Старший инквизитор замер и выжидательно поглядел на епископа. Львовской власти над ним не было. Он подчинялся другой епархии, хотя понимал, что перед Богом они все равны.

– Простите, что отвлекаю вас, но мне просто необходимо с вами поговорить…– отец Никанор быстрыми пружинистыми шагами преодолел разделяющее их расстояние, подойдя практически в упор. На его лбу Парасюк разглядел крупные капли пота и запах плохо вымытого тела, от которого замутило.

– К вашим услугам,– произнес он, сдержавшись, изобразив на лице одну из своих дежурных улыбок, которые и улыбкой-то назвать было трудно. Холодная ледяная гримаса хищника, поймавшего в свои сети очередную жертву.

– Думаю, что это не самое…ээ…хорошее место для приватной беседы,– Никанор засуетился. На его лице несколько раз мелькнула притворно искательная улыбка,– вы давно работает в этом заведении и должны знать, что у всех стен есть уши!

– А наш разговор не предназначен для лишних ушей?– улыбка мгновенно исчезла с лица старшего инквизитора. Он стал серьезным, мгновенно подобравшись, как хищная кошка перед прыжком.

– Как бы вам сказать…– замялся Никанор, оглядываясь. Никто не обращал на них в управлении никакого внимания, но руки епископа, это заметил Парасюк, отчего-то дрожали.

– Хорошо, отец Никанор,– быстро осмотревшись, Парасюк подхватил его под руку,– судя по тому, что вы в пришли ко мне в цивильном, то и разговор нам предстоит исключительно частный…А раз так…рядом с управой находится неплохое заведеньице, где подают приличный кофе. Не чета львовскому, но все же…

– Это было бы прекрасно! – воскликнул Никанор, облегченно высвобождаясь из жесткого захвата инквизитора.

Через несколько минут они вдвоем сидели в уютной кофейне-подвальчике, совсем недалеко от управления внутренних дел. Негромко играла музыка, в зале царил приятный полумрак, а столики были практически все свободны. Лишь в самом углу влюбленная парочка студентов что-то живо обсуждала, листая конспекты. Оглушительно тяжелая жара, свалившаяся на Харьков, сюда пробраться не смогла. Под мерное жужжание кондиционера, они вдвоем наслаждались крепко сваренным кофе, и лишь после того, как официант подал десерт, удалившись куда-то за барную стойку, Никанор решился начать разговор. Он явно нервничал и поминутно вытирал лоб клетчатым платком, мучась не столько от жары, сколько от страха перед тем, что собирался выложить Парасюку. Что это было инквизитор старался даже не думать. Гадать было бесполезно, львовская епархия была далеко от его владений, у них была свою инквизиция и свои отделы. Все, что он знал о епископе Никаноре, лишь сухая справка из личного дела, хранящегося в архиве Церкви. – Александр Нифонтович…– начал, пряча глаза епископ.

– Можно просто Александр,– подбодрил его кивком головы Парасюк.

– Александр…Саша…Понимаете, тут такое дело…– Никанор начал подбирать слов, мяться, что раздражало Парасюка, портя ему настроение, бывшее все еще прекрасным после посещения Алаиды и того, что за этим последовало.

– Говорите смелей! Обещаю, что наш разговор останется между нами, даже если ваше предложение придется мне не по душе!

– Я бы взял с вас обет…Но понимаю, что для инквизитора это всего лишь слова.

– Отец Никанор…

– Да-да…Сейчас…Не думал, что когда-нибудь буду это говорить, но…Как вы относитесь к тому, чтобы стать главой инквизиции?– выпалил он, сразу же хватаясь за чашку кофе, чтобы унять трясущиеся , как у последнего алкаша руки. Кофе пролился. Обрызгал белоснежную рубашку епископа, оставив коричневое пятно на объемном животе. Никанор ругнулся, попытался вытереть его салфеткой, но только все еще больше испортил. Парасюк терпеливо ждал, мысленно прикидывая, чтобы значило слова львовского главы церкви.

– У нас есть глава…– произнес осторожно он, понимая, что весь этот разговор может быть лишь очередной проверкой на вшивость.

– Я понимаю, что это звучит дико, но есть несколько епископов, которых не совсем устраивает нынешний расклад сил в Церкви,– отец Никанор теперь не сводил глаз с Парасюка, наблюдая за его реакцией. Было абсолютно непохоже, что это проверка, скорее всего кучка западных патриархов задумала самый обычный переворот. Инквизитор поморщился и пригубил кофе. Если это было так, то переворот – это в любом случае реальный шанс пролезть наверх. Главное в таких случаях занять правильную позиции, вовремя переметнувшись от проигравших к победившим. Почему-то епископу Парасюк поверил сразу. Может виной тому было явно нервное состояние патриарха, а может дар, которым инквизитор очень часто пользовался на службе, видя людей насквозь, но в серьезность предложения отца Никанора, он поверил мгновенно, отметя в сторону мысль о проверке.

– Ряд епископов говорите…– задумался Парасюк.– И что же им не нравится? – уточнил инквизитор. Он примерно представлял, кто входит в группу заговорщиков, но ему хотелось поточнее узнать их цели.

– Мы готовы сменить веру…

– Что?– глаза Парасюка округлились.

– Сейчас в Украине царит православие. Это главная религия нашей страны, мы ее безмерно уважаем, но часть регионов против этого засилья. На наш взгляд католицизм более достойная и современная вера!

– А со сменой веры необходимо сменить и высшее руководство церкви?– тихо и задумчиво проговорил Парасюк.

– Именно! А так же главу инквизиции…Наши братья из Ватикана, а так же мы, видим на этом посту вас. Думаю, что отказ от православия для вас не станет особым препятствием?– Никанор заискивающе улыбнулся. Заглядывая в глаза инквизитору, пытаясь найти там согласие на переворот.– От того как и на каком языке вы начнете молиться, ваша работа не изменится ни на йоту! Вы так же будет ловить ведьм, вампиров и оборотней, только уже в сане Главы Инквизиции Украины!

– Звучит заманчиво…– слегка растеряно усмехнулся Парасюк. Он никак не ожидал, что западные епископы пойдут на столь глобальное предприятие, как смена государственной веры.

– Еще как заманчиво!– обрадовался отец Никанор, понимая, что сумел заинтересовать инквизитора.

– И что же мне будет необходимо сделать?– нахмурился Парасюк.

– Кризис с Шарук Ханом дал понять, что нынешнее руководство Церкви не справляется со своими прямыми обязанностями. У них есть мизерный шанс спасти свое лицо, уничтожив половецкого хана в Зеленом Гае, не дав ему выбраться за пределы этой деревни,– объяснил Никанор, наклонившись поближе к инквизитору, перегнувшись через стол,– вы их единственная соломинка на спасение…

– И вы эту соломинку хотите прибрать к своим рукам?– усмехнулся старший инквизитор.

– Приятно беседовать с умным человеком!– рассмеялся облегченно епископ.– Наша организация перерыла все архивы, как католической церкви, так и православной. Единственное , что может уничтожить восставших таким образом мертвецов – это реки крови, пролитые на полях сражений. Так было в сорок первом, так будет и сейчас…Но…– отец Никанор таинственно улыбнулся.– Есть еще один способ победить Шарук Хана.

– Какой же?

– Раз в сотню лет в мире