письмами или телеграммами информацию о пацифистском движении во Франции и деятельности СФИО[512]. Став официальным корреспондентом «Правды» в Швейцарии и Франции, он был ответственным за издание и распространение газеты на французском языке[513]. К тому же он являлся одним из самых активных сотрудников максималистского отдела пропаганды и разведки в Швейцарии, созданного большевистским правительством[514].

Кроме того, А. Гильбо стал связующим звеном между большевиками и французскими сторонниками Циммервальда[515]. Он выступал посредником в финансировании русскими революционерами пацифистских сил во Франции. Например, известно, что деятель французского рабочего движения Раймон Перика через А. Гильбо получил сумму в 10 тыс. франков, которую российские максималисты заплатили ему за помощь в революционной пропаганде[516]. Эта сумма была использована для организации во Франции Комитета защиты профсоюзов[517]. Сам же А. Гильбо в своих публицистических работах заявлял, что стремится к разжиганию революции во Франции, которая должна быть аналогичной той, что свершилась в России, потому как только революция способна дать мир Франции. Кроме того, он принимал участие в разных пацифистских, анархических и революционных встречах[518], где обвинял французское правительство и Французскую социалистическую партию в ведущейся войне.

В материалах «Дела Гильбо» также имеются сведения, что этот французский писатель-революционер оставался верным циммервальдизму, но довольно быстро перешел к большевистским идеям. Его определенно поразила Февральская революция, позже, как сообщают данные французской разведки, он даже участвовал в подготовке приезда В. И. Ленина и ряда других большевиков в Россию весной 1917 г. Гильбо также отрицал Временное правительство и правительство Керенского и поддержал успех большевиков в октябре 1917 г.[519]

Обвиняя французское правительство и СФИО в ведущейся войне, А. Гильбо спровоцировал интерес к своей персоне со стороны французских властей. После его громких заявлений в феврале 1918 г. во Франции было начало расследование – французского активиста подозревали в «связях с врагом». Впоследствии в феврале 1919 г. на родине он был приговорен к смертной казни по обвинению в госизмене[520].

Вся пацифистская и революционная активность А. Гильбо осуществлялась на территории Швейцарии, которая являлась в Первой мировой войне нейтральной страной. Тем не менее за свою деятельность он был арестован в Женеве 11 июля 1918 г.[521], ему было предъявлено обвинение в нарушении федерального указа от 4 августа 1914 г. о нейтралитете Швейцарии[522]. Но в связи с тем что во Франции против А. Гильбо также велось расследование, власти Швейцарии не могли добиться принудительной высылки активиста из страны[523]. Его депортация была заменена интернированием в Швейцарии до конца войны[524]. Однако арест продолжался только в течение пяти недель, поскольку министерство юстиции и федеральная полиция Швейцарии санкционировали временное освобождение А. Гильбо под залог[525]. Пробыв недолго на свободе, он был вновь арестован 15 ноября 1918 г.[526] и содержался два месяца в тюрьме в Женеве[527] снова по обвинению в нарушении нейтралитета Швейцарии[528].

Находясь в заключении, А. Гильбо попросил разрешения властей на выезд из страны в Россию. Его прошение было продиктовано несколькими причинами. Во-первых, это была единственная страна, чье правительство поддерживало его деятельность. Во-вторых, он получил от русских революционеров приглашение принять участие в Первом конгрессе Коминтерна. Власти Швейцарии дали ему разрешение в виде высылки – 16 января 1919 г. он сел на поезд Красного Креста, везущего репатриированных русских граждан в Россию. Однако в Базеле заключенному сообщили, что правительство Германии, по территории которой шел этот поезд, возражало против его проезда. А. Гильбо был снят с поезда и арестован в третий раз уже немецкой полицией. Два дня спустя его перевезли в форт Саватан (кантон Вале), где он пребывал в течение одного месяца. Наконец, правительство Германии заявило, что больше не препятствует его проезду, и 18 февраля 1919 г. он в сопровождении швейцарского полицейского смог продолжить путь в Россию[529].

Таким образом, этот писатель и журналист к моменту прибытия в Россию уже успел «примерить» на себя несколько идеологических амплуа. Он был и анархистом, и пацифистом, и социалистом, а теперь оказался на Конгрессе в Москве, чтобы стать коммунистом. А. Гильбо прибыл в Москву накануне последнего дня Конгресса (5 марта)[530], причем для его встречи к границе был послан специальный поезд, чтобы он успел добраться на съезд ко времени голосования[531]. До Кремля его сопровождал заместитель комиссара по иностранным делам РСФСР Л. Карахан[532]. На конгресс А. Гильбо был приглашен в качестве делегата от Циммервальдского левого крыла Франции[533] (в этом качестве ему было предоставлено пять голосов[534]), став единственным французом, обладавшим на этом Конгрессе совещательным голосом[535]. В последний день Конгресса он выступил с речью[536].

Прибыв в Советскую Россию весной 1919 г. вместе со своей супругой Генриеттой, А. Гильбо вошел во Французскую коммунистическую группу Москвы[537]. Нужно отметить, что до приезда А. Гильбо взаимоотношения между сотрудниками группы складывались весьма неплохо. По воспоминаниям П. Паскаля, все они жили, словно одна большая семья[538]. После отъезда Ж. Садуля с агитационной миссией на Украину П. Паскаль переехал к товарищам по группе, и они жили братской коммуной: «делили паек, работу и холод»[539]. Действительно, первоначально внутри группы были теплые взаимоотношения. Близкими друзьями были М. Боди и П. Паскаль. Искренняя любовь к России сближала их, а к ним, в свою очередь, тянулся неравнодушный к страданиям русского народа Ж. Садуль[540]. Паскаль характеризовал взаимоотношения с Садулем как хорошие и глубокие: он относился к нему как к старшему товарищу, который обладал политическим опытом и убеждал Паскаля в величии идей социализма[541]. Р. Пети, в свою очередь, питал дружеские чувства к Паскалю[542]. Они останутся друзьями вплоть до того момента, когда П. Паскаль сам отречется от большевиков. С приездом А. Гильбо атмосфера в группе изменилась. Ж. Садуль, считавший себя главным представителем французов в России, был крайне недоволен его приездом. Узнав, что А. Гильбо примет участие в Конгрессе, Садуль, захваченный эмоциями, совершил грубую ошибку, сказав В. И. Ленину о недовольстве приездом своего соперника[543]. Но лидер большевиков не стал обсуждать с ним этот вопрос и просто промолчал, позволив недовольному Садулю уйти[544], поскольку именно от его, В. И. Ленина, лица А. Гильбо был приглашен к участию в Конгресс. Как позже вспоминал Ж. Садуль, лидер большевиков «с нетерпением ждал приезда А. Гильбо: он следил за тем, как Гильбо ехал в Россию и обрадовался,