И увидав, что он хочет что-то сказать, даже рот уже открыл, я энергично замахал руками. — Пир-пир-пир! Мажордом, проводите нас.

Пресекая попытку отмазаться, я подхватил Костю под локоток (видать водка натощак дала о себе знать — он не успел вырваться) и мы, как шерочка с машерочкой, отправились за высоким ливрейным стариком в пиршественный зал.

— Вы меня, темник, пожалуйста, не обижайте. Мы всего лишь отпразднуем ваше благополучное прибытие в узком кругу. Только вы, я, и наши свитские. Ведь, согласитесь, несмотря ни на что, межзвездные перелеты продолжают представлять из себя некоторую опасность. Так поднимем же по бокалу вина за ваше прибытие, вы отдохнете заодно — эти путешествия, они так утомляют. — соловьем разливался я, не давая послу вставить ни слова. Он, правда, с каждым шагом все больше пыхтел, и собирался, видимо, уже начать вырываться. — Посидим тихо, скромно, в малой зале, практически по домашнему.

Это я не подумавши ляпнул, наверное. Потому что как раз в этот момент два ливрейных лакея отворили дверь в комнату, где синклитик и нойон со свитами трапезничать желают.

Я окинул взглядом обстановку. "Ой, бля", сказали лесорубы — по домашнему мы тут посидим… Бордель. Натуральный бордель. Молодец, Ромка! К ордену представлю!

Денецкий при виде этого вообще замер как громом пораженый, наконец громко сглотнул, и сдавленным голосом спросил:

— Синклитик, а вы всех гостей так принимаете?

— Ну что вы, темник. — промурлыкал я в ответ. — Только самых важных и почетных. Протокол-с. Ну, а теперь прошу к столу.

Одной рукой я указал внутрь зала, а другой дружески обнял Костю за плечи. Тот влетел внутрь как ужаленный, едва не сбив с ног мажордома (вообще-то я знал, что он у нас есть, но никогда не встречал), собравшегося препроводить нойона к его месту.

Немного он, правда, успокоился, когда понял, что сидеть мы будем на разных концах стола, и даже, покуда мажордом рассаживал свиту согласно табеля о рангах, проявил признаки реанимации аппетита — начал разглядывать, что у нас на столе.

На столе чего только не было! Картошки жареной не было, например, макарон по-флотски не было тоже, селедки под шубой или салата "Оливье" я как-то тоже не разглядел. Даже борща не наблюдалось. Зато было много всего разного, о названии чего я понятия не имею.

В начале обеда я нойона не доставал — рот от запахов так слюной наполнился, что вести беседу не забрызгав половину блюдей было бы никак невозможно. Да и желудок настойчиво требовал: "Хозяин, покорми меня". Так что суп, жидковатый на мой вкус и подозрительного коричневатого цвета я толком не распробовал — заглотил зараз. Ну… Вроде ничего. Моя молодежь тоже наворачивала за обе щеки, и лишь Доместик Схол проявлял чудеса выдержки. Даже подталкивал меня тихонько ногой под столом, когда необходимо было провозгласить очередной тост.

Ну кушать очень уж хотелось.

Однако, утолив первый голод, я все же нашел в себе силы приступить к выполнению своего плана, и завязал с послом светскую беседу.

— А как вы находите нашу планету, темник? — с невиннейшим видом полюбопытствовал я.

— Как понимаете, синклитик, — отвечал подобревший от пищи нойон, — я не имел возможности ее осмотреть иначе чем из космоса. Но с орбиты она производит впечатление довольно положительное. Бизанциумцы, я так понимаю, разместили большую часть поселений в субтропиках?

— Ах, ну что вы, конечно же нет. — произнес я всем своим видом желая показать, что это в принципе невозможно. — В этой климатической зоне у нас и впрямь крупные поселения курортного плана, однако они наполовину пустуют.

Денецкий удивленно вскинул брови и часто-часто заморгал своими изукрашенными зелеными тенями веками.

— Но… отчего?

— Ну сами посудите, ну грешно же промышленными выбросами портить такую замечательную природу. Там загорать надо, на пляжах нежиться, отдыхать — а тут шахта какая, или и вовсе завод. Что это, скажите на милость такое? — я едва сдержался, чтоб не перейти на педиковатовскую гнусавость, но пару раз жеманненько ручками все же всплеснул. Не переиграть бы. — Нет, нет и нет, это совершенно неприемлемо с точки зрения экологии. Вот тундру, степи, пустыни и вечную мерзлоту — их не жалко. Там у нас моногорода разбросаны и все такое. А кто хочет отдохнуть, тех милости просим в курортную зону.

— Вот как? — каракорумский посол смотрел на меня удивленно. — И что же, это не вызывает недовольства? Эмиграции?

— Ну, не без того. — я скорчил кисляк. Спасибо, Лена, у тебя научился. — Но у нас недурные заработки, хорошие развлечения и казино, полная свобода почти во всех планах, так что охотники до воли тоже приезжают.

— Мне доводилось слышать о крайне, гм, либеральных законах, установленных вами. — осторожно произнес Денецкий. — Кажется, у вас тут даже однополые браки разрешены…

— Господи, а что такого? Ну любят люди друг друга, так пускай живут вместе! Правда, церковники выступали против, так что пришлось оформить это не как брак, а как договор, но по сути вышло одно и то же.

— М-м-м-м… И что еще из таких вот новшеств вы ввели? Возможно, — тут он закашлялся, — мы смогли бы что-то перенять.

— Ну, — я покрутил в воздухе кистью руки, — наркотики разрешил, например. Мы их по всей республике поставляем. Не всюду, правда, легально… Ну, вы меня понимаете.

Костя кивнул, глядя на меня большими-большими глазами.

— Азартные игры почти все разрешены, без ограничений на ставки — вот "Русскую рулетку", правда, пришлось завернуть. Слишком уж много стрелялись по пьяни. Проституцию легализовал, причем в самых разных формах. У нас можно найти практически все, что угодно, на любой, самый изощренный вкус. Вы, например, не желаете после пира чего-то такого экзотического?

— Нет. Благодарю, нет. — как-то слишком поспешно ответил он и покосился сначала на Ромку, потом на Димана.

Роман вспыхнул и уставился в тарелку. Нет, не потащу я его по бабам — уметь так вовремя краснеть, это талант от природы даденый.

Дима сделал вид что увлечен негромкой беседой с Цэлмэг, и ничего не заметил.

Кстати, не наврал Скуриди — девочки действительно замечательные, прекрасные особой, восточной красотой, какая не редкость у многих юных буряток. Вот и за что этому сморчку пузатому такое счастье: целых три роскошных девицы под боком. А у меня — Анжела. Тьфу! Справедливости в мире нет!

— Напрасно, жалеть будете! — я шутливо погрозил нойону пальцем. — Впрочем, я уже в каких-то паре шагов от того, чтобы превратить планету в курортную столицу всего Скопления! Вас, темник, мне сами боги послали, не иначе. Вы представляете, если будут установлены добрососедские отношения, что начнется? Скупайте акции компаний, занимающихся перевозкой пассажиров. Не прогадаете!

— Благодарю за совет. — он даже склонил слегка голову в знак согласия. — Однако, говоря об установлении дипотношений, вы употребили слово "если". Полагаете, могут быть какие-то препятствия? У стремления наших великих народов жить в мире есть противники?