— Вы не можете, — подыскивая подходящее слово, Хелена взмахнула рукой, — заставить меня говорить только потому, что вам хочется что-то узнать!

Он опять ничего не ответил и все так же молча смотрел на нее — пусть его цель будет достигнута без лишних слов.

Она встретила его взгляд, прочла выражение глаз и заявила:

— Нет! Я не какая-то слабовольная пешка в чьей-то игре. Я не часть даже вашей игры. Она не из тех баталий, которые вы можете выиграть.

Его губы скривились в улыбке.

— Малышка, вы знаете, кто я, точнее, что я собой представляю. Если вы будете продолжать противиться мне, тогда… — Он пожал плечами.

— Я ничего не скажу вам, и вы не сможете меня заставить. — Сложив на груди руки, она смотрела на него. — Я уверена, что вы не носите в кармане тиски, чтобы раздробить мне пальцы, поэтому, думаю, нам следует отложить этот разговор до тех пор, пока вы не придумаете другой способ заставить меня заговорить.

Себастьян засмеялся.

— У меня нет тисков, дорогая. — Он поймал ее раздраженный взгляд. — Нет ничего, кроме времени.

— Это просто абсурдно! Вы же не можете держать меня здесь вечно! — Она оглянулась на ближайшую тропинку.

— Вы не сможете покинуть эту оранжерею, пока я не узнаю то, что хочу знать.

— Вы хвастун, — рассердилась Хелена.

— Вы прекрасно знаете, что я такое. Так же, как знаете и то, что в данный момент у вас нет другого выбора, как уступить мне и все рассказать.

Ее грудь вздымалась, глаза сверкали от гнева.

— Вы даже хуже, чем он.

— Кто — он? Ваш опекун?

— Он тоже хвастун, но он никогда бы не позволил себе такого,

— Я сожалею, что отсутствие у меня двуличности вас оскорбляет. Однако, если вы не хотите нарваться на скандал, вам стоит поторопиться. Вы отсутствуете в бальном зале целых двадцать минут.

Хелена выстрелила в него яростным взглядом, но знала, что ей опять придется ему подчиниться.

— Очень хорошо. Я хочу сократить мой список хотя бы на одного человека до завтрашнего вечера, перед тем как общество начнет разъезжаться по своим поместьям. На рассмотрении было четыре кандидатуры — теперь осталось только три.

Себастьян кивнул:

— Уэр, Этельбрайт и Мортингдейл.

— Как вы узнали?

— Не считайте меня глупцом, малышка. Вы рассказали мне о критериях вашего опекуна, а я догадался о ваших, все очень просто.

— Ну, если вы все знаете, мы можем вернуться в зал?

— Пока нет.

Она надменно посмотрела на Себастьяна, он спокойно выдержал ее взгляд.

— Я знаю, почему эти трое и Маркем были в вашем списке. Знаю, почему Маркема там теперь не будет. Но я знаю, какое еще качество вы выбрали для оценки мужчин и что привело вас сюда.

— Я просто хотела немного отдохнуть.

Длинные пальцы Себастьяна сжали ее подбородок, и он заставил ее посмотреть ему в глаза.

— Лгать бесполезно, малышка. Несмотря на то что вы мне сказали, вы очень похожи на тех, от кого бежите, — на могущественных мужчин. Вы настолько похожи на меня, что я легко могу догадаться, что у вас на уме. Вы спокойно и хладнокровно отбирали этих мужчин в качестве ваших женихов. Вы ничего не питаете к этим троим, лишь бы они удовлетворяли каким-то вашим требованиям. Меня интересует, если хотите, на каком главном требовании вы сосредоточили свое внимание.

Раздражение захлестнуло ее — она чувствовала, как оно расправляет крылья, и попыталась спрятать его поглубже, но оно не подчинилось ее воле и вырвалось на свободу.

Это был не просто факт, что он и в самом деле хорошо ее понимал, — так же хорошо, как это всегда без усилий удавалось Фабиану. И хотя по трезвом размышлении она понимала, что он прав, сравнивая ее с ними, это ей совсем не понравилось, и ей не хотелось слышать так равнодушно высказанную им правду. Но не это привело ее в бешенство.

Это была реакция на его прикосновение, на тепло его пальцев, вцепившихся в ее подбородок, трепет ее сердца, прерывистое дыхание, тепло, разлившееся по телу. Мгновенное узнавание, вспышка огня, не угасшего со временем.

Ее избранники больше не существовали для нее. Прикосновение Фабиана не заставляло ее сердце трепетать. Но этот человек, его прикосновение, сводили ее с ума.

Сумасшествие.

— Раз уж вы настолько невоспитанны, что продолжаете настаивать, я расскажу вам. — «Сумасшествие делать это, но больше невозможно сопротивляться». — Я решила проверить, как прикосновение каждого из этих джентльменов действует на меня. — Она вырвала из его пальцев свой подбородок и с вызовом взглянула на него. — Это, в конце концов, никому не запрещается.

Его лицо превратилось в холодную маску, и она ничего не сумела прочитать в его глазах.

— Уэр — его прикосновение подействовало на вас? — Его голос стал грубее, и по спине ее поползли мурашки.

— Я танцевала с ним, гуляла, но ничего не почувствовала, когда он дотрагивался до меня. — Удовлетворение промелькнуло в глазах Себастьяна, и она злорадно добавила: — Поэтому лорд Уэр пока что единственный, кто остался в моем окончательном списке.

— Вы не будете пытаться подвергать испытанию Этельбрайта и Мортингдейла.

Те, кто знал его, не смогли бы принять эти слова за вопрос. Это был приказ, но Хелена решилась возразить:

— Конечно же, я испытаю их. Как иначе я смогу принять решение. — После столь вызывающего ответа она свернула на тропинку, ведущую к выходу. — А сейчас, когда я все рассказала вам, вы должны сдержать свое слово и позволить мне вернуться в зал. — Чувствуя, что выиграла этот раунд, она сделала несколько шагов.

— Хелена!

Грозное предупреждение. Она не остановилась.

— Мадам Тьерри наверняка волнуется.

— Проклятие! — Он сорвался с места и настиг ее. — Вы не можете быть такой безмозглой…

— Я не безмозглая!

— Только вообразите, как после вашей неудачи с Маркемом эти мужчины заключат вас в свои объятия!

Он цедил слова сквозь зубы, и это было для нее как бальзам.

— Я не поощряла Маркема быть таким… Он сам привел меня сюда, а потом позволил себе лишнее. Я ведь не могла знать, что он не джентльмен.

— Вы еще многого не знаете, — прозвучал за ее спиной голос Себастьяна. — Я хочу, чтобы вы пообещали мне не испытывать Этельбрайта и Мортингдейла, оставаясь наедине с каждым из них, и любое испытание вы будете проводить посреди этого проклятого бального зала на виду у всех.

Она сделала вид, что задумалась, потом покачала головой. Впереди уже виднелась стеклянная дверь.

— Не думаю, что могу вам обещать. У меня осталось слишком мало времени. Кто знает, что будет дальше…