по сторонам. Страх пульсирует в груди, в висках. Сжимает горло. Сумасшествие.

Когда до входа в подземку остается двадцать метров. Я в последний раз оглядываюсь, чтобы убедиться, что за мной никто не гониться, и в этот миг на полном ходу врезаюсь в кого-то, напоминающего скалу. Неподвижную. Монолитную.

— Ой! — завопила, потирая ушибленную скулу и ухо. — Нужно же смотреть куда идете!

Лучшая защита — это нападение. Всем известная мудрость с раннего детства.

— Это явно должно относится не ко мне, — хмыкнул до одури знакомый голос и меня аж затрясло от осознания, что все… я нахожусь в безопасности. И мне больше ничего и никто не угрожает.

— Опять вы? — с наигранной досадой в голосе произношу, а у самой сердце от радости заходиться. А в животе бабочки крыльями щекочут. Я так рада видеть Владимира, что еле сдерживаюсь, чтобы не прыгнуть ему на шею.

— А кого ожидали увидеть? — приподнимает бровь и продолжает держать меня за предплечья не отпускает. — Может вашего преследователя? — сбавляет тон и бросает короткий взгляд мне за спину.

У меня мурашки толпой скатились к пояснице и спустились в конечности, от чего ноги делаются ватными.

— Вы его видите? Кто он? — судорожно спрашиваю, натянутым голосом.

— Эй, Царевна?! Ты что всерьез? Я же пошутил, — он сам не понимая что творит, стискивает меня в объятиях прижимая к себе. — Расслабся, Ань.

— Пошутил? — выдыхаю. — Но я не шучу. Я видела, точнее… — запинаюсь. — Чувствовала, что за мной кто-то идет, — оправдываюсь.

— Ты просто перетрудилась, детка. Пора бы отдыхать. Давай поедим чего-нибудь вкусненького? — смотрит на меня в ожидании ответа.

— ЛУчше домой. Я за Гришку переживаю, — мямлю, а у самой такой напряг, что сводит лопатки:

Аня успокойся — ничего же не произошло и не случилось. Это ты просто расстроилась из-за того, что Володя во время не приехал. Вот фантазия и разбушевалась, — уговариваю себя.

— Хорошо, тогда давай, что-нибудь вкусное домой закажем, — Володя отпускает меня, перехватывает за руку и тянет к машине.

Я не сопротивляюсь, да и сейчас у меня такое состояние, что я даже ели бы хотела ему отказать, то делать этого не стала. Мне до сих пор было страшно от того, что кто-то еще продолжает смотреть на меня.

Володя любезно открыл передо мной дверь и я усевшись на пассажирское сиденье пристегнула ремень, увела взгляд в окно… твою мать… У меня сердце вздрогнуло и в пятки ушло от ужаса. Что? Не может быть? Я хлопнула глазами, и снова уставилась в ту точку, где только что видела Женю.

Вжалась в кресло. Это же неправда, то что только что я видела? Это не может быть правдой! Женя в тюрьме.

— Эй, ты чего? — на мое плечо ложиться рука и я дергаясь всем телом, прижимаюсь к двери.

— Нет. Не трогай, — затравленно оглядываясь через плечо.

— Слушай, Царевна…

— Пожалуйста, поехали, — прошу Владимира, а сама не отвожу взгляда с тротуара.

— Ань, да объясни ты, что случилось? — я поворачиваюсь к Володе чтобы объяснить ему, но у меня ничего не выходит, потому что язык как будто одеревенел во рту, от захлестнувших меня эмоций. Я взвизгнув, дернула Володю на себя, в тот момент, когда Женя, размахивая железной битой со всего маха бьет ею в водительское стекло.

— Черт! Черт! — закричала, закрывая уши руками. — Хватит!

— Сука! Ты что делаешь?! — орет Володя вырываясь из моей хватки глядит в сторону мужа.

Я смотрю на Володю на Женю, и у меня волосы на затылке шевелятся. Боюсь представить что будет дальше.

— Ань! — кидает на меня быстрый взгляд Володя. — Это кто? Ты его знаешь?

Я активно киваю головой.

— М-м-муж, — заикаюсь и глаза расширяются, когда в стекло с водительской стороны снова летит бита. — Берегитесь! — дергаюсь и врубаюсь всем телом в дверь.

— Мля! — Володя резко выкручивает руль и машина срывается с места.

Я заваливаюсь боком на сиденье. Цепляюсь пальцами за спинку.

— Держись, — рычит парень и я только вижу, как он переключает рычаг и машина резко остановившись на большой скорости едет назад.

— Пожалуйста не надо. Нет! Нет! — кричу в голос, когда машина задним ходом на скорости несется прямо на Женю, а тот даже и не думает уйти в сторону с дороги. Стоит не шелохнется.

Володя останавливается в нескольких сантиметрах от него. Я наблюдаю за реакцией Жени. На его лице даже не один мускул не дрогнул. Стоит застывший будто глыба. И самое страшное, что смотрит на меня так, как будто поднявшийся дьявол из преисподней.

Я круто разворачиваюсь на сиденье, сажусь в него. Вжимаясь всем телом. Хватаюсь за ручку. Меня трясет. Я не могу понять, что задумал Володя? Зачем вернулся? Неужели задумал подраться с Женей? Но повернуть в его сторону голову, чтобы посмотреть в лицо не получается, шея как деревянная. Застыла в одном положении.

Поэтому делаю то, что мне доступно, кошусь в его сторону, затаив дыхания смотрю, что же он собирается делать…. И стон облегченный срывается с губ одновременно с рывком автомобиля вперед. Господи! Спасибо тебе.

— Эй! — Володя сжимает в кулак горловину моей блузки встряхивает.

У меня от его поступка аж дух захватило. Гулко сглатываю, подступивший ком к горлу.

— Что? — перехватываю его кулак пальцами сжимаю.

— Эта тварь точно твой муж? — цедит сквозь зубы.

— Да, — всхлипываю и меня прорывает.

Эмоции больше не подвластны. Я зарываюсь лицом в ладони и рыдаю. Рыдаю в голос так, что дыхание сбивается и я через раз могу только вздохнуть.

— Я не знала. Честно не знала, что он освободился, — говорю сквозь рыдания.

Глава 11

Рыдает и молчит. Или наоборот. Сука.

А мне хочется взять и встряхнуть ее за плечи так, чтоб из башки вся хрень выскочила.

Кошусь на нее. Злюсь. А она вжалась в сиденье, и напоминает мне беззащитного котенка. Сердце при виде которого сжимается в комок. Уж лучше бы она продолжала оставаться лягушонком.

— Ань, как вообще такое возможно? — сдерживая ярость цежу сквозь зубы.

Девушка всхлипывая, вытирает глаза, но они вновь наполняются слезами.

— Что? — икает в ответ.

А у меня перед глазами образ ее мужа встает. Огромный, черный, бешеный. Он мне напомнил гориллу. Я даже удивился, когда он не смог с первого раза стекло с моей стороны разбить. И вот тут мою фантазию понесло. Но даже она мое воображение вздрагивало от ужаса и отказывалось развивать тему постельных сцен, стоило только об этом подумать.

— То что это животное стало твоим мужем? — выплевываю и не могу скрыть презрения.

— Это вас не