– Да уж, – буркнул Михаил, – протестовать проще, чем работать или служить во благо.

Азазель сказал тихонько:

– Да уж, заработались, буржуи. Ничего, мы наш, мы новый мир построим! Кто был ничем, тот станет всем… Это мы первые сказали! А потом и на земле услыхали, откликнулись… Ага, вот и ворота, что не парадные, но вполне рабочие…

Михаил долго ничего не мог рассмотреть в темном лесу, деревья густые и неухоженные, хотя Москва рядом, много рухнувших на землю и гниющих стволов, слабый свет падает только с неба, где блестит отраженным светом огрызок луны да еще несколько десятков звезд, что освещают только себя.

Столбов с мощными лампами здесь нет, не сразу рассмотрел, что впереди не сгусток мрака, а небольшой холм, а когда подошел ближе, узрел массивную дверь из погрызенного ржавчиной металла. По обе стороны массивные плиты серого камня, на обеих по пятиконечной звезде, что означает власть дьявола, а над входом еще одна гранитная плита с полустертыми значками.

Азазель посветил фонариком, покачал головой.

– Кто знает, как войти в это вросшее в землю сооружение?.. Вот и хорошо, что не знаете… А кто знал, тех уже нет.

Он выудил длинный ключ на штыре толщиной с указательный палец, Михаил и Бианакит молча ждали, пока вставлял поочередно в три скважины, поворачивал то в одну сторону, то в другую. Наконец с силой толкнул дверь, и та со скрипом нехотя отодвинулась.

– Нет-нет, – сказал Азазель, – Бианакит, соблюдаем походный порядок. Все так же прикрываешь тыл.

Бианакит кивнул, Азазель нагнул голову и первым вошел в темный ход, подсвечивая дорогу фонариком.

Михаил шагнул следом, Бианакита не услышал, тот умеет двигаться профессионально бесшумно, а впереди в круг прыгающего света попал начертанный на стене красным треугольник, а в нем толстая пятнистая змея с бычьей головой.

– Интересно, – пробормотал Азазель, – что это за хрень…

Михаил сказал с издевкой:

– Тебе лучше знать вашу символику.

– Те демоны, – сообщил Азазель холодновато, – кто разбирается в символике, по таким местам не ходят.

– Аристократы?

– Типа того. А в твоем замшелом мире?

Михаил посмотрел на него исподлобья:

– Сам знаешь.

– Что, с тех времен, – спросил Азазель с насмешкой, – ничего не изменилось?

Михаил с гордым видом покачал головой:

– Мы не меняем принципы.

Азазель посмотрел через его голову на остановившегося в трех шагах позади Бианакита:

– А ты знаешь, что это?

Тот ответил ровно и без всяких эмоций:

– Да.

– Ого! Сталкивался?

– Дважды, – ответил Бианакит. – Это означает «Мы Видим Все», а второй «Мы Уже Идем».

– Ого, – повторил Азазель, – звучит угрожающе.

– Куда церковь смотрела, – прошипел Михаил. – Этому капищу не меньше пары сот лет!

Азазель ответил покровительственным голосом, который особенно бесил Михаила:

– Пара лет, не больше. А то и год. Плиты изготовлены в мастерской Тищенко, хороший мастер на все руки. Натуральный песчаник, не пенопласт, а поверхность из гранитной крошки на суперклее, так дешевле. Само капище забабахали за полчаса, даже не подгоняя строительную технику, просто наняли таджиков побольше и умело подобрали материалы.

– Поверить трудно…

– Мода на старину, – сообщил Азазель, – чем старины в обществе меньше, тем самые слабые из людишек цепляются за нее сильнее. А поверхность всех материалов состарена нарочито, это нетрудно. Могу дать адреса фирм, где старят поддельные картины, монеты, якобы найденные в раскопках мечи и доспехи…

– Заткнись, – прошипел Михаил, – а то я первым убью тебя, а потом разнесу это дьявольское капище!

– А-а, не ндравится?

– Это тебе должно нравится, – сказал Михаил зло.

Азазель усмехнулся, сказал с бодростью в голосе:

– Не отставай, Мишка. Получай удовольствие по полной!

Он уверенно пошел, почти побежал вперед, Михаил вынужденно ринулся следом, прыгая через валуны, тоже старые с виду, обросшие мхом, но после слов Азазеля не доверяет даже им – вдруг изготовлены в той же мастерской Тищенко.

Внезапно навстречу подул пронизывающий ветер, некоторое время пришлось пригибаться и закрывать лицо локтем. Проще бы ладонью, но в ней пистолет, а палец на спусковом крючке, ветер тоже может быть для того, чтобы ослабить готовность к быстрой схватке…

Ветер стих так же мгновенно, как и возник, и не понять, ворвался через какую-то дыру в своде или же это некая защитная и предостерегающая магия.

Азазель впереди остановился, вскинул руку. Михаил и Бианакит замерли на месте. Азазель прислушался, сказал негромко, но с заметным отвращением:

– Что они делают, что делают… Черная месса?.. Это уже не Хеллоуин, это сатанисты…

– Азазель? – спросил шепотом Михаил.

– Мы не полиция, – ответил так же тихо Азазель, – а возмущенное население, что отстаивает демократические права на тоталитарное управление! Помните, народу заповедями позволено больше… Мы сейчас возмущающийся народ, потому убивайте всех, Господь разберется, кто не прав, а кто совсем не прав. Невиновный сюда не придет даже смотреть, здесь одни участники.

Михаил сам чувствовал праведный гнев, эти мерзавцы попирают все то, что лучшие люди выстрадали и защищали в великих испытаниях тысячи лет, а эти недоумки, слетевшиеся на легкую и крутую развлекуху, еще не понимают, что рушат основы цивилизации, основанную на заповедях, данных Господом.

Он вытащил и приготовил к бою второй пистолет. Судя по голосам, дальше за поворотом большая пещера, а в ней поют и молятся Тьме десятки человек.

Азазель, что двигается, как огромное привидение, легко и бесшумно, проговорил на ходу:

– Знакомая музыка… Кто узнает?

Михаил промолчал, Бианакит сказал за спиной едва слышно:

– Немцы… Их группа Helloween. Слышите, как работают басы?.. И барабанщик, будто рухнулся?.. Голос самого Кая Хансена! Он же родоначальник спид-метала и пауэр-метала!

Азазель буркнул:

– Это тот, что тыквенную голову со свечой внутри выбрал талисманом и девизом группы?

– Он.

– Никого не щадить, – велел Азазель. – Нам некогда ждать, когда вырастут и поумнеют! Зло нужно пресекать сейчас… Мы здесь, а это значит, будущее уже наступило. Начали!

Он выдвинулся из-за поворота и начал частую стрельбу из обоих пистолетов. Михаил поспешил выскочить из тоннеля на открытое место, впереди в самом деле пещера, народу только не десятки, а как бы не пара сотен, торопливо начал стрелять, а рядом встал Бианакит и тоже открыл стрельбу уже из автомата.