Юная Изабелла, которая до этого была девочкой с прекрасным и крепким здоровьем (кровь с молоком!), вскоре стала часто болеть. Так же, как и двое детей Робинсона. А симптомы у них были одинаковыми: боли в животе, слабость, недомогание, тошнота. В конце апреля, в течение двух недель, Изабелла и двое ее сводных брата умирают один за другим. Джеймс Робинсон опять пребывает в сильнейшем горе. Он очень переживает смерть своих детей и падчерицы, и, находясь в стрессовом состоянии, упорно не замечает тех фактов, которые косвенно указывают на причастность Мэри к этим самым смертям. Он даже откладывает свой траур на время свадьбы с Мэри, которая происходит в начале августа. Мэри чтобы запутать след в брачном свидетельстве использует фамилию Моубрей. Злодейка настолько невысокого мнения об умственных способностях своего нового суженого, что теряет всякую осторожность и зарывается в своих преступлениях. Она травить свою родившуюся в ноябре дочь к первому марта 1868. Пять умерших детей за столь небольшой срок — разве это не подозрительно?

Джеймса начинает прозревать относительно своей новой супруги, Для начала он связывает частые смертельные случаи с появлением Мэри в его доме. И то что они умирают от одной и той же болезни и испытывают одни и те же симптомы, похожие на отравление. Плюс к тому она постоянно требует от него все больше и больше денег и любит красивую жизнь. Да и есть у этой женщины внутри какая-то червоточина, хитрость, подлость. Всегда аккуратный и щепетильный в своих домашних финансах, Джеймс был несказанно удивлен, когда получил письмо от строительной компании со списком долгов, в которые его женушка влезла втайне от него. Вечером за ужином в семье Робинсонов состоялся жуткий скандал. Итог его был неожиданным: взбешенный выпадами жены Джеймс поколотил Мэри и выгнал из дома. Причем, навсегда и со всеми вещами.

В начале 1870 года, после бессмысленных скитаний по улицам, Мэри снова крупно повезло. Ее приятельница Маргарет Коттон представила Мэри своего брата Фредерика Коттона. Тот недавно потерял жену и двоих детей. И теперь его отрадой были двое оставшихся сыновей — Фредерик-младший и Чарльз. Плутовка Мэри всякими правдами и неправдами очаровывает Фредерика Коттона. Но дальнейшим ее планам теперь мешает его сестра — сваха Маргарет. Она вечно путается у влюбленных под ногами и учит уму-разуму своего недалекого братца. На выручку злодейке Мэри снова приходит проверенный годами и жертвами яд под названием «мышьяк». В конце марта Маргарет неожиданно умирает от все той же болезни желудка. Дальше — повтор сценария «Робинсон и Мэри». Женщина утешает объятого горем Фредерика не только притворными словами, показным участием и наигранной лаской, но и ненасытным умелым телом. Вскоре она беременеет от Фредерика. Следующий пункт сценария — «свадьба». Она состоялась в сентябре 1870.

Мэри вносит себя в брачные документы под фамилией «Мэри Энн Моубрей», хотя юридически ее фамилия — Робинсон. И по закону она еще не разведена с Джеймсом. Вот так Мэри Энн Робсон-Моубрей-Робинсон, к своим тяжким преступлениям — убийствам — прибавляет преступление менее тяжкое — двубрачие, двоемужие или по-научному бигамия. Злодейка быстро обживается в доме Коттонов, наводит там свои порядки и страхует «на всякий случай» жизни мужа и двух его сыновей.

В начале 1871 года Мэри как плодовитая кошка рожает очередного своего ребенка. Мальчику дают имя Роберт или Бобби (Боб). И вдруг Мэри узнает через сарафанное радио, что ее несбывшаяся мечта и самый искусный любовник — Джозеф Наттрасс так и не женился и живет по соседству, в Западном Окленде. Мэри как магнитом тянет к Наттрассу. Она хочет снова ощутить те незабываемые мгновения восхитительного секса, которые были когда-то у нее с Джо. Под различными предлогами хитрая лиса Мэри уговаривает своего мужа переехать в Окленд, и тот соглашается. Вскоре Мэри оказывается в жарких объятьях Наттрасса. Тот несказанно удивлен появлениям в его доме бывшей возлюбленной. Любовная связь восстанавливается в полной мере. Пока Мэри не собирается убивать Джозефа: он ей нужен для плотских утех. У нее на очереди — Фредерик Коттон. Муж-рогоносец исправно и с аппетитом поедает пищу сдобренную бесцветным ядовитым порошком. Декабрь 1871 года становиться для мистера Коттона последним в его жизни. Очередная ударная доза мышьяка — и милый Фредди умирает от пресловутой «желудочной лихорадки».

