– Почему вы на меня так смотрите? – спросил банкир у Серафимы Федоровны. – Простые русские люди как-то по-другому щи едят?

– Ты нормально ешь, – махнула рукой бабка-общественница. – Тебя бы на работу взяли.

– На какую работу?! При чем тут работа? Я сюда что, наниматься пришел?

Бабка-общественница пояснила, что в старые добрые времена на Руси потенциальному работнику наливали тарелку щей и смотрели, как ест, и по манере еды решали, брать его на работу или не брать.

– Банкиров на работу по этому принципу точно не нанимали, – буркнул себе под нос гость, доедая щи. У Татьяны они всегда отлично получаются, как, впрочем, и все остальное.

Я предложила сделать перерыв в поглощении пищи и послушать гостя.

– Он приехал к тебе советоваться, – опять встряла Серафима Федоровна.

– Я сам в состоянии сказать, зачем я приехал!

– Так чего не говоришь? – поразилась бабка-общественница. – Все из тебя клещами тянуть надо, будто тайны вкладов. Давай начинай. Мы с Таней, может, тоже чего посоветуем. Мы – люди опытные, практичные. Я веду постоянную борьбу за свои права и права наших жильцов. Вон девочки подтвердят. Знаешь, через сколько инстанций я за свою жизнь прошла?

– Ты насчет землетрясения? – спросила я, понимая, что непривычный к бабкам-общественницам банкир находится уже на грани срыва.

Он кивнул.

– Ты рассказал друзьям, с которыми встретился на дне рождения, о том, в какую историю попал, и кто-то из этих друзей про меня слышал.

– Все, – сказал банкир. – Все тебя постоянно смотрят и читают. И вместо празднования дня рождения глаз не отводили от новостей по вашему каналу. Только я оторван от жизни. И я не видел большей части того, что смогла заснять ты. То есть что-то я, конечно, видел, но воспринял это совсем по-другому…

– Ты еще не видел, как Пашка снимает.

– Уже видел.

– А твои друзья тебе сказали, что нужно обязательно со мной встретиться лично и выяснить, не имею ли я к тебе претензий, потому что если я такие претензии имею, то у тебя возникнут проблемы, как с правоохранительными органами и их отдельными представителями, так и с теми, кто находится с другой стороны закона.

Банкир открыл рот.

– Успокойся. Претензий не имею. Наоборот, можешь позвонить мне, если органы вдруг начнут доставать. Я подтвержу твою непричастность к землетрясению. И наши с тобой переговоры на полу записаны. Они просто в эфир не пошли. В Управление мы перегнали запись в «сыром» виде. Так что ты чист перед законом. По крайней мере, в этом деле, – добавила я.

– А… как я могу тебя отблагодарить?

– За что? – удивилась я.

– Ну…

– У нас тут взяток не берут! – опять встряла Серафима Федоровна.

– Ты мне ничего не должен, – посмотрела я на удивленного банкира. – Деньгами я вообще никогда не беру, только информацией.

– Информация чаще бывает дороже денег, – улыбнулся банкир, достал визитку и протянул мне. Мог бы вручить и в день нашей встречи.

Звали его Игорем Николаевичем Светловым.

Я тоже вручила банкиру свою визитку и сказала, что у нас в холдинге диспетчеры дежурят по двадцать четыре часа в сутки. Я сама не всегда могу ответить на звонок.

– Спасибо, дамы, – Игорь обвел нас всех взглядом. – Знакомство с вами было для меня очень познавательным. Друзья мне правильно сказали, что я оторван от жизни. Слишком много работаю. Мне было очень интересно посмотреть, как живут другие люди.

– Ну, наша лестница, и в особенности лестничная площадка, – не самое лучше место для знакомства с жизнью простых людей.

– Не скажите, – покачал головой банкир. – Мне теперь будет что рассказать друзьям на следующей встрече.

Мы выпустили банкира, вернулись в комнату, Татьяна принесла голубцы и вместе с бабкой-общественницей рассказала мне, как они общались с Игорем Николаевичем до моего появления.

– Ну, придурок, – покачала головой бабка-общественница. – Думал, что будет в такой машине у нас во дворе сидеть, и никто на него внимания не обратит.

– Он, наверное, думал, что его никто из машины не станет вытягивать, – невозмутимо заметила я.

Татьяна хмыкнула.

– И даже без цветов приехал, – продолжала Серафима Федоровна. – Я же говорю: придурок. Я ему сказала, что мог бы хоть кактус купить и что Виталя каждый раз, когда к тебе мириться идет, обязательно появляется с кактусом.

Мы с Татьяной захохотали, но это на самом деле было так. У меня выживают только кактусы, и не только выживают, но и активно размножаются. За остальными цветами мне просто некогда ухаживать. Не взваливать же еще и это на Татьяну! А срезанные цветы я не люблю, то есть мне их жалко. Грустно смотреть, как они вянут… Поэтому все знакомые дарят мне кактусы.

Певцы произвели на банкира неизгладимое впечатление, правда, выходившая к ним Галя – гораздо большее. Девушки, выжидающие жениха, не очень удивили. У банкира в элитном доме не сидят, но сотрудницы банка периодически проявляют интерес, поэтому теперь он нанимает только дам в возрасте.

Его очень удивило, что ни Серафима Федоровна, ни Татьяна не рассматривают его как жениха для меня. Все обычно рассматривают. Но ему объяснили, что ко мне обычно по другим делам приезжают. И ведь Игорь Николаевич тоже не свататься пожаловал?

– Змеи произвели впечатление? – спросила я.

– Еще какое, – кивнула Татьяна. – Пришлось всех по террариумам рассадить, чтобы у банкира сердечный приступ не случился.

– Он вообще к Тане не хотел идти, – вставила бабка-общественница. – Я когда его из машины вытянула и выяснила, что он к тебе, а не к американцу, то сразу сказала: пошли к Тане. А он мне заявляет, что ему к Тане не надо, ему к Юле. А я ему отвечаю: пойдешь к Тане, и Таня разберется, надо ли тебе к Юле. Пригрозила, что сейчас милицию вызову. Или в участок, или к Тане. Пошел к Тане, правда, увидев змей, наверное, решил, что лучше было бы в обезьянник. Ну ничего, немного жизнь познал.

Потом Серафима Федоровна заявила, что и раньше видела главного психа («физика и гения») в нашем дворе и все забывала нам об этом рассказать.

– Когда «раньше»? – тут же напряглась я.

– Они с американцем приезжали. Этот гений Ричарда привозил на раздолбанных «Жигулях», потом они в квартиру Стасову поднимались. Уезжал псих один.

– И что? – спросила Татьяна. – Мы знаем, что Ричард Редбулл с главным психом неоднократно встречался, в кафе морковный сок распивал.

– Так, может, этот «физик и гений» нам тут землетрясение организовал?

Я, признаться, так не думала. Но почему американец с ним так много общается? Псих каким-то образом связан с алмазами?

Когда я уже пила чай, а мои соседки продолжали в красках расписывать общение с банкиром (которого мне теперь было жалко), в дверь позвонили долгим настойчивым звонком.