Ее снова затрясло. Вера открыла кран, снова умылась холодной водой, но на этот раз лучше ей не стало.

В этот момент дверь за спиной негромко скрипнула, открываясь.

Вера не хотела, чтобы сейчас ее кто-нибудь увидел, и стремительно юркнула в одну из кабинок.

Захлопнув за собой дверцу, она оставила небольшую щелку, в которую могла видеть вошедшего. Точнее, вошедшую.

Это была Лидия.

Лидия была раздражена, лицо ее пылало, казалось, сейчас от нее посыплются искры.

– Слабак, – проговорила она зло. – Размазня!

Каким-то шестым чувством Вера поняла, что она говорит о Кирилле.

Как Вера минуту назад, Лидия подошла к зеркалу. Здесь Вера не могла ее видеть, но судя по звукам, она, как и Вера, умывалась, затем вытиралась полотенцем, потом затихла – видимо, подправляла макияж. Вера замерла, дожидаясь, когда Лидия завершит свой туалет и уберется. Входная дверь снова скрипнула. В тишине раздались несколько шагов, и вдруг Лидия громко вскрикнула:

– Какого черта? Ты…

Голос ее захлебнулся, перешел в странный кашель, потом в хрип, и послышался тяжелый и глухой звук падения.

Вера снова прильнула к щелке и успела увидеть темный рукав, плечо…

Дверь хлопнула, и наступила тишина.

Лидия не издавала ни звука, не подавала никаких признаков жизни.

Вера ждала, ждала… и в душе ее нарастала паника.

Наконец она не выдержала и открыла дверцу кабинки.

С огромным трудом ей удалось сдержать рвущийся из груди крик.

Лидия лежала на кафельном полу в неудобной, неестественной позе. Черные волосы на затылке еще больше потемнели и слиплись от крови. И темно-красная лужа растекалась под ее головой…

«Это уже было, было!» – стучало в мозгу Веры. Год назад она точно так же стояла над трупом Лидии, и точно так же на полу расплывалась лужа крови!

Вера метнулась к телу, схватила Лидию за руку, попыталась нащупать пульс – и ничего не услышала.

– Нет! – вскрикнула она. – Этого не может быть! Она притворяется! Она не мертвая!

Дверь дамской комнаты приоткрылась.

На пороге появилась скромно одетая женщина средних лет, лицо ее вытянулось, глаза едва не выскочили из орбит.

Вера представила, как выглядит сейчас в глазах этой тетки, и закричала:

– Она не мертвая! Это… это не я!

Надежда с ходу пролетела вперед, так что не было возможности просто закрыть дверь и бежать отсюда без оглядки.

– Что здесь происходит? – еле слышно спросила Надежда, притормозив на скользком полу и пытаясь не вляпаться в лужу.

Женщина подняла голову. Глаза ее были совершенно дикими.

– Это кровь… – бормотала она. – Этого не может быть… Она не мертвая, она притворяется…

Надежда попятилась – похоже, она оказалась наедине с сумасшедшей. Сбежала дама из психушки и мочит в сортире всех, кто попадется. Может, она уже насытилась видом крови, а может, захочет и Надежду приложить по голове чем-нибудь тяжелым… А потом предъявит справку, и ничего ей не будет. А может, и будет, только Надежде-то от этого ни жарко ни холодно.

– Вставай! – женщина потрясла Лидию за плечи. – Вставай, ты живая! Не знаю, зачем ты это делаешь, но я тебе больше не верю! Меня не проведешь, второй раз не получится… – и она жутко захохотала.

«Доктора… – подумала Надежда, – а лучше сразу психоперевозку. И санитаров покрепче. Психи очень сильными бывают…»

Она сделала еще один незаметный шаг назад, к двери, моля бога, чтобы кто-нибудь явился ей на помощь. Девица встряхнула Лидию, как тряпичную куклу, голова повернулась, и Надежда разглядела совершенно неживые глаза, затянутые пленкой смерти. Надежде стало ясно, что Лидия – стопроцентная покойница, никакой доктор ей не поможет. Очевидно, до девицы тоже кое-что дошло, потому что она отбросила от себя тело и с ужасом уставилась на свои руки, вымазанные кровью. Надежда по инерции тоже перевела туда взгляд и насторожилась. Только недавно она видела точно такие же руки. Ну да, натруженные, но молодые, без выступивших еще синих вен, исцарапанные, но без въевшейся намертво грязи. Ягодный сок… Ну да, длинные пальцы, и по тонкому левому запястью змеится красной ниткой довольно свежий шрам…

Именно эту женщину видела Надежда ночью на полустанке! Ну да, та еще малину рассыпала и молоко пролила… Теперь, правда, вид у нее поприличнее, ни ватника, ни галош, пиджачок, юбка… Босоножки новые, хоть и простые… И молодая совсем… Но тогда…

– Послушайте! – Надежда шагнула вперед.

– Это не я! – завизжала девица и замахала руками, стараясь стряхнуть кровь Лидии. Несколько капель попало на пол рядом с Надеждой. Она резво скакнула назад и нашарила за спиной ручку двери.

– Тихо, тихо… – машинально бормотала она, – все будет хорошо.

– Это не я! – Девица наступала на нее с кровавыми руками, намереваясь, очевидно, Надежду придушить.

Странно, обычно сумасшедшие не меняют способ убийства. Уже если душат, так всех подряд, а если по кумполу лупят, то тоже всегда имеют что-то тяжелое под рукой.

– Это не я, я не виновата… – бормотала девица, следя за Надеждой, как удав за несчастным обреченным кроликом, а может, Надежде так показалось со страху.

– Конечно, не виновата, – согласилась она, вспомнив, что с сумасшедшими нельзя спорить, – разумеется, не виновата. У меня и в мыслях не было, что это ты ее убила…

Сейчас или никогда! Надежда распахнула дверь, намереваясь выскочить, но девица с резким выдохом бросилась на нее в прыжке. Надежда в последний момент отпрянула в сторону, и сумасшедшая вылетела в открытую дверь, как ракета.

Холл в этом ресторане был маленький, туалет располагался прямо возле входной двери, которая по летнему жаркому времени была приоткрыта. В холле никого не было – гардероб не работает, лето на дворе. Так что девицу никто не задерживал, она выскочила на улицу и была такова. Никто и не заметил.

Надежда подумала, что, может, девица и не хотела ей ничего плохого сделать, просто постаралась удрать. И теперь никто Надежде не поверит, что она вообще была. И если кто-то войдет в туалет, то застанет ее наедине с трупом Лидии. Ужас какой! Перед ее мысленным взором тотчас встало гневное лицо мужа, и в ушах зазвучал его голос.: «Господи, Надя, ну опять ты умудрилась впутаться в какой-то криминал! Ну, обещала же, слово давала…»

Бежать, поняла Надежда, бежать без оглядки, и никогда сюда не возвращаться. Забыть об этом ресторане, чтоб он провалился совсем! «Цветок мейхуа»! Ишь выпендрились, нет чтобы назвать по-простому «Цветок сливы». И какая же гадость эта их морская капуста…

Все эти мысли посетили Надежду Николаевну уже на бегу. Она выскочила из туалета, на прощание бросив взгляд вокруг. Покойница лежала смирно, рядом с ней ничего не было – ни орудия преступления, ни сумочки. Надежда тотчас отмахнулась от этой мысли – ей сейчас надо думать, как удрать отсюда незамеченной. Вот ведь, ничего плохого она не совершила, а попробуй докажи…