* * *

Давным-давно, и еще, и еще дальше не существовало ни драккаров, ни морей, ни ветров, что без устали дуют в Мидгарде. Самого Мидгарда тоже, впрочем, не было. Лишь всеобщий хаос, ледяная пустота, что звалась Гиннунгагап. Из ледяной пропасти брала свои воды ядовитая река Эливагар, неся холодные глыбы далеко за пределы Гиннунгагап до самых владений огненного великана Сурта. Там, от горячих искр, топящих льды, из союза влаги и сухости, жара и холода был рожден первый инеистый великан – Имир, прародитель людей.

Имир только и делал, что спал и потел. А потому Один, Старый бог, и его братья Вили и Ве, теперь уж почившие, убили Имира и создали из его тела землю, из крови сотворили шумящее море, волосы великана стали лесами, а кости его превратились в горы. Так был создан Мидгард – мир для людей.

После Один и братья его взяли двух волков и пустили их по небу, вдогонку за солнцем и луной. Те, опасаясь быть съеденными, заспешили по небосводу – и так родилось время.

Великаны и боги-асы, к коим относились Один с братьями, познали с появлением времени и неотвратимость судьбы. День сменялся ночью, год следовал за годом, и все течение жизни говорило, что конец придет всему. Этого закона было уже не отменить.

Асы и великаны стали бороться за могущество, что привело к войнам и шаткости мироздания, а потому Один взрастил великое древо Иггдрасиль, разделив сущее на несколько миров, расселив всех существ порознь.

Корни Иггдрасиля спускались в бывшую пропасть Гиннунгагап, что теперь звалась миром Нифльхейм; чуть выше располагался Хельхейм, где обитали мертвые. Мидгард же – мир людей – занял срединное положение на великом древе. На гористом востоке разросся Йотунхейм – мир великанов. Под кроной же Иггдрасиля, на самом верху, процветал Асгард – мир асов, истинных богов. Был на мировом древе и Ванахейм, где жили боги-ваны, что сегодня правят миром наравне с асами. Ходили слухи, что существовали и другие миры, но названия их канули в бездну времен.

А случилось вот что. Как только мировое древо устремило свои ветви вверх, славные боги занялись обустройством миров на нем. Создавали множество вещей из пород, металлов и дерева. Так появилась великая цивилизация. Но боги не были бы богами, если бы не любили, не сражались и не плели интриг.

Каждый из народов хотел главенствовать, и между великанами, асами и ванами шли непрекращающиеся войны. Но Старый бог всегда одерживал верх, давая понять народам, что Асгард по праву находится на вершине Иггдрасиля.

И так было бы и впредь, не сойдись Один с одной из великанш, что понесла от него сына. Наполовину ас, наполовину йотун, Локи – так звали ребенка – был чужаком везде. Но Один любил его и забрал с собой в Асгард, где воспитывал со своим родным сыном Тором на равных. Локи был умен и хитер, он втерся в доверие к асам, называл Тора возлюбленным братом, а милосердную Фригг – мачеху – не иначе как «мама». И асгардцы принимали йотуна за равного себе, чествовали и отдали ему в жены прекрасную Сигюн.

Но черной была душа Локи, не покидала его мысль об истинной родине своей – Йотунхейме, и замыслил предатель отобрать власть у асов. Он сговорился с великаншей Ангрбодой, тайно женился на ней и произвел на свет чудовищ: Хель, которую Локи замыслил правительницей мира мертвых, свирепого волка Фенрира и гигантского змея Йормунганда. С помощью этих мерзостных тварей он собирался устроить Рагнарёк – сумерки богов.

К несчастью, коварный план Локи почти удался. От его чудовищ, разросшихся до невообразимых размеров, сотряслись корни Иггдрасиля, а многие боги – асы и ваны – погибли в их зубах и когтях. Мертвые же вставали на службу к Хель и пополняли армию Локи. Миры разлетелись на куски, разорванные кровопролитной битвой.

Только объединив усилия, асам и ванам удалось остановить разрушение миров. Но слишком поздно. Большая часть богов была мертва, а миры уничтожены. И все, что осталось, – это Мидгард, который когда-то служил местом жизни людей, и Хельхейм, в котором жизни не было вовсе. Но теперь и он был почти полностью разрушен, земля раскололась на части, являя новому миру каменные драккары, на коих мы обитаем и сейчас. Боги же живут среди людей и помогают им оправиться от Рагнарёка вот уже несколько столетий. Больше нет разделения между асами, ванами и йотунами.

Локи сослали в мир мертвых. Его жена-великанша и все дети погибли в бою, а сам он был прикован к скале и должен был встречать мертвые души в Царстве тьмы. Шли годы, десятилетия, и со временем милосердный Тор и отец его Один стали навещать заблудшего сына. Локи так и остался в Царстве мертвых, превратившись в бога Тьмы. Он служит Тору и выполняет самую дурную работу, связанную со смертью. Такая судьба ждет предателей в Мидгарде…

* * *

– Разве не проще было бы убить его? – перебил меня Хелле.

Я нахмурилась. Во-первых, я не терпела, когда прерывали. А во-вторых, как можно быть таким глупым?

– Неужели ты не понимаешь?! – я старалась не злиться. – Смерть не всегда лучшее наказание. Все же и Локи кого-то любил, хоть он и злодей. Взять хотя бы его жену-великаншу. А теперь ему не светит встреча с ней никогда! Он будет мучиться в Мидгарде вечность, презираемый всеми.

– Разве у Локи нет своего драккара в вашем мире? – с любопытством спросил Хелле.

– Есть, – пробормотала я, не понимая, к чему он клонит.

– Кто же тогда его последователи? – удивленно спросил друг. – Кто согласится быть изгоем?

Я замолчала, не найдясь с ответом. Чем там занимаются на драккаре Локи? Отправляют в плаванье к радужному мосту? Омывают тела? Готовят к сожжению тех, кто последнего плаванья не достоин? Я никогда об этом не задумывалась. И правда, разве кто-то согласился бы на такую участь не ропща?

– И вообще… – задумчиво протянул Хелле, – твоя легенда красивая, но есть некоторые моменты…

– Какие моменты! – внезапно я повысила голос. – Может, на драккаре Локи живут те, кто выступал на его стороне во время войны! Людей осталось так же мало, как и богов, вот их и не стали убивать! Наказали вместе с предводителем! Ты ничего не знаешь о Мидгарде! Вырос в дремучих скалах!

– Хорошо-хорошо, – Хелле выставил ладони, словно я была диким зверем, которого он захотел усмирить. – Спокойно. Я просто задаю вопросы. Мне любопытно.

Я фыркнула. Любопытно ему. На мою грубость о