— Я был у Льва. Он предоставил в наше распоряжение коттедж в лесу. Отопление, вода, удобства. Это что-то вроде ведомственного санатория. Охотничье хозяйство.

— И что мы будем делать в этом охотничьем хозяйстве? — осведомилась Эльза. — Белочек кормить? Лосей? Шишки собирать?

— Зимой за городом хорошо, — сказал Корчак, попытавшись придать лицу мечтательное выражение. — Снег, ели вековые. Там на неведомых дорожках следы… каких-то там зверей…

— Игнат. Ты мальчик? Или ответственный мужчина?

— Мужчина, — пробормотал он.

— Не похоже. Мужчины так себя не ведут. И отцы не ведут. Ты поступил безответственно. И теперь все мы должны платить за это.

Корчак издал нечленораздельное междометие.

— Ты с чем-то не согласен? — холодно осведомилась Эльза. — Возрази, если есть что. Лично я сомневаюсь. Но попробуй.

— Это была ошибка, — выдавил он из себя.

Жена не стала затягивать его мучения.

— Хорошо, — сказала она. — Я рада, что ты это понимаешь. Значит, есть надежда, что ты не повторишь ошибку. А еще лучше будет, если ты найдешь способ ее исправить.

— Да, — сказал Корчак. — Но уехать все равно придется.

— Я понимаю, — сказала Эльза. — Когда едем?

— Утром.

— Интернет там есть? Если нет, нужно позаботиться заранее.

— Сделаю, — кивнул Корчак.

Эльза подсела к нему, чтобы обнять и чмокнуть в висок.

— Ладно, герой, не вешай нос. Все нормально. Нам полезно сменить обстановку.

Он благодарно посмотрел на нее:

— Правда?

— Правда, правда. Давай укладываться. Завтра сборы, нужно встать пораньше.

Они улеглись, но угомонились не сразу. Обоим срочно потребовалось доказать друг другу, что неприятности не в состоянии испортить их отношения. У них получилось. Засыпали они умиротворенные и почти счастливые. Почти — потому что предстоящий переезд все же сулил хлопоты.

Однако все прошло легко и быстро. Дети, услышав про коттедж в лесу, восприняли это как увлекательное приключение и собирались охотно и быстро. Каждый чувствовал себя путешественником. Рюкзаки обоих раздувались от обилия необходимых вещей. Казалось, брат и сестра соревнуются, кто возьмет больше.

Перед тем как вывести во двор семью, Корчак вышел сам и осмотрелся. Не обнаружив признаков слежки, он успокоился. В конце концов, ему противостояла не сицилийская мафия с ее вендеттами и омертами[1]. Ну, пострадали трое рядовых быков, так они же, по воровским понятиям, скурвились и предали своего вожака. Станет ли Вальтер мстить за эту шушеру? Особенно сейчас, когда полиция ему на пятки наступает? Нет, скорее всего, он затаится, пережидая опасные времена, а там его прищучат, и все вернется на круги своя. Нужно только потерпеть немного.

Погрузив семью и вещи во внедорожник, Корчак не сразу поехал за город. Он не пожалел времени на то, чтобы поколесить по городу, проверяя, не увязался ли за ними хвост. Лишь после этого автомобиль описал стремительную дугу по окружной трассе и вырвался за город.

— Скоро лес? — без конца спрашивали дети. — А там санки есть? А лыжи? А можно мы сосиски будем жарить в камине? А картошку печь? А в лесу какие звери водятся? Волки есть?

Отвечала в основном Эльза, потому что Корчак почти безостановочно вел переговоры по мобильнику. Утром у него всегда было много неотложных дел. Несмотря на тревогу и неудобства, на душе было легко. Меняя обстановку, мы как бы сбрасываем накопившийся груз, угнетавший нас. Это был именно такой случай.

Чем дальше убегала дорога, тем выше поднимались заснеженные ели и голые деревья, похожие на метлы. Стало ясно, что городская жизнь кончилась. Начиналась новая.

Дорога нырнула в лес и понесла «крайслер» через лес, выбеленный зимой. Через несколько километров машина остановилась перед зелено-красным шлагбаумом. Из сторожки вышел крепкий дядечка с желтыми прокуренными усами. Он проверил права Корчака, смахнул снег с номерной таблички и показал взмахом, что можно ехать.

На свежей пороше не было ни единого следа от автомобильных шин, и это окончательно успокоило Корчака.

— Мы здесь одни, — сказал он Эльзе.

— Я вижу, — улыбнулась она.

— Как Робинзоны! — воскликнул Иван с заднего сиденья.

— Кто такие гарнизоны? — спросила Иванна.

Корчак и Эльза засмеялись, посмотрев друг на друга. Их приятно возбуждала мысль о том, что они проведут ночь в новой обстановке. Перспектива казалась волнующей. Корчак подумал, что давно уже не видел, чтобы у жены так блестели глаза. Он даже не догадывался, что Эльза подумала то же самое о нем.

Охотничье хозяйство было обнесено металлической сеткой. Ворота были предупредительно открыты, подъездную дорожку расчистили к прибытию гостей. Коттеджами и всем прочим заведовал молчаливый носатый мужик, представившийся Пал Палычем. Помогала ему по хозяйству то ли жена, то ли сожительница по имени Вера. Она показала, где брать дрова, как пользоваться водопроводной колонкой, спросила, нужно ли готовить для гостей или они предпочитают питаться сами.

Расспрашивая ее о местном житье-бытье, Эльза по недоговоркам и обмолвкам выяснила, что до Нового года с Пал Палычем и Веркой жил еще один мужик, лесник Алеша, но что-то между ними произошло, и Алеша отделился, перебравшись в домик на озере, где теперь рыбачил и гнал самогон. Насколько поняла Эльза, причиной расставания стала ревность, причем Верка, скорее всего, сама дала повод. Учитывая уединенность места и малочисленность обитателей, в этом не было ничего удивительного.

— Так даже лучше, что порознь, — рассудила Верка. — Алешка самогонный аппарат забрал, и мой, почитай, неделями тверезый ходит. Нет худа без добра…

Пока взрослые утрясали бытовые вопросы и носили вещи в дом, Иван и Иванна успели изваляться в снегу и так замерзнуть, что губы у них еще долго оставались одеревенелыми и они с трудом выговаривали слова. Корчак растопил камин, Эльза накрыла на стол, они сели обедать. По случаю новоселья была распита бутылка кислого австралийского вина и разрезан маленький покупной торт.

Никому он не понравился.

— Крем невкусный, — вынесла вердикт Эльза. — И цветы дурацкие. Как на похоронном вен…

Не договорив, она прижала пальцы к губам и быстро сменила тему. Очень скоро о сорвавшемся слове все забыли.

Супружеские игры пришлось отложить до лучших времен. Обогревался коттедж неважно, так что спали Корчаки в одной комнате, в той, где был камин. Детей разместили на диване под ворохом одеял, а Игнат и Эльза легли на большом матрасе, снятом с кровати в спальне. Корчак завел будильник и просыпался каждый час, чтобы подбросить в огонь дров и проверить тягу. Неудивительно, что утром он проснулся разбитый, с больной головой.