Кэт и Киш обменялись взглядами, и Кэт последовала за Сином в коридор, гденаходился его лифт. Син сверкнул глазами, когда они отодвинули его сторону,чтобы втиснуться вместе с ним в обшитую богато украшенными панелями кабину.

- Что? – раздраженно спросила Кэт, посмотрев на него

Ответом было тихое рычание.

- Как я понял, ты знаешь этого парня, босс? – спросил Киш.

Син все еще молчал.

Кэт не требовались её силы, чтобы увидеть дикую ярость внутри него,почувствовать, как при простом упоминании имени Кессара Син превратился вубийцу. Она не знала, что произошло между ними в прошлом, но была уверена, чтоничего хорошего. Очевидно, в иерархии Сина Кессар находился примерно рядом с еёматерью.

Син стоял перед ней, напряженный, как натянутая струна, сжимая трость так, чтопобелели костяшки пальцев. Его черты заострились. Глаза горели. Она непонимала, как в такой момент он может быть привлекательным, но было что-то внем и в его ярости, что заставляло играть её гормоны.

В голове внезапно зазвучала песня Hinder "Get Stoned". Абсолютнонеуместная, особенно в этот момент. И все же Кэт не могла не задаватьсявопросом, действительно ли ярость делает секс лучше.

Но опять же, она понятия не имела, на что похож даже обычный секс.

Они действительно должны были позволять мне больше.

Син посмотрел на неё, как будто мог прочесть её мысли. О, замечательно. Как разне хватало, чтобы он был в её голове, слышал, что на нее действует его яростныйвзгляд. Отлично. Просто превосходно.

С тем же успехом она могла бы завизжать, как тринадцатилетняя, и сказать ему,каким притягательным он становится, стоит ему рассвирепеть. На ее счастье, онтаким и останется.

Переведя взгляд на дверь, она не произнесла ни слова, не сделала ни одногодвижения, которое могло бы выдать ход её мыслей. Как это было бы неловко!Особенно если учесть, что Син ненавидел весь её род по материнской линии.

Некоторые слабости абсолютно не нужны. Это определенно одна из них. Итак, Кэтпопыталась его игнорировать. Это было бы гораздо проще, если бы стальные дверине отражали его фигуру. Проклятье, парень выглядел хорошо, особенно с этимтяжелым решительным взглядом. Он был хищником, он был мужчиной.

Опасная комбинация для её психики.

Как только двери лифта открылись, Син вышел и отправился впереди них, что былоудивительно, если учесть, как он ненавидел, когда кто-то находился за егоспиной. Думаю, он доверяет Кишу предупредить его, если я захочу напасть.

Какая приятная мысль…

Темное казино освещали только огни от столов и игровых автоматов. Звонки иэлектронные звуки сражались за превосходство, выигравшие смеялись, а остальныеперекрикивали тихую музыку. Казино представляло собой полный хаос, и в то жевремя выглядело весело и призывно. Кэт не знала, в чем тут дело, но такие местагипнотизировали.

Ничего этого не замечая, Син целенаправленно шел вперед к игровым столам, какбудто инстинктивно знал, где искать своего врага.

Кэт смотрела по сторонам, пытаясь найти кого-то, кто мог бы быть ихпротивником, или кто мог быть одним из тех, кто напал на неё в Нью-Йорке. Онавидела только множество людей, не подозревающих о том, что они находятся вэпицентре боевых действий. Несколько высоких блондинок-официанток в короткихчерных платьях приостановились, чтобы с яростью взглянуть на нее. Они былиаполлитками, еще одна была Даймоном. Она неприязненно вздернула губу, немногообнажив клыки.

Кэт проигнорировала Даймона и продолжила высматривать галлу.

Внезапно что-то прошло сквозь нее. Словно лед скользнул вдоль позвоночника.Шестое чувство, предупреждающее об опасности. Она остановилась, её вниманиепривлекло движение слева.

Там было пятеро мужчин – все в черных костюмах и все сокрушительно красивы.Темная загорелая кожа выдавала их персидское происхождение. У троих быличерные, вьющиеся, небрежно подстриженные волосы. У четвертого прямые черныеволосы были собраны в короткий хвост. Их глаза были такими же черными, как иволосы. Как мерцающий обсидиан.

Но один среди них был главным…

Он выделялся больше остальных. Его волосы были цвета темной карамели сосветлыми полосами. Острые и красивые черты лица. Аристократические. Несмотря нато, что внутри казино было темно, он носил темно-коричневые очки, скрывающиеего глаза. И она поняла почему, когда он подошел ближе. Его глаза быликроваво-красными.

Зловещая полуулыбка искривила его губы, когда Син остановился перед ним.

Что-то коварное и злое было в Кессаре, несмотря на его красоту. Несомненно, вдетстве он отрывал крылышки…ну, вероятнее всего, Шаронте, и смеялся, когда оникричали.

- Так-так. Нана, - произнес он почти торжественно. – Сколько времени прошло?

Син проигнорировал его вопрос и предпочел задать свой:

- Кто, черт возьми, тебя отпустил?

Кессар тихо и злобно рассмеялся, и, подобно Сину, решил не отвечать.

- Даймы зашевелились. Знаю, что тебе это известно. – Он закрыл глаза, будтопробуя на вкус что-то восхитительное. – Я слышу, как шуршат их крылья даже вовремя нашего разговора. Чувствую, как кровь начинает бежать по их венам. Моисестры будут голодны, когда проснутся. Нам придется позаботиться, чтобы у нихбыл богатый стол.

Син изучил демонов позади Кессара перед тем, как пронзить того взглядом.

- И я знаю только одно, что может их накормить.

Кессар ответил ему:

- Наш вид не принадлежит к каннибалам, здесь ты не угадал. Просто рассматривайэто как дружеское предупреждение - ты не найдешь то, что ищешь... Поэтому нетрать время. Мы первыми нашли Луну, и теперь он там, где ты его не достанешь. Икогда мои сестры проснутся, ты сможешь разделить его страдания.

Син побледнел, его лицо застыло. Кэт чувствовала, как внутри него рослобеспокойство.

- Что ты сделал с Закаром?

Кессар пропустил его вопрос мимо ушей и обратил свой взор на Кэт. Слегканахмурившись, он подошел к ней.

- А что у нас здесь? - почти пропел он. – Атлант. Я думал, вы все мертвы.

- Сюрприз, - съязвила Кэт.

Он выглядел так, будто пробовал её ярость на вкус. Подняв руку, он провелкостяшкой пальца ей по челюсти.

Кэт презрительно отдернула голову от его холодного прикосновения. Она хотелаплюнуть на него, но была выше этого.

Син разделил их, использовав трость, чтобы заставить Кессара отойти от нее.

Кессар взглянул на трость, и его лицо стало на тон бледнее.

- Ты не можешь пользоваться ею при людях. Что они скажут?