— Куда это ты намылился? — с завистью спросил Коля.

— Нужно проверить, с кем наш Локтев за границей общается. Сам понимаешь, рутина.

— Вот так всегда — ты по заграницам, а мы тут с сумасшедшими бабами идиотские дела распутываем!

— Идиотских «бабских» дел больше брать не будем.

— Кстати, а что это за блондиночка с тобой вчера в «Пушкине» сидела?

— Та-а-ак… Ты вчера чем занимался? За мной следил или мотался с клиенткой в Люблино, больничный архив проверять?

— Москва, Денис, город маленький. Приятель звонил, говорил, видел, как ты из ресторана с хорошенькой блондиночкой выходил около пяти вечера.

— Я ее для прикрытия взял, за Локтевым следить. Он знаешь сколько в «Пушкине» еды умял! Наверное, им весь дневной план сделал.

— А для прикрытия нужна именно блондинка с модельной фигурой?

— Так как-то сподручнее, — отшутился Денис. — Ладно, по коням, сразу звони мне на мобильный, если наш Локтев что-нибудь неожиданное вытворит, хорошо?

Отправив Щербака наблюдать за чиновником, Грязнов-младший уселся за свой рабочий стол и погрузился в раздумья. Пока никаких зацепок между британским ученым по фамилии Элбоу и московским чиновником Локтевым не обнаружилось. Может, черт побери, запросто заявиться к этому англичанину и спросить его, не знаком ли он с Анатолием Евгеньевичем?! Денис вынул весьма объемную визитницу и стал тупо перебирать хранящиеся в ней карточки, вдруг всплывет какой-нибудь контакт, который может быть полезным. На глаза попалась визитка князя Лопухина, вице-президента русского дворянского общества. Мужик был без особых закидонов, трудился на какой-то вовсе не княжеской должности — то ли главным врачом роддома, то ли заведовал женской консультацией. Однажды они пересеклись с ним на светской тусовке и, устав от выпендрежа «новых русских» и их спутниц, смотались выпить пива в ближайшую забегаловку. И Грязнов-младший решил позвонить Лопухину:

— Сколько лет, сколько зим! — обрадованно воскликнул князь. — Конечно, помню! Если бы не ты, я бы не выдержал на том сборище. Почему они это называют светской жизнью, ума не приложу? Моя прабабушка другие истории рассказывала про светское общество. Чем могу быть полезен? Жена рожает?

— Нет, пока никто не рожает… надеюсь. Да и женой еще не обзавелся.

— Ну ничего, все еще впереди.

— Понимаешь, я хотел у тебя узнать, много ли наших эмигрантов первой волны осели в Британии и меняли ли они русские фамилии на английские?

— Возможно, не так много русских осело в Британии в сравнении с тем же Парижем, но были, конечно. С фамилиями все поступали по-разному. Те, кто гордился своим дворянским именем, старались его сохранить. Многие к тому же пытались выжать хоть какую-то выгоду из своего происхождения. Зачастую неудачно. Бунин жаловался, что в Париже чуть ли не каждый второй таксист — генерал или полковник царской армии. Но были люди, которые забыли про свое аристократическое прошлое в России и постарались адаптироваться в новой реальности. Таких судеб больше всего в Штатах, но, вполне возможно, что и в Британии кто-нибудь найдется. Как ты сам понимаешь, если человек плюнул на свою фамилию, то и в дворянские общества он не ходок.

— Значит, вполне можно допустить вероятность того, что человек по фамилии, допустим, Элбоу будет потомком русских Локтевых?

— Почему нет? Вполне вероятно. Ты гипотетически спрашиваешь или о ком-то конкретно?

— Более чем конкретно. Есть британский ученый с такой фамилией. Может быть, ты слышал, он какая-то знаменитость в своем деле? Этот Элбоу доказал, что какой-то там ген отвечает за предрасположенность к употреблению наркотиков и алкоголя.

— Конечно, слышал. Сейчас в Академии как раз конференция на эту тему идет. Много шума европейцы наделали. Все склоняют нас к внутриутробной диагностике, не говоря уже о серьезных и тщательных обследованиях будущих родителей еще до зачатия, но нам не до жиру. У нас народ еще предохраняться толком не научился, да и оснащение клиник оставляет желать лучшего.

— Что за конференция?

— Точного названия не помню, если хочешь, моя секретарша тебе сбросит всю информацию по факсу. Еще два дня до закрытия осталось. Чуть ли не на неделю раскатали программу.

— А сам Элбоу не приехал, случайно?

— Сам нет, но кто-то из его команды выступал.

Денис положил трубку и задумался. Надо дождаться информации от Щербака. Может быть, пока он тут в Лондон собрался, Локтев с британскими учеными у него под носом в Москве встречается. Коля был легок на помине — раздалась трель мобильника.

— Денис, объект улетает завтра в одиннадцать с Британскими авиалиниями, первым классом. Тебе билет брать на этот же рейс?

— Да, но что-нибудь поэкономичнее, если получится.

— Есть только бизнес-класс.

— Хорошо, бери. За объектом удалось понаблюдать?

— Он сейчас в Академии медицинских наук сидит.

— Где?!

— Где слышал.

— Что он там делает? На конференцию приехал?

— Ни хрена он там не делает. Задницу высиживает. А вот его дочь защищает диссертацию.

— По медицине?

— Да, она — ухо-горло-нос. Ну, отоларинголог, в общем.

— По какому адресу?

Названный Щербаком адрес совпадал с тем, что значился в факсе от Лопухина. Что бы это значило? Неужели та красотка, которую они видели вчера в ресторане «Пушкинъ», не только на аукционы летает, но и диссертации защищает? Или у Локтева две дочери? Вчера он достаточно отчетливо слышал разговор чиновника и его спутницы, ни о какой защите разговора не было. Значит, теперь дело за Максом.

— Макс, можешь еще про Локтева информацию раздобыть?

— Давай попробуем, почему нет.

— Сколько у этого мужика детей, какого они возраста и чем занимаются?

— По паспортным данным всего не узнать. Сейчас, когда паспорта менять стали, половину информации похерили. Только под конец этой обменной кампании опомнились, что всякие отметки о детях, браках и тому подобное оставили за кадром. Подожди полчасика, пороюсь в его официальной биографии, если не получится, то взломаю что-нибудь.

Минут через двадцать бородатый компьютерный гений завалился в кабинет Дениса.

— А ларчик просто открывался. В середине девяностых Анатолий Евгеньевич в депутаты баллотировался, так что свои анкетные данные, святая простота, взял и опубликовал. Детей у него трое. Две дочери, на сегодняшний день одной двадцать шесть, другой двадцать восемь, и пацан совсем маленький от последней жены.

— Чем дочери занимаются, ты не узнал?

— Старшая — Локтева Александра Анатольевна, на момент отцовского хождения в депутаты была студенткой медицинского института. Младшая — Мария Анатольевна — училась по какой-то художественной специальности. Пацан был младенцем и общественно полезной деятельностью не занимался.