Артём вздрогнул, раздражение его уменьшилось, уступив место нарастающей панике.

— Вижу… — он ударил Душина по руке, высвободившись. — И что теперь?

Артём пытался говорить с недовольством, стараясь скрыть за его маской свой страх, но дрожащий голос предательски выдал истинные чувства парня.

— Слурп! — прошептал Петя. — Это его след, он здесь был.

— Конечно был, — огрызнулся Артём, — ты же его выпустил.

— Его нельзя выпустить, он давно уже… — запинаясь от пульсирующего в груди ужаса, пытался объяснить Петя. — Давай сейчас в обход.

— Да зачем в обход-то? — растерянно тряс руками Артём, злясь ещё больше. Его старый железный конь вновь упал, с грохотом ударившись об землю.

— Нельзя листья трогать, он увидит тебя! — сквозь зубы цедил Душин, указывая пальцем на листья.

— Да чушь это всё… Боже, — Артём плюнул себе под ноги и рванул наверх по склону в сторону леса, Петя побежал следом.

Небо стало совсем чёрным, ни звёзд, ни луны не было видно за непроглядной пеленой. Лес, как и вся округа, скрылся в кромешной тьме. Артём подсвечивал себе под ноги экраном телефона, не решаясь включать фонарик, а Петя шёл впереди, согнувшись и ориентируясь практически на ощупь.

Внезапно из глубины леса донёсся страшный мужской крик, Артём в ужасе погасил телефон и чуть не свалился в балку, попятившись назад.

— А, чёрт! — прошептал Душин. — Будь что будет, свети, пошли вниз.

Поджав губы от раздирающего изнутри страха, Артём включил фонарик и поспешил за сорвавшимся с места Петей. Они пересекли балку, поднялись на другой стороне и оказались на окраине поля, неподалёку от крошечного лесочка.

— Так, так, это… — с одышкой говорил Петя, разглядывая очертания леса в слабом свете телефонного фонарика, в мгновение лицо его застыло в ужасе, он не мог выдавить из себя ни слова, лишь молча стоял, тупо глазея на кучку деревьев.

Артём, подметив это, с руганью отошёл на несколько шагов назад и застыл немного позади своего странного спутника.

— Что это? — недоумённо спросил парень, руки его дрожали, из-за этого белая размытая точка света бегала по жутким кустам и кривым сухим деревьям.

— Выключи фонарь, быстро, — как-то отрешённо проговорил Петя, отчего Артём не сразу понял, насколько важна эта просьба.

Когда свет погас и их обоих вновь залила плотная тьма, Душин наконец выдавил из себя объяснение:

— Это Лесное, — говорил он, будто трепеща от одного только названия странной местности.

— Я видел его на карте, — сказал в темноту Артём, и тут же испуганно умолк, представив, как в кромешной тьме между ним и Петей уже материализовалась потусторонняя сущность, пришедшая в людской мир из открытого окна зловещей башни.

— Там Тело, — шёпотом бросил Петя.

Спина Артёма вмиг похолодела, на плечи будто набросили тяжёлые цепи. Он не знал, куда смотреть, не знал, какую опасность несёт это Тело и что оно из себя представляет. Парень присел на корточки, опустив одну руку на холодную землю, смердящую гнилью. Артём не замечал этого запаха раньше, но теперь, когда зрение, пусть и не навсегда, покинуло его, все остальные чувства экстренно обострились, позволив подметить новые жуткие вещи. И земля и трава были влажными, как после небольшого дождя, но парни могли поклясться, что ни одна капля в ту ночь не упала с беспросветно чёрного неба. В сводящей с ума тишине изредка можно было уловить жуткие звуки, среди которых отчетливо слышался противный смех.

— Петя… Петя? — шептал Артём. — Где оно, тело?

— В часовне, — мрачно ответил Душин, — в Лесном.

— Это деревня? — спросил Артём, приблизившись к спутнику. Он двигался медленно и аккуратно, на звук.

— Кладбище, — буркнул Петя, шагнул назад и в испуге дёрнулся, наткнувшись в темноте на Артёма. — Туда нельзя, — говорил он, продолжая отступать, — пошли обратно к балке.

Артём слышал, как его спутник удаляется, а жуткий смех из леса, наоборот, становится всё ближе. Пелена безумия окутала рассудок, градус сумасшествия неприлично подскочил, парень включил фонарик и, сориентировавшись, побежал к заветному спуску. Петя, разгневанный Артёмовым безрассудством, однако не стал заострять внимание на подобной беспечной выходке и, не теряя времени, тоже поспешил вниз. На дне балки он вновь вцепился в руку Артёма и грубым тоном велел ему немедленно остановиться.

— Ты соображаешь вообще? — негодовал Петя. — Понимаешь головой своей, что будет, если нас увидят?

— Ничего я не понимаю, — воскликнул Артём, топнув ногой, — вы тут все с ума сошли, я домой поеду!

— Тише, я тебя умоляю, тише, — чуть не скулил Петя, успокаивая спутника, — давай дальше уйдём, тут нельзя так орать.

— Я не могу, не могу! — проскулил Артём, опустившись на землю. Он сидел, раскинув ноги, и сжимал в руках изнывающую от боли голову.

— Ну всё, — выдохнул Душин и присел рядом на корточки, — только не кричи. Ты же сидел в сторожке, слышал, как они шли мимо тебя, сам говорил.

— Я не знаю, что слышал, — огрызнулся тот, — может, это порошок какой-то специальный, отравили меня, вот и мерещится.

Петя усмехнулся.

— Ты их слышал, это не видения, Артём. А я видел… видел, как они выходили из домов, как люди падали на улице, а потом вставали и шли толпой по деревне, пока я огородами от Геннадия бежал в лес.

— А зачем убегал-то? Струсил? — съязвил Артём.

— К деду твоему за порошком, чёрт бы его побрал, Геннадий сказал, что он как приманка для этих… — ругался Петя. — Нам надо вдоль балки идти до городка. Если все твари пошли к пруду, то там никого сейчас…

— А тело где? — перебил его Артём, поднявшись на ноги.

— В часовне, в Лесном, — говорил Петя, между делом подталкивая Артёма вперёд, подальше от жуткого места, — всё, что из башни просачивалось, собиралось в Лесном. Геннадий всё в своей башне узнал: и как Слурп будет набирать силу, и как одни упыри оживят тело, а другие сделают ему статуи из людей, набьют их камнями изнутри, чтобы тела за души не боролись, — Петя тихонько хмыкнул, — а я, баран, денег у башни просил.

Жёлтые точки уличных фонарей медленно выползали из-за горизонта. Своим тусклым светом они будто прожигали коридоры спасения от этой плотной всепоглощающей тьмы. Парни выбрались из балки и ускорили шаг. До первых городских домиков они добрались за десять минут. Ржавые фонари на покосившихся бетонных столбах разбрасывали свои тёплые лучи на пустые дороги, раскрытые настежь окна и двери домов и магазинов. Город не был погружён в хаос, он просто вымер, не оставив в себе ничего живого.

Парни брели по тёмным участкам дорог, боясь нарваться на случайно забредших в эти места упырей. Артём оглядывался по сторонам, всё больше и