— И как ты только успеваешь найти себе приятелей повсюду? — чародейка потянула носом ночной воздух.

— Харизма и животный, сука, магнетизьм, — самодовольно рассмеялся оборотень.

— Ах, так вот почему меня к тебе так тянет и под пупком сладко ноет всякий раз, как на тебя взгляну, — ехидно улыбнулась чародейка.

— Угу, — буркнул Эндерн, — размечталась. Ты свой пупок при себе держи.

— Твои приятели надежные? — подал голос Гаспар с его очнувшейся паранойей. — Не сдадут нас?

— Может, и сдадут. Если вспомнят, в чем лично я сильно, сука, сомневаюсь.

— Merveilleux! — недовольно проворчала чародейка. — Замечательная компания нищих, пьяниц и наркоманов, вонь, блохи и прочая антисанитария.

— Добро пожаловать в реальный мир, Графиня! — мерзко захихикал Эндерн.

— Да что ты обо мне знаешь? — фыркнула Жозефина.

— Нихуяшечки, — отрезал полиморф. — И, не поверишь, даже знать, сука, не хочу.

— Стойте! — чародейка вдруг замерла, вскинув руку, и напряглась. По коже пробежал неприятный холодок.

— Ну чего еще? — проворчал Эндерн почти в спину Жозефины.

— Чувствуете?

— Тха! Чувствуют только хер в жо… — оборотень прикусил язык — тоже ощутил ледяное дуновение ветра.

Между пальцев настороженной, настороженной чародейки затрещали змейки молний.

Он выплыл ниоткуда совершенно внезапно в нескольких десятках шагов от Жозефины. Просто возник посреди улицы. Человеческая фигура, охваченная радужным свечением, в котором преобладали переливы синего и голубого. Короткий взмах рукой, яркая вспышка ауры, повеяло пронизывающим холодом.

— Назад! — успела взвизгнуть чародейка и толкнула Эндерна на стену ближайшего дома.

Из земли прямо под самыми ногами вырос частокол ледяных глыб с острыми вершинами, заперший всех троих в плотном полукольце. Ото льда исходило слабое радужное свечение магии.

Гаспар вскрикнул, ударившись о стену дома. Выматерился Эндерн, придавливая менталиста. Жозефина устояла на широко расставленных ногах, раскинула обвитые змеями бегающих молний руки, готовая сбить новые ледяные шипы. Но продолжения не последовало. Все затихло. Лишь слегка потрескивал веющий морозом лед и щелкали молнии.

Гаспар мучительно простонал, сдерживая рвущийся наружу крик. Эндерн помянул ближайших родственников напавшего колдуна и изощренный способ сношения с ними. Жозефина выдохнула облачком пара, выгоняя напряжение, страх и волнение. Осторожно приблизилась к стене льда, заключившей их в плотный кокон, прикоснулась к ней ладонью и тут же одернула — та была обжигающе ледяной. Чародейка отступила, встала в твердую стойку, собрала энергию арта в правую руку.

— Закройте лица, — велела она.

— Че?.. Ох, еб!.. — сдавленно пискнул Эндерн.

Жозефина ударила со всей мощи своего арта. Зачарованный лед зазвенел, взорвался ледяной крошкой, тысячей мелких осколков и брызг воды. В стене образовалась брешь, с тающих краев которой закапала шипящая капель. И вдруг лед затрещал, задрожал. Кусок глыбы оторвался от преграды и устремился в спину чародейки. Та с полуоборота сбила его молнией. Но тут же в нее полетела еще одна острая сосулька. Жозефина увернулась, сбила молнией следующую, за ней еще и еще. Один из шипов внезапно сменил курс и полетел в прижавшегося к стене Эндерна. Полиморф хотел пригнуться, но было поздно: острый ледяной шип почти вонзился ему в лицо, но разлетелся мелкими ледышками. Эндерн выругался, отплевываясь и отряхивая ледяную крошку, сделал резкое движение правой кистью. В рукаве щелкнули шестерни пружинного механизма, нож выскочил в ладонь. Полиморф выставил его вперед, свирепо сверкая янтарными глазами, закрыл собой свернувшегося на земле Гаспара.

На окаменевшем лице чародейки не дрогнул ни один мускул, лишь яркий бирюзовый свет, заполнивший глаза, вспыхнул чуть ярче. Жозефина раскинула руки и вдруг закружилась, подскакивая вверх и зависнув в воздухе. Разряды молний с агрессивным щелчком пробежали по оставшейся ледяной стене, кроша ее в мелкие ледышки. Эндерн заорал, пряча лицо.

— Драть вас кверху сракой! — прорычал он, когда все закончилось.

Жозефина медленно опустилась на землю, откинула назад волосы и увидела колдуна. Он стоял в нескольких шагах, излучая спокойствие, арт безмятежно переливался синим и голубым. Жозефина не видела этого, но не сомневалась: колдун улыбался.

