Но стоило Эдуарду зайти в эти кущи, как его окружили полчища малярийных комаров. Такого на его острове не наблюдалось. Но, может быть, сильный дождь вернул это, в общем-то, привычное явление для тропических островов... Эдуард набрался смелости продолжить путь. Но всю его решимость слизнул упавший на ногу огромный черный паук.

Эдуард в ужасе остановился. И с еще большим ужасом вдруг обнаружил, что к нему ползет крупный и страшный скорпион. И не один... Их было много. А с веток свисала желто-зеленая, страшная, как сама смерть, змея. Она тянулась и шипела, обнажая огромный рот, из которого выскакивало раздваивающееся на конце жало... Эдуард и не помнил, как преодолел он в обратном направлении пройденное ранее расстояние. В себя он пришел на пляжном песке возле шумящего моря. Здесь не было ни змей, ни скорпионов, ни комаров...

Он немного успокоился. И снова отправился в путь. На этот раз он собирался обогнуть остров по берегу. Идти пришлось недолго. Где-то через полчаса он вышел к месту, где провел страшную ночь и откуда стартовал в поисках цивилизации.

Не было никакой цивилизации. Ни дома, ни бассейна, ни самых современных очистных сооружений. Ни любовницы, ни охраны, ни прислуги... В полном одиночестве он находился на необитаемом острове – в одном исподнем, без средств к существованию. Ни ножа, ни топора, ни способностей добывать себе пищу. Вокруг – бескрайний океан, а рядом чудовищные джунгли, кишащие жуткими созданиями... Это действительно был ад. Наказание за смертные грехи, которые он совершал за здорово живешь...

Белые березки в зеленых одежках, соловьиная трель, шум ветра в камышах, плеск воды на реке... Так примерно и представлял себе Никита новую деревенскую жизнь, в которую его занесло по собственной воле. Здесь не было кокосовых пальм, зато росли яблони и вишни, и мексиканских пигов здесь не найдешь, которых хлебом не корми, дай только поваляться в кожуре гнилых бананов; зато при желании можно обнаружить обычную свинью под русским дубом в поисках прошлогодних желудей. Монастыри, церкви, бревенчатые дома. И аборигены здесь не обвешаны пальмовыми листьями. Нормальные люди деревенской закваски. Не всегда добрые, но всегда покладистые, если здороваются с тобой, то от всей души, если посылают – то от всего сердца... Это и есть пусть и не везде мытая, но такая притягательная для русской души Россия...

Поплавок дернулся, на пару мгновений застыл и стремительно ушел под воду. Рыба на крючке – подсекай и вытаскивай. Никита выдернул из воды небольшую плотвичку. Быстро снял ее с крючка и замахнулся, чтобы забросить обратно в реку.

– Не надо! – запротестовал Дениска. – Матроскин любит!

– Матроскин будет рад! – ангельским голоском пояснила Вероника.

– Ну, если Матроскин...

Полосатый кот знаменитой русской дворовой породы уже тут как тут. С хитрым прищуром глянул на обреченную рыбешку, лениво заурчал и стремительно выпрыгнул, хватая на лету добычу.

– И нам пора уже обедать...

Одной рукой Никита взял за руку Дениску, другой – Веронику. Пора идти домой. А удочку можно оставить прямо на берегу. Потому что эта часть берега как бы закреплена за его домом. Чужие здесь, как правило, не ходят. И дом совсем рядом – метров двадцать вверх по зеленому пологому откосу. Красивый дом – бревенчатый, с коричневой черепичной крышей...

Этот дом в живописной деревеньке на берегу Волги нашел Валера. Сам лично этим вопросом занимался, чтобы не посвящать в свои планы посторонних. Деревня, вернее, село. До Москвы километров двести. Но все же нашелся москвич, который решил построить себе здесь дачку. И ведь построил. Участок – почти полгектара земли с небольшой березовой рощицей у самой реки. Двухэтажный дом из цилиндрованного бревна, не самая дорогая, но очень удачная внутренняя отделка из дерева и пластика, гараж, банька. И главное – индивидуальная канализация с биологической очисткой... Никите казалось, что в этой жизни он мог смириться с чем угодно, но только не с отсутствием удобств. Вернуться в Россию, чтобы ходить в дощатый туалет типа сортир, – уж лучше остаться на островах...

Москвич построил элитный, по здешним меркам, дом, но скоро понял, что место не совсем удачное для дачи – не близко до столицы и обратно. Решил продать дом, а покупателей-то нет. Дорого. А тут Валера как манна небесная...

Хороший дом, хорошее место. Тишь да гладь. И даже гимназия в районном центре, до которого всего-то пятнадцать километров езды по сносной дороге. А первое сентября уже не за горами...

Чем не нравились Никите острова, так это тем, что там не было школы. Но Марта сама учила детей грамоте, сама проходила с ними подготовительную и школьную программу. Никита уже был с ней в гимназии, договорились, чтобы Дениса взяли во второй, а Веронику в первый класс. А по выходным они будут учиться в церковно-приходской школе. Никита одобрял эту идею. Сам он – грешник, так хоть дети пусть воспитываются в святости...

Но пока что на дворе еще лето. И у детей, и у него с Мартой – каникулы. А скоро наступят медовые семейные будни. Внешне ничего не изменится, как жили Никита и Марта, как муж и жена, так и будут жить. Только штамп в паспорте появится. Чистая формальность, не более того.

Они бы уже зарегистрировались в загсе, но у Валеры вдруг случилась срочная командировка. Какие-то проблемы в далекой Англии. Как только он их решит, так сразу же вернется, и они все вместе отправятся в загс, а потом будут пить водку согласно русским свадебным канонам... Впрочем, со свадьбой Никита не спешил. Ведь в любом случае Марта принадлежит ему одному. И ему так хорошо с ней, что лучше и быть не может. А претендентов на ее руку он не боится. Да и откуда им взяться, этим претендентам?

Еще и месяца не прошло с тех пор, как они покинули Вест-Индию. А кажется, что все это было давным-давно. А иногда даже казалось, что это не сам Никита, а какой-то другой, похожий на него человек расстрелял транквилизаторами охрану Скворцова и его самого. Дальше проще – бесчувственное тело вывезли за двести морских миль на действительно необитаемый остров, так эту сволочь и оставили. Чтобы поразмыслил на досуге о грешности своего никчемного бытия...

Скворцов сейчас чирикает вместе с попугаями на тропическом острове. А Никита балдеет от русской природы на берегу красавицы Волги. Так и живут...

– Ну, наконец-то! – Марта вышла на порог в белом переднике поверх уютного домашнего платья.

И сама она уютная. Милая и любимая... И на кой черт им сдались эти острова, когда здесь так хорошо?.. Работы по дому, правда, много. Но это приятные хлопоты. Там, на Багамах, работать не хотелось. А здесь все в охотку. Потому что это свой дом и не абы где, а на русской земле...

– Обед уже стынет. Мойте руки – и за стол...

Никакой экзотики на столе. Обыкновенная деревенская еда – борщ со сметаной, голубцы, компот из свежей вишни, пахучий ржаной хлеб... Но любое из этих блюд во сто крат вкусней и желанней, чем фирменный багамский соус из языка овцы, буйволиного хвоста и свиных копыт, брр. И вместо рома на десерт очень хорошо пошла рюмочка холодной водочки. «Русский размер» – самое что ни на есть лучшее для русской души...