После подобных размышлений древний прообраз макросети – Интернет растерял притягательность. Захотелось действий – немедленных, любых. В реале. Вот хотя бы Никину квартиру исследовать – и то занятие. Ноутбук вернулся к хмурой Машке, а Дорофея отправилась на разведку.

Итак, что мы имеем? Тренажерный зал, спальни – три штуки, нечто напоминающее конференц-зал с кучей оборудования вдоль стен, пара запертых дверей.

Коридор привел ее в оранжерею с тремя стеклянными стенами и потолком. На удивление, там не было ни жарко, ни сыро. Зато одуряюще пахли цветы – крупные, белые с розово-желтой каймой лепестков. Они клонили венчики к полу, устав от борьбы за место в тесной кадке на самом солнцепеке.

Взгляд скользнул по рукотворным джунглям, уютному креслу, подушкам на полу. О, скрипка – настоящая, деревянная, не электро. Дора замерла над инструментом, бесхозно приставленным к приземистому пуфику. Лакированное дерево карамельно блестело в ярком солнечном свете. Ника играет? Никогда бы не подумала.

– Музыкой увлекаешься? – негромкий голос подкравшейся Вероники заставил девушку дернуться точно от электрошокера.

– Н-нет, не в такой мере. – Дора сделала шаг в сторону, споткнулась о валявшийся тут же футляр и едва не приземлилась в напольный горшок с цветами.

Руки Ники оказались неожиданно сильными, сграбастали ее в охапку, бесцеремонно перекинули на единственное здесь кресло.

– Смотри под ноги, мухоловка. Не то по частям собирать придется. – Она невесело усмехнулась. – Мы только подселенцев по разным телам разводить научились, и то – в первые недели после миграции. Убьешься – это навсегда.

Произнесено, казалось, миролюбиво, но тон до неприятного холодка внутри издевательский, насмешливый. Так и хочется в ответ послать наставницу подальше, позабыв о ее статусе. А еще это обидное прозвище. Где она тут мухоловок нашла? Как она вообще смеет?

– Заба-авно, – против воли вырвалось у Доры.

– Ничего забавного. – Ника бережно взяла скрипку и спрятала в валявшийся на полу футляр. – Знаешь, сколько человек мы погубили, прежде чем выяснить это экспериментальным путем?

– Догадываюсь.

История Ланса была слишком свежа в памяти. Дора сжала зубы, чтобы не нагрубить этой высокомерной женщине. Совсем недавно девушка считала – Ника на их стороне, а сейчас?

– После событий минувшей ночи придется ускорить процесс. – Голос наставницы стал сух и холоден. – К вечеру подготовят батискаф. Попробуем опуститься на дно озера. Посмотрим, как оно реагирует на твое приближение к метеориту.

– А если оно промолчит? – с вызовом вскинулась Дорофея.

– Будем думать дальше, – безразлично пожала плечами Вероника. – Могу только предостеречь тебя от глупостей. После ночного светопреставления слишком многие возжелают вечной жизни, за тобой начнется охота.

В курсе почему?

– Сверхспособности? – Дора употребила популярное в играх словечко. Сидеть под прямыми солнечными лучами становилось жарковато. Как они вообще терпят подобную оранжерею?

– Ты медиум. Прирожденный. – Ника взяла ее за руку и внимательно заглянула в лицо мигрантке. – Поэтому таинственный Бета выбрал тебя. Подключение к твоему сознанию дает ему возможность подсматривать за нашим миром, связываться с местными сообщниками.

«Неужели и такие есть? – ужаснулась про себя девушка. Отчего-то ни единого сомнения в словах наставницы не возникло. – Есть, конечно, – мысленно согласилась она через секунду, – идеи о туризме не возникают из пустоты».

– Гораздо раньше, чем ты приблизилась к нему, он начал поиски твоего двойника, – продолжала Вероника. – Да вот незадача, – ее улыбка вышла хищной, больше похожей на оскал тигрицы над поверженной жертвой, – мы умеем чувствовать внимание извне к нашим землякам. Мы предупредили родителей Марии Ивановой, вырастили ее двойника. Мы были готовы, несмотря на критический возраст реципиента, то есть Маши. А Маша не знала об этом только потому, что ее волнение могло сбить ориентацию пространственного канала на клона. И скорее всего, произошло бы подселение.

На минуту в зале повисла звенящая тишина. Где-то внизу шумел город, к соседнему «завитку» небоскреба полз прозрачный лифт, в сторону озера летел вертолет… Кап-кап, кап-кап – сработала система орошения цветов, и по зеленоватым трубочкам, подведенным к каждому горшку или кадке, пробежала водичка.

Вероника Ильина сощурила необычные сине-зеленые глаза и неожиданно улыбнулась. Совсем по-человечески, по-доброму Это так разительно отличалось от недавнего выражения лица наставницы, что Дора очнулась от минутного оцепенения.

– Вот такие сложные у нас законы, – произнесла Ника, наслаждаясь произведенным эффектом. Ах да, она же психолог, опытный манипулятор чужими чувствами. – Ты согласна, Маша? – Она обернулась к притаившейся в коридоре Махе.

– Так родители не со зла? – уточнила та на всякий случай.

– О да, мы все тут злокозненные. – Вероника рассмеялась.

Она присела на пуфик, скрестила на груди руки и неожиданно выдала:

– Я не имею права это говорить, но скажу, чтобы вы не натворили еще больше глупостей. Бронислав Соловьев вместе с еще несколькими учеными уверен – человечество в прежнем своем виде доживает последние дни. После падения метеорита оно начало ускоренно эволюционировать. Меняется генетический код, претерпевают изменения нормы морали. Как писал один мечтатель в начале прошлого века, однажды люди станут чистой энергией, не нуждающейся ни в еде, ни в питье, только в солнечном свете. Доживем ли до такого или нет – не нам судить. Но прежними уже не будем.

– Это как? – удивленно пискнула Маша.

– Не перебивай, мухоловка, – раздраженно мотнула головой наставница. – Мы уже не homo sapience, а нечто новое. Я, например, способна чувствовать электромагнитные и радиационные излучения. Эта способность называется сенс. Сегодня ночью я засекла Дорофею раньше любых приборов, потому успела предотвратить беду. Физически почувствовала и разглядела, как вы видите свет и цвет. Талант открылся семь лет назад. Я потащилась кататься на лодке по неспокойному морю, хм, скажем так, неудачно искупалась. Меня вытащили, откачали, но с тех пор я приобрела шестое чувство.

Ее улыбка вышла грустной, болезненной.

«Видно, не все у тебя получается», – сочувственно подумала Дора.

– У других тоже есть способности. Просто почти сто процентов населения Земли о них не догадываются, предпочитая не замечать странные явления, периодически озаряющие их бесцветную действительность. Для тех, кто разобрался в себе, строят резервации. Барск, например.

– А у нас они есть?

Было заметно, что Машка успокоилась, расслабилась. Весть о возможных скрытых талантах приятно грела ее самомнение. Присев на подлокотник кресла и опершись на Дорофею, она снисходительно слушала.

«Хотела бы я чувствовать себя так же беззаботно», – невольно позавидовала ей Дора.