Противоударное стекло сдалось лишь после второй попытки. Сигнализация заверещала будьте-нате, но в доме, как ни странно, свет не зажегся. Джулия, просунув руку в дыру, ловко открыла дверцу, выкинула камень и села на виниловое черное кресло.

— Ты что, серьезно?

Порезав подушечку большого пальца осколком стекла, она пошептала что-то и прижала ранку к замку зажигания.

Сигнализация заткнулась, мотор завелся, радио включилось, группа «Ван Хален» выдала «Все по фунту». Джулия, приподнявшись, смела с кресла стекло и сказала:

— Залезай.

Иногда тебя просто вынуждают к чему-то. Квентин обошел машину, хотя по законам жанра должен был махнуть прямо через капот. Джулия рванула с места, не успел он дверцу закрыть. Ему не верилось, что никто до сих пор не вызвал полицию, но сирен не было слышно: то ли первоклассная магия, то ли просто везуха. Звук Джулия не убавила, и серая улица мчалась им под колеса под ванхаленовский бит.

Выбитое окно она опустила, чтобы оно не казалось очень уж выбитым.

— Как ты это сделала, черт возьми?

— Слышал, как машины двумя проводками заводят? Ну, а это беспроводной запуск, наш фирменный.

— Давно ты в угонщики подалась? И чей это «наш»?

Она повернула за угол на такой скорости, что тачка заколыхалась на своей прыгучей подвеске.

— Там, между прочим, «кирпич» был, — сказал Квентин. — По-моему, нам все-таки надо в Брекбиллс.

— Туда и едем.

— Передумала, значит.

— Бывает. — Она пососала пораненный палец и вытерла его о штаны. — Водить умеешь?

— Не-а, так и не научился.

Джулия выругалась и прибавила звук.

От Честертона до Брекбиллса — по крайней мере, до того места, где проезжая дорога кончается — четыре часа езды. Джулия доехала за три. Старые новоанглийские дороги вели их по сосновым лесам и зеленым, с красными боками холмам Массачусетса. Камень орошали родники, вышедшие на поверхность после прокладки трасс.

Солнце зашло, в машине пахло хозяйскими сигаретами. Все здесь было химическим, токсичным, противным природе: пластиковая якобы ореховая отделка, электрический свет, сгорающий где-то внутри бензин. Этот мир целиком состоял из переработанной нефти. По радио гремел классический рок — Джулия, знавшая музыку и слова чуть ли не каждой песни, не стала менять настройку.

Около Бикона, штат Нью-Йорк, они пересекли Гудзон и свернули на местное двухполосное шоссе, бугристое от морозов и оттепелей. Оба, не считая пения Джулии, хранили молчание: Квентин до сих пор еще не осмыслил того, что с ними произошло. Разыскивать Брекбиллс ночью не стоило, и Джулия без всякой карточки взяла деньги из банкомата на заправочной станции, напичканной видеокамерами. Купив солнечные очки для маскировки ее жутких глаз, они переночевали в мотеле — в разных, естественно, номерах. Квентин ждал, что портье отпустит что-нибудь насчет их одежды, но ничего, обошлось.

Утром он принял настоящий горячий душ в настоящей цивилизованной ванной — первое очко в пользу реального мира. Стоял под душем, пока не смыл с волос всю морскую соль, хотя ванна была пластмассовая, по углам сидели пауки и все провоняло «освежителем воздуха». Когда он вышел, взяв по пути настоящую кока-колу из автомата, Джулия уже ждала его, сидя на капоте машины.

Душем она пренебрегла, но колы и ей захотелось. Машина выехала со стоянки, брызгая гравием.

— Мне ты в свое время сказал, что не знаешь, где находится Брекбиллс.

— Я правда не знаю, но найти его, думаю, можно. Одному человеку это, во всяком случае, удалось.

Элис это сделала еще школьницей, значит, они и подавно должны. Странно, если подумать, что он идет по ее стопам.

— Надо будет пройти пару миль лесом, — предупредил он.

— Надо — значит, пройдем.

— Он скрыт от непосвященных, но заклятие Анасази должно его выявить. А может, и Манн сойдет.

— Анасази я знаю.

— Отлично. Я скажу, когда применить. — Квентин говорил нарочито нейтральным тоном: ничто не могло разозлить Джулию сильней, чем снисхождение со стороны выпускника Брекбиллса. Пока что она хотя бы не ругала его за внеплановый рейс на Землю — а если и ругала, то про себя.

Утро было жаркое, августовское, насыщенное бронзовым солнцем. Милю спустя они увидели со дна долины голубеющий вдали Гудзон и припарковали машину.

Квентин понимал, что обратиться в Брекбиллс за помощью Джулия согласилась наперекор своей гордости — а может, и чему-нибудь поважнее. Но факт остается фактом: это, пожалуй, их единственный шанс. На Земле делать не хрена. Хотел рыцарских подвигов, так вот и давай: вернись туда, где тебе приспичило их свершать. Будешь знать, как геройствовать.

Джулия поколдовала минут пятнадцать и объяснила, что машина здесь постоит еще час, а потом самостоятельно вернется домой в Честертон. Квентин не понимал, как это возможно на каком бы то ни было уровне, но оставил сомнения при себе. Сам он, сохранив битое стекло, мог бы восстановить окно, но стекло не сохранилось, так что вставлять его придется владельцу. Квентин оставил в бардачке двести долларов двадцатками, и они с Джулией, допив колу, перелезли через ограждение из листового железа.

Этот лес не предназначался для турпоходов и пикников, и рейнджеры его предварительно не расчистили. Идти через него было не сильно приятно: Квентин то и дело нагибался под низкими ветками и каждые пять минут впаивался головой в паутину — хорошо хоть, пауков на себя не собрал.

Интересно, что будет, если они войдут в границы Брекбиллса, сами того не зная. Теоретически ничего страшного не должно быть, но профессор Сандерленд после атаки Врага поставила новый барьер. Квентин видел, из чего она готовила свои порошки; не имея никакого желания в это вляпаться, он через полчаса объявил привал.

Никаких признаков колледжа он не видел, но чувствовал, что тот совсем близко — того и гляди выпрыгнет на них из-за дерева. Квентину казалось, что следы своих предшественников он чувствует тоже. Элис, бедный ребенок; на беду свою она нашла этот колледж. Дичь надо выбирать с осторожностью — вдруг поймаешь.

— Попробуем тут, — сказал он.

Джулия принялась строить заклятие Анасази с присущей ей резкостью, снимая с очерченного перед собой квадрата невидимые слои, словно ветровое стекло протирала. Квентин внутренне морщился, глядя на положение ее рук, но заклятие от этого ничуть не слабело — может, даже усиливалось.

Сам он принялся за куда более легкое заклятие Манна. Не ради соревнования, а так, чтобы не ограничиваться чем-то одним.

Закончить он не успел. Джулия, всегда такая невозмутимая, взвизгнула и отступила назад. В очищенном ею квадрате материализовался пожилой джентльмен с козлиной бородкой, в синем галстуке и неожиданно желтом блейзере.

Декан Фогг, как оказалось, стоял прямо напротив Джулии.