Интересная закономерность: инсульты чаще и раньше случаются у мужчин, зато больше женщин от них погибают.

В первые 3–4 часа тромб, вызвавший ишемический инсульт, можно полностью растворить тромболизисом и если и не обратить все вспять, то хотя бы увеличить вероятность выживания в разы.

Не вдаваясь в сугубо медицинские способы лечения инсульта, малоинтересные простым смертным, важно знать одно: главное здесь – реабилитация. Человеку могут ввести миллион препаратов, провести десяток операций и ежеминутно пугать новыми инсультами, но весь этот инсультонизм в виде паралитических проблем с руками/ногами/речью никуда не денется, если с первого-второго дня (а лучше с первых часов) не заставить его заниматься ЛФК. Стоит помнить, что в 4 случаях из пяти после инсульта человек становится инвалидом.

В сентябре 2016-го The Lancet Neurology опубликовало большое РКИ по выживаемости инсультов с тромболизисом и без, и оказалось, что в течение трех лет значимой разницы по выживанию нет: на тромболизисе больше умирают в первую неделю, зато потом оставшиеся умирают меньше. То есть получается, что тромболизис ускоряет смерть пациентов, и так умирающих в течение трех лет без него. Встает большой вопрос – надо ли оно вообще и нужны ли на каждом углу дорогущие инсультные центры?

См. основную статью ЗОЖ.

Пока вы младше 65 лет, после которых происходит 2/3 инсультов, бояться их НАДО в любом случае, поскольку вся ваша жизнь до этих лет и формирует благоприятную основу для удара внутри головы. Хорошая новость в том, что 80 % инсультов (и инфарктов) можно предотвратить.

• До 40 лет: меньше курить, пить и жрать; больше бегать.

• После 40 лет: врач, аспирин, контроль АД; больше бегать.

• В других органах тоже бывают такие проблемы: апоплексия яичника, ишемия кишечника и, конечно же, инфаркт миокарда.

* * *

Самое главное в инсульте после периода быстрого реагирования, который длится 4 часа, – это реабилитация. Как же реабилитируют у нас в стране?

Полгода назад у моего деда был инсульт, не очень тяжелый, но руку и ногу пришлось возвращать к движению немалыми усилиями. Как человеку, долго проработавшему на железной дороге, ему с барского плеча было выдано направление на реабилитацию в больницу, имеющую одно из самых хороших (как казалось ранее) отделений этой тематики в СПб, которая почти напротив Большого дворца в Петергофе.

В больничке его посмотрели, сказали, что очередь на реабилитацию около года (ГОД! Реабилитация инсульта! Через год там нечего реабилитировать!), но из-за обнаруженного ими высокого потенциала к восстановлению дедули ему было предложено лечь вне очереди в ближайшие сроки, как только анализы для поступления сдаст. Манна небесная, да без взяток и платных палат! Ок, анализы собраны, дед положен на 40 дней с надеждой избавиться от костыля и разработать руку.

Приезжаю через неделю. Дедуля читает анекдоты, за которыми сам ходит в соседний ларек, жалуется на руку, но бегает почти без костыля. Неплохо, а как лечат-то? «Ну, капельницы три раза в день». И все. Ответ медсестры на вопрос «А что за капельницы?» был ясен до того, как она открыла рот – актовегин, мексидол, кортексин. Золотой стандарт «терапии» в нашей многострадальной стране. Потом ему делали какой-то массаж несколько раз, и все, никаких тебе локоматов (пылятся в больничном коридоре) или лечебной физкультуры. Лечащий врач сказал, что не показано: «А зачем? Ходит ведь и так!» Ну, может хотя бы баклофен и карбамазепин, чтобы снять боль в спастичной руке? «Нее, он уже кетопрофен получает!» Полный каминг-аут.[11]

Спорить не стал, ясно, что толку было бы 0, если не хуже. Ба и Де до конца верили в магию реабилитации, поэтому пришлось придержать свое негодование и оставить деда лежать.

В итоге все «лечение» в специализированном реабилитационном стационаре™ в течение месяца с лишним заключалось в том, что дед был освобожден от навязчивого бабушкиного опекунства и ему приходилось самостоятельно двигаться за всеми потребностями. Движение – жизнь, больше ходишь, меньше нужен костыль, естественная лечебная физкультура. Это, конечно, очень хорошо, но никакого специфического действия тут нет и необходимость стационара крайне сомнительна. Зато у последнего, во-первых, статистика не врет – пациенту стало лучше, неважно, за счет чего, во-вторых, за 40 дней из бюджета ОМС можно стрясти сотню-другую тысяч. Умножить на сотню пациентов в отделении и на годовую очередь страждущих, вот и профит, плюс «лекарств» закуплено на миллионы. Конечно, никто и не будет исследовать эффективность с такими схемами продаж.

А теперь риторический вопрос к тем, кто против доказательной медицины и отстаивает препараты-пустышки: где польза-то? На псевдопрепаратах не только наживаются производители и продавцы, но и больницы, и врачи, получающие бонусы за выпил кусочка бюджета по каждому пациенту, особенно «с улучшением». Пациенты надеются, лежат, тратят деньги на такси/еду/иногда и сами лекарства – ради чего? Ради эффекта плацебо, на который рассчитывает очередной противник доказательной медицины?

Особенно радуют выкрики, мол, «доказательная медицина придумана для распила бабла!». ДМ заставляет тратить деньги фармкомпаний, а не получать их, зарабатывать сверхприбыли позволяют именно примеры вроде описанного.

* * *

У особо впечатлительных личностей в некоторых ситуациях может быть предположение об инсульте, вызванное неадекватным напряжением нервной системы.

Паническое расстройство – мешающее жить заболевание головы, к которому подходят любые симптомы тела.

Синонимы: панатаки, эпизодическая пароксизмальная тревожность, вегетососудистая дистония (ВСД), нейроциркуляторная астения/дистония (НЦД), вегетоневроз, кардионевроз, вегетативный криз, симпатоадреналовый криз.

Большинство представленных синонимов невероятно устарели и грамотным врачом использоваться не могут.[12]