— Здравствуй, Мари, — сказал он ласково.

Чародейка вздрогнула. Она узнала этот голос.

— Ван Блёд… — прошипела Жозефина, набирая полные ладони молний, и метнула их почти без замаха.

Наверно, они достигли бы Гирта ван Бледа, если бы не разбросанные по улице ледышки, которые вдруг подскочили и мгновенно собрались в стенку, укрывшую чародея. Молния разбила стенку, ее осколки разлетелись в стороны, но буквально тут же вернулись к колдуну и закружились вокруг него. Жозефина метнула еще пару молний, но без толку: криомант сбил их льдом. Чародейка бессильно выдохнула, стараясь не поддаваться гневу.

Жозефина закрыла напарников собой от колдуна.

— Эндерн, забирай его и беги, — приказала она, не спуская с чародея глаз.

Полиморф не стал перечить.

Несколько кружащих вокруг колдуна ледышек вдруг сорвались с орбиты и выстрелили в Жозефину, налету вытягиваясь в острые шипы. Та была готова к чему-то подобному, широко взмахнула руками, обращая их к земле. Шквальный поток встречного ветра разметал опасные снаряды по сторонам.

Колдун не шелохнулся. Лишь саркастически похлопал в ладоши.

— Ну! — крикнула чародейка не оборачиваясь.

Эндерн уже взгромоздил стонущего Гаспара на плечи, как мешок, и торопливо пошел по стене.

Ван Блед сделал какое-то движение. Жозефина метнула в него пару упреждающих молний. Чародей отбился льдинами и тут же ответил шипами. Жозефина разнесла две из них электрическим разрядом, третью разрубила ребром ладони и подлетела вверх, поджав ноги и избегая целой очереди, рассыпавшейся о каменную стену дома.

Чародейка выстрелила с кончиков пальцев, сбила ледяной шип, брошенный в спину убежавшего в проулок Эндерна с протестующей ношей. Тут же переключилась на ван Бледа, отрезая ему дорогу к беглецам короткими разрядами. Колдун ловко парировал их ледышками. Жозефина закружилась, собирая вокруг себя плотный поток воздуха, и, с силой выбросив руки вперед, послала в колдуна шквал ветра, поднявший волну пыли. Ван Бледа укрыла вросшая в землю ледяная стенка. Лед захрустел и затрещал, но выдержал. Переждав атаку, колдун толкнул глыбу основанием ладони и запустил ее в Жозефину. Чародейка не стала уклоняться. Качнулась на широко расставленных ногах навстречу и разбила ее кулаком с молнией вдребезги.

— Как в старые времена, да, Мари? — прерывисто рассмеялся ван Блед. — Я скучал по нашим ссорам — они меня всегда заводили. А ты, Мари, завелась?

— Ни капельки, — отозвалась чародейка, тяжело дыша.

— Жаль, — цокнул языком чародей. — А я надеялся, что мы продолжим встречу хорошими потрахушками.

Молния в ладони Жозефины угрожающе защелкала.

— Ну-ну, Мари, неужели ты не рада меня видеть? Неужели не скучала по мне? Я — скучал. Все пять лет скучал и ждал, когда мы снова встретимся.

— Ах, mon amour, — томно ахнула Жозефина, — ты все злишься за мой прощальный подарок?

Ван Блед напрягся, непроизвольно закрыл левую щеку, которую уродовал след от сильного ожога на половину некогда холеного и безумно красивого лица. Жозефине даже было обидно, что пришлось его испортить. Она действительно любила его лицо. Особенно, когда оно оказывалось между ее бедер.

— Да… — наигранно беспечно протянул чародей. — Твой подарок грел мне душу, Мари, или как там тебя зовут сейчас?

Жозефина слишком поздно заметила, что Гирт держал руки на поясе, где почти у каждого гидроманта висит фляга с источником его силы. Из горлышка выплыло несколько мгновенно заледеневших капель и устремилось в чародейку веером шипов. Жозефина сбила их вихрем воздуха, но на смену им отправилась новая партия. Чародейка отпрыгнула, огрызнулась несколькими молниями. Ван Блед избежал их, уклонившись плавно, текуче и неторопливо, как неспешное течение в русле реки, а затем выдавил из фляги еще несколько капель. Ледышки закружились вокруг колдуна. Жозефина попробовала достать его выстрелами с кончиков пальцев, наступая на противника легким, пружинистым шагом. Ван Блед уклонился от каждого, лишь один сбил льдом. И тут же ледышки закружились с бешеной скоростью в хаотичном порядке.

У Жозефины зарябило в глазах от радужного вихря. А потом одна из ледышек выстрелила. Чародейка увернулась, но с некоторым запозданием — острый шип чиркнул по левому плечу, рассекая рукав и кожу. Жозефина зашипела от острой боли, хотела ответить, но из кружащегося вокруг колдуна ледяного хаоса выстрелил еще один шип. Она отпрыгнула, пригнулась