Ее интерес к Уэру и ему подобным вполне объясним, а причина ее равнодушия к нему вполне очевидна. Она хочет держать Уэра или другого мужчину в своем маленьком кулачке. Она больше не желает быть куклой, а намеревается стать тем, кто дергает за веревочки.

С ним это никогда не получится.

С лордом Чомли, которого она так старательно очаровывает, — возможно.

Казаться невозмутимым, когда хочется скрежетать зубами, нелегко. Однако делать вид, будто ты увлечен разговором, хотя твое внимание далеко отсюда, вполне ему по силам. Леди Карстер даже не догадалась, что он не слышал ни единого слова из ее рассказа.

Хелена дотронулась до рукава лорда Чомли и что-то сказала ему; его сиятельство вспыхнул, поклонился и повел ее к буфету.

Себастьян обратился к леди Карстер:

— Я только что увидел своего брата. Я должен перехватить его. Прошу меня извинить.

Леди Карстер, благодарная за то, что он так долго ее слушал, с улыбкой отпустила его.

Смешавшись с толпой, он подкрался к Хелене, которая стояла ожидая.

— Малышка, — прошептал он, беря ее за руку. — Мне надо сказать вам всего одно слово.

Она подпрыгнула от неожиданности и побледнела. Надменно посмотрев на него, склонилась в реверансе. Затем выпрямилась и посмотрела куда-то поверх его головы.

— У меня нет ни малейшего желания разговаривать с вами, ваша светлость.

Себастьян вздохнул:

— Вы не можете вечно избегать меня, дорогая.

— К счастью, вы скоро займетесь ремонтом поместья и исчезнете из моей жизни.

— Если вы полагаете, что сказали последнее слово, то сильно ошибаетесь. Нам еще столько предстоит сказать друг другу, и даже такое, о чем вы еще не знаете.

Она посмотрела ему в глаза:

— Я не доверяю вам, милорд.

— Я это понимаю.

— А какова природа этих вещей, о которых я «пока не знаю»?

— Это долгий разговор, и мы не можем вести его средь шумного бала, малышка.

— Понимаю. — Она кивнула, но ее взгляд скользил мимо него. — В таком случае, я думаю, нам нечего обсуждать, ваша светлость. У меня есть основания не уединяться с вами. — На ее лице появилась лучезарная улыбка. — Ах, милорд, смотрите, его светлость возвращается!

Возвращается, черт возьми! Заметив радостный блеск ее глаз, Себастьян, с трудом подавив свою ярость, обменялся поклонами с Чомли, вернувшимся из буфета со стаканом оранжада, затем повернулся к Хелене и потянулся к ее руке. Она была вынуждена подать ее.

— Мадемуазель графиня. — С изысканной грацией он поклонился и прижался губами к ее пальчикам. Распрямившись, он поймал ее взгляд. — Увидимся позже, малышка. — Спокойно кивнув, он удалился, оставив лорда Чомли удивленно смотреть ему вслед. Его светлость повернулся к Хелене:

— Позже?

Хелена безоблачно улыбнулась, подавив в себе желание закричать.

— У его светлости странное чувство юмора.

Несмотря на свой холодный рассудочный ум, несмотря на все свои намерения и самоуговоры, Хелена проиграла! И проигрывала все больше. Она привыкла к тому, что стала невольно полагаться на его компанию во всех ее вечерних развлечениях, чтобы быстрее осуществить свое намерение. Но никто лучше ее не знал, насколько глупо зависеть от могущественного человека.

Он может в любой момент воспользоваться ее слабостью.

Она сосредоточилась на том, чтобы постоянно его игнорировать, хотя всегда чувствовала его присутствие и его взгляды, но сейчас у нее была очень важная задача — найти подходящего человека благородных кровей и выйти за него замуж.

Бал в доме леди Каслрей был в полном разгаре. Общество погрузилось в развлечения последней недели перед Рождеством с таким энтузиазмом, словно намеревалось переплюнуть в этом даже сам Париж. Сегодня бал открывала труппа танцоров Морриса, разодетая в яркие костюмы, украшенные зелеными и красными лентами. К тому же напиток, приготовленный из меда, лился рекой в подражание древним пирушкам; его действие на гостей начинало уже сказываться. Хелена улыбалась и отказывалась пить — ей нужна была ясная голова и трезвый ум.

Два вечера прошли с того момента, когда лорд Чомли так и не сумел разгадать юмор Сент-Ивза — «позже», а потом стало ясно, что он не для нее. С тех пор она основательно проработала свой список. Помимо Уэра, который недавно уехал из города, было еще три подходящих кандидата. Хелена не сомневалась в своих способностях обольстить их и вдохновить просить ее руки, но кого ей все-таки выбрать?

Насколько ей удалось навести нужные справки относительно титулов, поместий и доходов, разница между ними была невелика. Каждый был, как оказалось, человеком добродушно-веселым, любым из них было легко управлять. Ко всем этим критериям она добавила еще один решающий фактор.

Она провела семь лет, выставляя себя напоказ перед самыми придирчивыми знатоками французской знати, и давно поняла, что для нее физическое прикосновение было одним из существенных моментов, характеризующих мужчин. Среди них были такие, от прикосновения которых у нее по коже ползли мурашки. Она хорошо знала этот тип мужчин. Никто из них не был добрым и не заслуживал доверия. Затем шли те, прикосновение которых было похоже на прикосновение друга или служанки. Такие мужчины были обычно порядочны, с открытой душой, но необязательно сильной волей или крепким умом.

И был только один мужчина, от прикосновения которого ее бросало в жар.

Но для нее он был самый опасный из всех.

Итак… настало время оценить, как прикосновения этих лондонских кандидатов действуют на нее. Она уже танцевала с Уэром, гуляла с ним. От его прикосновения ей было ни жарко ни холодно, но оно и не вызывало мурашек по телу. Уэр прошел испытание. Если и другие не вызовут у нее мурашек или ее не бросит в жар, они тоже останутся в ее списке.

Лорд Этельбрайт, наследник герцога Хайтема, танцевал сейчас с матерью, а виконт Маркем, наследник графа Корка, как раз шел к ней.

— Моя дорогая графиня. — Маркем грациозно поклонился. — Вы, должно быть, приехали совсем недавно. Не мог же я пропустить такую красоту.

Хелена улыбнулась.

— Мы только что приехали. — Она протянула ему руку. — Мне хотелось бы прогуляться, если вы согласитесь.

— С огромным удовольствием. — Его светлость с легкой улыбкой взял ее руку.

Прикосновение его руки, а если точнее, подушечек пальцев, было недостаточным, чтобы выносить, суждение. Хелена посмотрела вокруг, но не увидела ни одного музыканта.

— Скоро ли начнутся танцы? — спросила она.

— Я сомневаюсь, что они вообще начнутся. — Маркем посмотрел на нее. Заметила ли она алчный взгляд его глаз? — Леди Каслрей называет свои вечера балами, но на самом деле танцы — это последнее, что ей приходит в голову. Возможно, будут два-три танца, да и то под конец.