Итак, законный супруг устранен, деньги по страховке получены, и можно, не таясь, позвать в теперь уже свой трехэтажный дом Джозефа и жить с ним как муж и жена. Мэри становится с годами все прижимистее. Деньги по страховке за Коттона она кладет в банк под проценты, а сама устраивается на работу сиделкой к Джону Куик-Маннингу, чиновнику акциза. Этот чиновник весьма перспективен для Мэри. И в плане финансов и по жизни. Она по своему неизменному и не раз апробированному плану очаровывает Куик-Маннинга, соблазняет, беременеет от него и рожает девочку.

Теперь Джозеф Наттрасс стал не нужен Мэри. Впрочем, как и дети Фредерика Коттона и ее. И она решительно действует. Традиционный способ решения проблем маньячки — это яд. И он творит свое черное отравляющее дело. Фредерик Коттон-младший умирает в марте 1872 года, малютка Бобби вскоре присоединяется к нему на том же погосте и рядом с его могилой. Вскоре землекопы на местном кладбище роют третью могилу. В нее уже кладут и отпевают лучшего любовника отравительницы — Джозефа Наттрасса. Все умершие официально скончались от смертельной болезни — желудочной лихорадки.

Да, это было «убийственным делом», сравнимым, наверное, только с настоящим подвигом, стать мужем или близким родственником Мэри Энн Коттон. Никто не выживал после такого родства. Лишь только одному человеку несказанно повезло остаться в живых после породнения с коварной отравительницей. То был Джеймс Робинсон. Остальные — мужья, дети, пасынки — скончались от коварной и смертельной желудочной лихорадки — за исключением молодого Чарльза Коттона и детей Робинсона. Но страховой полис, который Мэри оформила на Чарльза, ждал своего часа.

И час икс настал: она отравила Чарльза и всякими правдами и неправдами заполучила долгожданную страховку.

Возможно, отравление очередной жертвы сошло бы с рук злодейке Мэри, (как это было всегда), и она продолжила бы воплощать в жизнь сою нехитрую схему: «женитьба — убийство — деньги», но местные журналисты и газетчики уцепились за эту историю. Они сообщили обывателям о смерти Чарльза Коттона, о результатах аутопсии, но, ссылаясь на злоречия и слухи, витающие в Западном Окленде, ясно намекнули, что его мачеха и есть настоящий отравитель ребенка. Эти публикации всколыхнули общественность, и отношение к Мэри Коттон стало резко отрицательным и подозрительным. Многие в открытую говорили, что Мэри убийца не только своего пасынка, но и других членов семьи как бывших, так и нынешних. Промелькнула версия о том, что роль желудочной лихорадки, сведший в могилу множество близких Коттон, играл какой-то невидимый и трудный для распознания яд. Назывались и предполагаемые токсические вещества, такие как: мышьяк, стрихнин, ртуть и др. А один пронырливый и наглый корреспондент пошел дальше всех и даже открыто назвал мотив всех этих убийств — финансовое обогащение за счет страховых выплат за умерших людей.

Мэри была в шоке. Она и не думала, что вполне обыденное и в который раз исполненное отравление рядовой жертвы обернется для нее такими последствиями. Ее потенциальная жертва — Куик-Маннинг — был потрясен и напуган оклендскими пересудами и сразу же дал от ворот поворот навязчивой Мэри. Впрочем, та особо и не настаивала на женитьбе, она на время притихла и затаилась в своем особняке: миссис Коттон в страхе и великом волнении ожидала дальнейшее развитие событий. Ее беспокоил лишь один вопрос: разоблачать ее или нет? Или все снова сойдет ей с рук. Она стала по-маленьку готовиться к бегству из Англии.