Посреди пожарища мы увидели один сохранившийся предмет, который никак не пострадал от взрыва, – большую ванну в форме морской раковины. Правда, она теперь была черного цвета.

Артур издал дикий вопль радости и бросился к ней. Поклонницы кинулись вслед, и все трое пустились в пляс вокруг сохранившегося предмета.

– А ее почему не разнесло? – поразилась Татьяна.

– Прочно сделана, – заметил Валентин. – Это вам не итальянское дерьмо, а наше кустарное производство. Какие-то запойные мужики делали. Кареныч всегда ищет подешевле и находит алкашей, которые в периоды просветления такое могут сотворить… – Валентин закатил глаза. – Интересно, а отмыть ее можно?

– Завтра девок подрядим, – сказала я. – Вместе с Артуром. Пусть снегом драят. Делать все равно нечего. А потом сможем воду разогревать на плите и мыться в ней.

– Ты можешь себе представить Небосклонова, наводящего чистоту? – посмотрел на меня Валентин.

Артур с поклонницами в это время водили хоровод вокруг ванны.

– Запросто, – ответила я.

– Будет мыть, как миленький, – добавила Татьяна. – Вместе с поэтом.

Валентин хмыкнул, потом посмотрел на Пашку и попросил его заснять это зрелище для потомков, если мы, конечно, когда-то вернемся в лоно цивилизации.

– Вернемся, – твердо сказала я. – Мы здесь гнить не намерены.

Пашка сказал, что Димон Петроградский, вещающий в нашем холдинге про шоу-бизнес, как раз просил его поснимать Небосклонова в неформальной обстановке – если получится. Димон потом вставит кадры в какую-нибудь программу. Пашка просто не может лишить друга и собутыльника такого подарка.

– Вообще-то надо бы все обломки просмотреть, – заметила Татьяна. – Мало ли что сохранилось…

– Давайте завтра, при свете дня, – сказала я. Мне снова хотелось спать. – Да они еще и не остыли. Только не хватало обжечься.

Я предложила возвращаться назад. Поспим и примемся за дело. Тем более нам еще нужно обследовать территорию.

– Правильно, пошли назад, – сказал Пашка. – А то выпить хочется. Помянем ребят. Юлька, давай скажи пару слов, я сниму. Хронику-то надо делать.

Народ отошел в сторону, только сбоку вокруг ванны продолжали предаваться эйфории Артур с девчонками. Пашка и их заснял, чтобы другие поклонницы увидели своего кумира, пустившегося в пляс на свежей могиле.

– Эй, вы возвращаться собираетесь? – крикнул Валентин веселящимся на костях придуркам, когда мы с Пашкой закончили съемку.

Они остановились, и Артур спросил:

– А она? – и показал пальцем на ванну.

– Что она? – не поняли мы.

– Мы ее здесь бросим? Одну? И ее же украсть могут!

– Уссурийский тигр? Или стая волков, которые всю жизнь мечтали поваляться в ванне? – спросила я, не понимая, как этого идиота земля носит.

– Если хочешь – неси сам, – сказал Пашка.

К нашему с Татьяной и Пашкой великому удивлению, поклонницы и Артур подхватили ванну с трех сторон и потащили. Валентин не очень удивился: он много общался с Артуром и многочисленными поклонницами. Правда, они с ванной от нас сильно отстали, так как часто останавливались – она была тяжелой и горячей. Но торопиться все равно было некуда.

Год 1995-й

Брат-чиновник периодически приезжал с инспекцией, как и брат-начальник. Один из строителей чиновника узнал, про себя хмыкнул, потом на ушко поведал остальным. Они стали понимать, для кого стараются. Правда, особо жаловаться не приходилось. Кормили сытно, воздух был чистый, вода в реке прозрачная, даже средство для отпугивания мошкары выдали! После того как дом стал расти, спать стали в нем, а не в палатках.

Потом построили баню, сарай для инструмента, еще один дровяной склад, запасли дровишек.

– Может, нас еще что-нибудь строить перебросят? – спрашивали дармовые рабочие у охраны.

Но охрана сама не знала. Прапор на вопросы не отвечал.

За полтора года до описываемых событий

Николай сказал, что помочь им может только один человек. Анна, конечно, про него знала, но не была знакома лично. Николай передал ему маляву. Ведь человек-то явно слышал про Анну, как и она про него. Лучше бы, конечно, Николай сам был на свободе…

Собираясь на встречу, Анна долго думала. Просить собрать компромат, наверное, можно. Только, пожалуй, не стоит говорить, что она знает про клад…

План ее предстоящего разговора с известным сибирским вором в законе изменил человек, от которого она никак не ожидала получить информацию.

Любовник дочери и отец внучки прилетел в Сибирь и, выпив немалую толику фирменной настойки, рассказал про весьма любопытный домик в тайге. Сам он в нем никогда не бывал, а вот ребята, случается, летают. Он тоже мечтал об охотничьем домике. Конечно, не таком шикарном, а небольшом…

Всех ребят Анна знала лично, только они никогда не говорили про тот дом.

Мы вчетвером, не дожидаясь троицы с ванной, вошли в кухню, затем Татьяна первой толкнула дверь в каминный зал и застыла на месте.

Камин опять догорал: в него явно никто не подбрасывал дров. Александр Каренович отсутствовал. Арсению и Олегу Владимировичу дали чем-то тяжелым по головам. Оглушенные, они навалились на стол. Рюмки, из которых они пили водку, валялись рядом. Бутылка исчезла.

– Развязался?! – взревел Валентин, бросаясь к своему приятелю и осматривая его рану. – Где эта сволочь?! Девки, Пашка, идите осматривать дом! Только все вместе! Таня, пистолет у тебя? Нет, я пойду с вами! Аптечка у нас где?

– У Марины.

– Он не мог развязаться сам, – сказал Пашка. – Я вязал морские узлы. Меня специально учили. Вон Юлька подтвердит.

Я в самом деле подтвердила. Я знала, как Пашка может завязывать… Значит… И ведь когда мы впервые подошли к дому, площадка перед ним была утоптана, как и перед входом в сарай… Мы просто не успели все обследовать…

– Марина! – закричала я и бросилась вверх по лестнице.

Татьяна выхватила пистолет из джинсов и понеслась за мной, Пашка – следом.

– Паша, камеру занеси в нашу комнату! – крикнула я.

Мы обследовали все комнаты. Никто новый не появился. Марину разбудили. Даже летчик проснулся и смотрел на нас ошалело. Мы, как могли, описали ситуацию.

– Вон аптечка, – кивнула Марина. – Боже, я ведь завтра, то есть уже сегодня, хотела забрать из самолета… Ай, что теперь жалеть?

– Самолета больше нет? – слабым голосом произнес пилот. – И ребят, и самолета, и музыкантов?

Он потерял сознание.

– Марина, ты не слышала взрыва? – поразилась я.