Как и большинство водяных божеств, Нерей умел произвольно менять свой облик. Знания его не имели пределов, и, как и все, кто наделен даром провидения, Нерей всегда говорил правду… Но редко всю правду, а еще реже – отчетливую, немудрящую правду без прикрас.

Сколько Геракл гонялся за Нереем, мне не известно, однако все же нашел его на каком-то далеком берегу – Нерей спал, свернувшись калачиком на песке. Когда Геракл опустил ладонь на плечо Нерея, тот мгновенно превратился в жирного моржа. Геракл крепко обнял его. Нерей тут же сделался выдрой. Геракл пал на песок, но ухитрился схватить зверька. В руках Геракла, быстро сменяя друг дружку, побывали мечехвост, ламантин, морской огурец и тунец. Но какой бы облик ни принимал Нерей, Геракл держался за него мертвой хваткой и ни за что не отпускал. Наконец Нерей сдался и превратился в бородатого старого рыбака – вероятно, это самое близкое к его истинному облику.

– Тебе предстоит кружить по морю-матери, – проговорил Нерей, – пока не найдешь того, кто выкликает твое имя с высоты. Поможешь тому, тот поможет тебе.

И ни слова больше не выжал Геракл из Нерея, а потому ослабил хватку и проводил старика взглядом – тот взмыл в небеса парящей чайкой.

Начав с африканского побережья, Геракл странствовал по кромке известного людям мира, искал подсказки. Верный себе, Геракл попутно устранил немало докучливых гадов. Где-то между современными Марокко и Ливией[74] он наткнулся на полугиганта АНТЕЯ, сына Геи и Посейдона, чьей главной потехой в жизни было вызывать встречных-поперечных на рукопашный бой. Проиграл поединок – умрешь, и Антей возвел храм, посвященный отцу, полностью из черепов и костей своих бесчисленных жертв. До Геракла доходили вести, что его отдаленный родственник Тесей победил царя КЕРКИОНА, применив новый вид борьбы под названием панкратион – сочетание традиционных захватов, ударов, пинков и бросков с финтами, уходами от ударов и использованием веса и силы противника против него самого. Геракл привык к тому, что единственное потребное ему оружие в безоружном бою – просто мускулатура, но он все же научился Тесееву искусству и теперь понимал, что неуклюжий хам, подобный Антею, угрозы никакой не представляет, сколь бы умелым борцом ни был. Геракл явился к храму из костей и вызвал Антея на поединок.

– Хо! – возопил Антей, взревев от восторга. – Так, значит, я буду тем великим, кто останется в истории как чемпион, поборовший и убивший народного героя Геракла? Так тому и быть!

Согласно обычаю, оба разделись донага и встали друг к другу лицом, роя пятками землю, словно быки, готовые ринуться в бой. Первым двинулся вперед Геракл, заблокировал Антея, применив к нему удушающий захват, а затем метнул его через бедро и шмякнул оземь с такой силой, что земля вздрогнула. Сила того броска убила или уж точно обездвижила многих противников, с какими Гераклу доводилось драться. Но, к изумлению героя, Антей вскочил и бросился на него как ни в чем не бывало. Странное дело.

И тут Гераклу открылась истина. Антей был сыном Геи. Всякий раз, падая на грунт, он набирался сил от матери своей Земли.

Геракл понял, чтó надо делать. Крякнув от натуги, заключил он Антея в медвежьи объятия и, чуть присев для финального жима, оторвал противника от земли. Держа его над головой, Геракл почувствовал, как силы начинают покидать Антея. Напрягшись еще разок, Геракл сломал ему хребет и швырнул мертвого наземь. Прикосновение Геи уже не могло вернуть сына к жизни. Могучий череп Антея, как вскоре выяснил Геракл, замечательно украсил фронтон Посейдонова храма.

Продолжив свое странствие на восток, Геракл повстречал БУСИРИСА, одного из пятидесяти сыновей Эгипта[75]. Грекам были противны человеческие жертвоприношения, какие совершали жрецы ОЗИРИСА, от чьего имени происходило и имя Бусириса. Чтобы пресечь этот гнусный обычай, Геракл дал пленить себя и заковать как очередную священную жертву. Когда над его грудью занесли нож, он вырвался из кандалов, убил Бусириса, а заодно и всех жрецов его ордена. Геракл переименовал город Бусирис в Фивы – в честь своей малой родины, и как раз поэтому с тех пор географы и историки вечно вынуждены различать Фивы греческие и Фивы египетские[76].

Пусть и отвлекался он на такие вот незначительные приключения, главной своей цели – отыскать сад Гесперид – Геракл из виду не упускал.

Послушно следуя совету Морского старца «кружить по морю-матери» (что Геракл правильно счел Средиземным морем[77]), наш герой прибыл наконец к землям между Черным и Каспийским морями. Как раз там, когда достиг он Кавказских гор, в согласии с пророчеством Нерея, услыхал Геракл голос свыше.

– Добро пожаловать, Геракл. Я тебя ждал.

Геракл вскинул взгляд и прикрыл ладонью глаза от солнца. К скале был кто-то прикован.

– Прометей?

Кто ж еще? Зевс приковал титана к скальной стене громадной горы и ежедневно насылал орла[78], чтобы тот раздирал и жрал печень Прометея. Поскольку Прометей был бессмертным, его печень за ночь исцелялась, и наутро пытка возобновлялась. Бесчисленные поколения людей родились, пали и родились вновь, а их создатель и заступник вынужден был все это время претерпевать муки.

Геракл, конечно же, знал, ктó прикован к скале. Все знали. Но лишь Геракл посмел вскинуть лук и пристрелить Зевсова орла отмщения, что летел к ним от солнца.

– Не стану делать вид, будто мне его жаль, – проговорил Прометей, наблюдая, как орел падает и разбивается. – Он лишь выполнял приказ Отца-неба, но, должен признать, я постепенно возненавидел эту птицу.

Сокрушить оковы Прометея – для Геракла пустяковое дело, достаточно одного удара дубиной.

– Спасибо, Геракл, – сказал титан, потирая голени. – Ты не представляешь себе, как я ждал этого мига.

– Не уверен, будет ли столь же благодарен мой отец.

– Зевс? Это ты зря. Ты же орудие его воли в мире людей. Я наслышан о твоих подвигах. Голоса птиц уведомляли меня о том, что происходит на белом свете, а в грезах навещали меня видения. Я знаю, что и ты, и твой дальний брат Тесей освобождаете мир от мерзейших тварей, от драконов, змей и многоголовых чудищ. Трудами таких героев, как ты, боги очищают мир от существ древнего порядка.

– Зачем это Зевсу?

– Он, как и все мы, подчиняется законам Ананки[79]. Знает, что сделать мир безопасным для процветания человечества – необходимость. Наступит день, когда даже безвредные существа исчезнут с глаз смертных – нимфы, фавны и духи лесов, вод, гор и морей, о них буду ходить слухи, не более. Да, то же станет и с нами, титанами. Даже боги на высоком Олимпе поблекнут в памяти людской. Да, я вижу это, но в далеком будущем. А пока что много чего предстоит свершить. Вскоре тебя призовут спасать Зевса и остальных богов от великой неотвратимой угрозы – угрозы великанов, что прямо сейчас готовятся восстать и покорить Олимп. Для этого ты и был рожден.