Завремя боевых действий против англо-японских кораблей «тюленями» сошхуны «Марсель-Олимпия» было потоплено семь броненосцев, три броненосных итри бронепалубных крейсера. И, вернее всего, это ещё неконец. Все пловцы, участвовавшие вэтих боевых операциях, получили все возможные награды наодин класс выше имеющегося звания. Созваниями, дворянством иземлями тоже необидели.

Только вуказах онаграждениях были итакие слова: «без права ношения», «без права оглашения», «зазаслуги, которые немогут быть поименованы вприказе, нокоторые, тем неменее…», «сношением после отставки». Адвое— кап-два Ризнич ибоцманмат Крылов свои последние награды получили посмертно.

Задумавшись, янезаметил, как через кольцо японской охраны, которая сопровождала нас вовремя всего визита водворец, просочился малец и, сунув мне владонь свернутый кусок рисовой бумаги, также ловко выскочил изохраняемого пространства, увернувшись отсолдата, который пытался его ударить прикладом.

Офицер взвании рикугун-тюи*, командовавший нашей охраной, гаркнул команду: «Огонь!».

* соответствовало поручику вРоссийской императорской армии

Нояуспел крикнуть наяпонском «отставить», быстрее, чем солдаты начали стрелять. Амой командирский рык заставил их, включая офицера подчиниться. Пацанёнок скрылся закаким-то строением, аяразвернул записку изнескольких иероглифов. Рамен, 10, жду, Хи, тхэккён. Перевёл ядля себя.

—Ваше превосходительство, разрешите ознакомиться стой запиской, которую вам передали. Это вопрос безопасности,— вежливо обратился комне японский офицер.

Япоказал. Лейтенант прочитал ирассмеялся.

—Вот хитрец этот Хи. Каким интересным способом решил зазывать всвой ресторан посетителей-иностранцев,— медленно произнёс он, продолжая улыбаться.

Барон Розен почти синхронно перевел мне речь офицера, так как знал, что моего уровня знаний японского языка нехватит, чтобы точно понять, очём говорит лейтенант.

—Что заресторан?— спросил янасвоём скверном японском.

Дальше опять пришлось воспользоваться услугой Романа Романовича, который перевёл мне краткий восторженный спич оприпортовом ресторане «Рамен», который славится навсю столицу оригинальными иочень вкусными блюдами израмен, тоесть яичной лапши сразличными морепродуктами исоусами. Лейтенант даже посоветовал обязательно посетить это заведения, уверив, что мынепожалеем. Единственно, лучше это делать неврусской форме.

Вэтом момент подошел катер, имы, простившись сохраной, перешли нанего иотправились кброненосцу.

—Да, шустрый постреленок работает рекламным агентом уэтого Хи. Непобоялся охраны инас виностранных мундирах,— улыбаясь, произнес барон, присев набанку накорме катера, перед этим аккуратно расправив полы своего кителя.

—Думаю, это другой Хи, господин барон. Имне срочно надо будет сним встретить, судя позаписки, сегодня вдвадцать два ноль-ноль вэтом ресторане «Рамен»,— тихо ответил я, продолжая стоять, удерживаясь залеер.

—Увас есть секретные сотрудники вТокио, Тимофей Васильевич,— наедине мыуже давно перешли сРоман Романовичем наты.

—Думал, что нет, аоказалось, что да. Либо это ловушка, поставленная наменя,— задумчиво ответил я.

Был взаписке один иероглиф, который переворачивает всё сголовы наноги или наоборот этого послания. Ионозначал «тхэккён»— древнюю школу корейского рукопашного боя. Именно ему четырнадцать лет назад встанице Черняева обучал меня старик ЛиДжунг Хи, укоторого была чудесная внучка ЛиМэй Лин— «весенний цветок» инастоящая корейская принцесса.

Да, да. ЛиМэй Лин— плод любви придворной дамы Лиранга гвиин изпавильона Нэандан, одной излюбимых наложниц вана Коджон двадцать шестого короля династии Чосон, которой теперь император Кореи.

—Ивысобираетесь сунуться вэту ловушку, Тимофей Васильевич?— нарушил мои размышления имолчание барон.

—Да, Роман Романович, собираюсь. Время подготовиться есть. Сейчас доставим вас нафлагман, аяотправлюсь на«Лену». Там есть люди, которые прикроют меня вовремя этого вояжа. Если жеявстречу того, кого думаю, томожет…

—Что жеВызамолчали?

—Много чего может произойти. Чтобы вынеподумали, что япреувеличиваю, могу сказать, что этот человек должен знать осудьбе родной дочери императора Коджона, которая находится вЯпонии,— япосмотрел врасширившиеся отудивления глаза барона.— Это только для начала, Роман Романович.

Явошёл вцентральный зал японского ресторана «Рамен» иогляделся вокруг. Центральный зал был заставлен небольшими низкими столиками сплетеными тотами вокруг них, накоторых наколенях сидели посетители, вкушая различные блюда. Стоял многоголосый гул. Довольно-таки громко звучала музыка. Что-то такое восточное. Яразличил звуки флейты илютни.

Как мне рассказали на«Лене», вэтом действительно известном ипользующимся спросом иугайдзинов столичном, припортовом ресторане для них оборудованы закрытые комнаты севропейской мебелью. Только вот как меня тогда Джонг Хинайдёт, если ясразу пройду втакой отдельный кабинет.

Тем более, яещё изагримировался, используя комплект одежды, рыжий парик, накладные усы ибороду, которыми маскировался вАнглии. Вобщем, ябыл вылитый лондонский денди сдорогой тростью вруке. Трость, соответственно, склинком внутри. Плюс кэтому два метательных ножа назапястьях, вподмышечных кобурах два револьвера Галан Тё-Тё. Иналодыжке вкобуре оружие последнего шанса— восьмимиллиметровый пистолет-малютка «Райдер» фирмы «Ремингтон», который имел подствольный магазин напять патронов, подача патронов осуществлялась нажатием рычажка, находившегося рядом скурком. Ихнедавно закупили для секретных сотрудников Дворцовой охраны.

Мало того, меня ещё истраховали мои старые «соратники-подельники» побританским вояжам Буров, Зарянский иГорелов, которые также «косили» под англичан. Трое уже коллежских секретарей должны были обеспечить вслучае необходимости силовой уход извозможной ловушки.

При развитии такого неблагоприятного варианта мывсе вместе сбоем должны были быдобраться допричала, где накупленной несколько часов назад рыбачьей лодке снавесом нас дожидалось четыре моряка сдвумя пулемётами. Ичерез час туда жедолжен будет подойти ещё катер с«Лены» стройкой вооруженных тюленей изотдыхающей смены.

Если говорить откровенно, тояпревысил свои полномочия ирисковал сорвать мирные переговоры, но, зная Джунг Хи, понимал, что если записка действительно отнего, топросто так оннавстречу меня бынепозвал. Значит, есть какая-то важная причина, иона, вернее всего, связана снашим присутствием впорту Токио.

Да, ЛиДжунг Хи— личный врач вана Коджона, друг его отца Тэвонгуна ЛиХаЫна, отец любимой наложницы тогда ещё короля, атеперь императора Кореи идед принцессы Май Лин.

Их, тоесть Джунг ХииМэй Лин, мысРомкой спасли отверной смерти отрук китайских солдат виюне 1890 года. Если кратко, тоДжунг Хипопытался довести дована Коджона информацию отом, что засмертями его детей отналожниц стоит его жена— королева Мин.