Сестрица смотрела затравленным зверьком, я хотела сказать, что у Биргера там жена, совсем недавно родившая пацаненка, Лушке вовсе ни к чему видеть счастливую семейную пару, но она вдруг тоже уперлась рогом: поеду, и все тут!

Узнав, что Биргер отбыл, отправились в тот же день.

Биргер оказался прекрасным хозяином, а Бьельбу замечательным имением. Здесь был порядок, множество самых разных служб, все ухожено, разумно и, видимо, приносило неплохой доход.

Увидев нашу четверку, Биргер приветствовал, как старых знакомых, но удивленно поднял брови:

– Я думал, вы вместе просто потому, что все из Гардарики, а вы вообще вместе.

Меня так и подмывало сказать, что знал бы еще, как именно вместе!

Биргер старался не смотреть на Лушку, а мне заявил, чтобы больше с пророчествами не лезла. Я только плечами пожала:

– Да ради бога!

Жена у Биргера красивая. Высокая, светловолосая, сероглазая, она словно была выше мира, в котором жила, смотрела на всех почти свысока, одним словом, сестра короля. Я даже разозлилась, ну чего воображает, чем Лушка хуже, она сестра князя Александра. И еще неизвестно, что важнее. Вот врежет наш Александр ее Биргеру в лоб, будет знать!

К моему огромному изумлению, Ингеборга приняла Лушку весьма приветливо, хотя наверняка заметила заинтересованные взгляды своего супруга. Это что, тактика или стратегия такая? Ладно, мы здесь ненадолго, вот поговорят Биргер с Вятичем – и уедем.

Пока мужчины разговаривали, Ингеборга показывала нам усадьбу. Там было что посмотреть, но Анея тут же продемонстрировала свою хозяйскую хватку, сделав несколько очень толковых замечаний. Вернее, делать замечания было бы некрасиво, потому это звучало как заявление вроде: «у меня так, только чуть иначе». Ингеборга не дура, мотала на ус, хотя усов не имела.

Вернувшись после долгой прогулки, мужчины спокойно отправились вместе с нами обедать. Вятич успел шепнуть мне, что все получилось, разумный Биргер все понял, как надо. Я не могла поверить своим ушам, это что же, похода не будет? Вятич помотал головой, и было непонятно, к чему относилось это отрицание.

Разъяснил все Биргер, он некоторое время с усмешкой смотрел на меня (при этом был так похож на собственную восковую копию из музея, что я чуть не расхохоталась), потом вдруг хмыкнул:

– Вы убедили меня во всем, кроме одного. Я не боюсь ранения и завоюю вашу Гардарику. К тевтонцам вас проводят, только не перестарайтесь. А вот ты останешься в заложницах.

Последние слова относились уже к Лушке. Дальше следовала немая сцена секунд на пять, потому что никто не знал, как реагировать. Лушка безмолвно разевала рот, Ингеборга тоже, а мы с Вятичем переглядывались так, словно Биргер загнал нас в ловушку. Первой отреагировала, как ни странно, Анея:

– Тогда и я тоже.

– Хорошо, место найдется.

Получалось, что поедем мы с Вятичем? Я была не против, а вот Вятич да:

– Настя, ты тоже останешься.

С трудом сдержавшись, чтобы не скрутить кукиш, я помотала головой:

– Нет, я с тобой.

– Настя, со мной опасно.

– Я тебе уже однажды говорила: жизнь вообще опасная штука, еще никто не выдерживал, все умирают.

Разговор шел по-русски, потому Биргер только переводил взгляд своих круглых глаз с Вятича на меня и обратно. Вятичу было все равно, мне тоже.

– Я не шучу, рядом с тобой все время должен кто-то находиться.

– Находись, я же не против, как ты успел заметить.

Чтобы сотник не толок воду в ступе, я вдруг повернулась к Биргеру:

– Только договоримся: если ты вернешься из похода раненым, то отпустишь обеих женщин и поможешь им добраться до Хольмгарда.

Биргер усмехнулся:

– Я завоюю твою Гардарику, как бы ты меня ни пугала. А женщин… если захотят вернуться в Хольмгард, помогу. И здесь не обижу, не бойтесь, просто кто-то должен сидеть в залоге на случай, если вы вздумаете меня обмануть.

У меня глаза полезли на лоб:

– Как сидеть?! Ты будешь держать их взаперти в темнице?

– Я не варвар.

– В чем мы можем тебя обмануть?

– Вы действительно должны убедить рыцарей, что я отправлюсь позже.

Глядя в круглые глаза Биргера, я вдруг не выдержала:

– Тебе-то это зачем?! Ведь если не будет нападения с разных сторон, князю проще справиться с тобой.

Дом потряс хохот хозяина:

– Я не боюсь ни быть раненым, ни быть побитым! Я справлюсь с князем Хольмгарда один, мне не нужны рыцари, и остальные были бы не нужны, но от них не отвязаться. Зато и добыча будет вся моя, и дань тоже.

Да уж, яркий пример провала из-за самоуверенности. Биргер, как ни странно, поддержал мою мысль.

– Я даже отправлю князю Хольмгарда вызов, чтобы знал, что я иду его воевать.

Оставалось только пожать плечами.

– Знаете, чем отличаются настоящие викинги от всех остальных, даже хороших воинов? Мы не знаем слова нельзя, никого и ничего не боимся. Потому столько лет викинги держали в страхе Европу. И еще много лет будут держать.

Он поднялся со своего сиденья, словно давая понять, что обед и разговор окончен, пришлось вставать и нам.

– Когда сделаете то, зачем отправляетесь к тевтонцам, езжайте к князю Александру, я передам вызов.

Я не удержалась, чтобы не пробормотать «дурак». Все было ясно и без перевода, но Биргер сделал вид, что не заметил такого выпада.

На дворе Биргер показал Лушке с Анеей на небольшой домик чуть в стороне:

– Жить будете там. Там удобно.

Наши боевые подруги подчинились. Ой, что с людьми любовь-то делает… Нет, не со всеми, я вот не глупела до такой степени. Вообще, больше удивляла даже не Лушка, а Анея, тетка-то почему словно телок на веревочке выполняет все, что ни скажет Биргер? Вятич сжал мой локоть:

– Молчи, потом объясню.

А… здесь еще и тайный умысел? Тогда к чему меня за дуру держать, мне-то можно бы сказать?

Хотела обидеться на Вятича, но не смогла, вернее, надолго не смогла, потому что быстро выяснилась и другая крайне неприятная для меня вещь.

Сначала Вятич вдруг изъявил желание, чтобы я тоже осталась в Бьельбу.

– Чего?! Я, конечно, отношусь к Биргеру неплохо, даже пытаюсь спасти его рожу от копья Невского, но не до такой же степени, чтобы сидеть тут, когда там будет твориться черт-те что!

Вятич спокойно выслушал мою гневную тираду и снова настойчиво повторил:

– Тебе лучше остаться с Лушей и Анеей.

– Я даже обсуждать это не буду, пока ты не объяснишь толком.