Понятное дело, все могло быть куда хуже. Достаточно послушать Элизу. Мне еще очень повезло с боссом. Джексон обернулся и снова посмотрел на меня:

– В Оксфорде я слегка погорячился. Уверен, ты тоже. Вряд ли ты всерьез намерена покинуть Севен-Дайлс.

– Мне хотелось помочь другим ясновидцам. Уж ты-то должен понимать!

– Разумеется, тебе хотелось им помочь, с твоей-то самоотверженностью. Вероятно, я слишком пекся о твоем благополучии и напрочь забыл про остальных. С моей стороны было свинством так наседать на тебя. Конечно, ты вправе на меня злиться. – Он нежно коснулся моей щеки. – Никогда не отдам тебя этим упырям с Джейкобс-Айленда. Ни один спланхномант не посмеет дотронуться до моей странницы, обещаю.

– Ты действительно пытался меня разыскать? После моей пропажи?

Джекса мой вопрос явно покоробил.

– Конечно пытался. Считаешь меня совсем бессердечным? В понедельник ты не явилась, и я бросил лучшие силы на твои поиски. Даже подключил этих недоумков Марию и Дидьена. Правда, пришлось ловчить, чтобы информация не попала в загребущие лапы Гектора, поэтому операция проходила под грифом «совершенно секретно». Но мы не сдавались, честное слово. Я бы скорее стал побирушкой, чем позволил Сайену захапать мою странницу. – Фыркнув, он выставил на тумбочку два стакана. – Вот, выпей. Зеленая фея враз избавит от всех недугов.

– Это же твой НЗ!

– Сегодня особый случай.

В стаканах плескался абсент. Тонкие пальцы Джексона проворно смешивали ингредиенты, добавляли сахар, воду. От его манипуляций жидкость вскоре приобрела молочный оттенок. В Сайене лишь единицы переносили крепкий алкоголь, но меня с моими ранами перспектива похмелья мало пугала. Я потянулась за стаканом:

– Ты встречался с Антуанет Картер. Ну, в тот день, когда Ник меня подстрелил. Зачем?

– С месяц назад в Ковент-Гардене я наткнулся на старые записи ее выступлений и очень заинтересовался ее даром. Через посредников на Граб-стрит, которые печатают опусы дамы, связался с ней, но встреча не состоялась. – Джексон сделал изящный глоток. – Спасибо рефаитам – сунули свой нос куда не просили.

– Они сунут нос повсюду, если не дадим им бой. Нельзя позволить им и дальше устраивать Сезоны костей.

– Милая, с твоими лупоглазыми дружками мы непременно разберемся, но чуть позже. Пусть пока забавляются и дергают за ниточки.

Мне с большим трудом удалось сдержаться, чтобы не рявкнуть на него.

– Нужно предупредить Синдикат. Через два месяца внедрят «Экстрасенс». Если не объединимся…

– Пейдж, Пейдж, угомонись. Очень ценю твой энтузиазм, но позволь напомнить, что мы не вольные стрелки, а «Семь печатей». У нас есть ряд обязательств перед родным сектором и Лондоном. Как члены Синдиката, мы должны защищать свою вотчину. Вот наша главная и единственная задача.

– Если рефаиты нагрянут сюда, кодекс не поможет. Мы живем в паутине их лжи.

– На этой лжи держится весь Синдикат. И возник он лишь благодаря ей. Тебе не под силу изменить естественный порядок вещей.

– Но ты же смог, – возразила я. – Своим памфлетом.

– Это совсем другое дело. – Джексон взял меня за руку. Его ладонь была ухоженной и мягкой, в отличие от моей, сплошь покрытой ссадинами и мозолями после вояжей по крышам и бесконечной возни с оружием. – Именно поэтому я запретил вам ввязываться в долгосрочные отношения. Вы должны с полной отдачей трудиться на благо Четвертого Первой. А пока ты думаешь про рефаитов, о полной самоотдаче не может быть и речи. Время нынче неспокойное, нельзя, чтобы моя подельница думала о чем-то, кроме насущных проблем. Поняла?

В тот момент я понимала только, что хочу схватить Джекса за лацканы пижамы и тряхнуть как грушу.

– Нет, не поняла.

– Ничего, скоро поймешь. Время лечит любые раны.

– Я не отступлюсь!

– Если захочешь удержаться в Синдикате, отступишься как миленькая. – Он поднялся. – Пребывание вдали от «Семи печатей» пошло тебе на пользу – ты убедилась, что обладаешь задатками лидера.

Я постаралась ничем не выразить своего волнения.

– Задатки лидера? У меня?

– Не придуривайся. Ты ухитрилась организовать восстание и сбежать из вонючей клетки, куда тебя засунули.

– Мне помогли.

– Скромность – тоже порок. Возможно, без друзей тебе пришлось бы туго, но там, на лугу, ты смотрелась королевой. Даже произнесла речь! А правильные слова, моя милая странница, решают все. Слова дают крылья даже тем, кто совсем отчаялся и утратил всякую надежду на спасение.

Жаль, сейчас у меня не было слов.

– Пейдж, сколько, по-твоему, мне лет?

Вопрос застал меня врасплох.

– Тридцать пять?

– Сорок восемь.

У меня отвисла челюсть, а Джекс продолжал:

– У представителей пятой касты век недолог. Когда я отправлюсь в эфир, ты встанешь во главе Четвертого сектора Первой когорты. Из тебя получится знатная предводительница мимов: молодая, умная, потомок высшей касты с множеством преданных ясновидцев за спиной. Вся цитадель будет у твоих ног.

Перед глазами всплыла заманчивая картина: Бледная Странница, королева мимов I-4. Это здание станет моим. Все местные ясновидцы будут подчиняться мне.

Джекс протянул руку:

– Мир? Забудем наше недопонимание и начнем все заново.

С моим статусом беглой преступницы, и вдобавок особо опасной, мне не обойтись без банды и влияния Белого Сборщика. В противном случае меня сдаст первый попавшийся балаганщик или попрошайка. Остальные же прикинутся, что меня не существует. Джексон – мой единственный ключ к Синдикату, а Синдикат – единственная сплоченная коалиция, способная противостоять Сайену. Молчать я не собиралась, но сейчас мне оставалось только принять условия игры.

Мы с Джексом пожали друг другу руки.

– Разумный выбор, – похвалил он.

– Надеюсь.

Его хватка усилилась.

– Подожди два года. Но до тех пор будешь моей подельницей.

У меня защемило в груди, кивок стоил огромного усилия воли. Джексон улыбнулся одними губами:

– Ладно, теперь обсудим твое бедственное положение с остальными. – Приобняв меня за плечи, он направился к лестнице. – Нужно принять меры предосторожности, если мы и впредь хотим жить пауками в паутине Уивера. – Он забарабанил по потолку тростью. – Даника, бросай свои агрегаты и собирай моих голубков. У нас по плану совещание. Немедленно!

Не дожидаясь ответа, Джекс повел меня в кабинет. Будуар, как он это называл. Плотные занавески на окнах не пропускали внутрь ни капли солнечного света. Позади кушетки высился шкаф, где под замком хранились ингредиенты для абсента. На книжной полке выстроились издания с Граб-стрит, за исключением творений Дидьена. В комнате пахло табаком и розовым маслом. Антикварная лампа с причудливым абажуром бросала цветные отсветы на ковер. Ощущение, словно шагаешь по драгоценным камням: аметистам, сапфирам, изумрудам, тигриным глазам, оранжевым гранатам, огненным опалам и рубинам. Джекс уселся в кресло и закурил сигару.