– У вас – непременно. Мы подозреваем, какие именно. У тебя, Мария, довольно интересная мутация генов. У Дорофеи, как у клона, соответственно тоже. Плюс собственные способности, одна из которых – врожденный талант медиума. Как проявятся остальные и проявятся ли – судить сложно. Можете всю жизнь прожить и ничем не отличиться. А можете… – Она многозначительно умолкла. – Дальше не скажу. Считайте суеверием, но до пробуждения ваших талантов мы не имеем права заикаться о своих догадках, иначе ничего не выйдет. Психология, чтоб ее! А сейчас… – Ника распустила волосы, отчего сияющие в солнечном свете пряди огненной рекой стекли по спине. – Сейчас мы пойдем к озеру и немножко покатаемся на катере вдоль берега. Я должна знать, что вас не опасно пускать в батискаф.

Тем временем в здании Комиссии по развитию происходили не менее интересные события.

Комната походила на мини-класс. Была даже пластиковая доска, сейчас задвинутая за шкаф. В телевизоре под потолком шел ряд видеоклипов, но отключенный звук не позволял оценить нагромождение спецэффектов и голоса усердно кривляющихся певичек. Сидящий боком к телевизору на неудобном стуле Председатель докуривал пятую сигарету. Сегодня он выглядел усталым. Впрочем, у всех членов Комиссии выдалась бессонная ночка.

За спиной Председателя мрачным утесом возвышался молчаливый профессор Соловьев, хотя по его лицу было видно – если он заговорит, сорвется на крик: брови сведены, ноздри раздуты, точно у выскочившего на арену быка, костюм помят, а на расстегнутом вороте рубашки расплылась черная клякса.

Председатель не торопился заводить беседу с Броней, наслаждался моментом мести за старые ссоры, обиды и неподчинение. Кощей давно не верил в таланты этого светила науки, не надеялся, что именно Соловьев сумеет подарить ему новую жизнь в новом теле. И потому легко решил сделать ставку на нового игрока, пусть не члена Комиссии, но куда более перспективного и талантливого, на взгляд очень многих высокопоставленных друзей. Вчера вечером на заседании Кощей лично ввел в Зал Бесед и представил коллегам Роберта Никитина.

Звезда минувшего собрания сейчас коротала время за дальним столиком в углу, читая электронную книгу и делая стилусом пометки между строк. Свет не падал на его лицо, отчего выразительные глаза казались глубже и темнее. Острый нос с едва уловимой горбинкой, морщинка на высоком лбу, не достающие до плеч темно-русые пряди с ранней сединой над правым виском – это все, что вчера запомнилось членам Комиссии при встрече с гостем. Выражение лица не прочесть – благожелательная улыбка, словно маска, скрывала любые эмоции. Роберта здесь никто не ждал. Как новая фигура, занесенная неведомыми силами на поле боя, он приготовился отразить залпы всех противоборствующих армий.

Страх – чувство непостоянное, как и радость. Зато любопытство неистребимо. Новичок был уверен – свое он давно отбоялся. Краем глаза он следил за будущим подчиненным. Вон как тот пыхтит, готов расколошматить чужака, голодным волком вцепиться в горло. Пусть попробует. Даже интересно, к чему приведет стычка.

Как все ученые, Никитин был убежден в собственной неповторимости. В себе он сомневался редко, других не щадил. Он давно рвался в подобный закрытый, без сомнения, увлекательный проект и сейчас торжествовал. Путевку сюда ему обеспечили хорошие знакомые, наивно числящие себя его друзьями. И он им за это даже благодарен. А дополнительное развлечение – унижение коллеги (по званиям и должностям они с Броней равны) делало долгожданную радость острее.

– Присядь, Бронислав. Ненавижу, когда за спиной мельтешат. – Голос Председателя дребезжал, точно никудышный двигатель.

– Я жду объяснений! – с нажимом в голосе произнес профессор Соловьев. – Какое право вы имели отстранять меня от руководства?!

– Сядь, Бронислав. Ты видел своими глазами – я воздержался при голосовании. Никитина прислали из столицы без согласования со мной и мэром. А что остальные поддержали его главенство – твоя проблема. Смирись.

– Я ухожу! – Голос Брони прозвучал убедительно, но Кощей ни на миг не поверил. Желание поквитаться со столичной выскочкой у Соловьева сильнее.

«Нет, милый, – довольно подумал Григорий Константинович, – теперь ты землю рыть будешь наперегонки с моим протеже. А я посмотрю, кто первый финишную ленточку сорвет!»

В этот миг Роберт понял – его выход. Чужак за столом едва заметно кивнул, нажатием большого пальца отключил книгу, неторопливо спрятал ее в рюкзак, медленно встал и сделал шаг к бушующему Брониславу.

– Я подчиняюсь приказам, как и вы. – Голос гостя был мягок и вкрадчив. – И вы обязаны ознакомить меня с ситуацией.

Улыбочка, издевательская такая, наполненная превосходством – этого оказалось достаточно, чтобы из горла помятого Соловьева вырвался сдавленный не то рык, не то хрип. В ответ выразительно изогнутые брови Роберта приподнялись еще выше, придавая лицу невинно-удивленное выражение. Он скрестил на груди руки, чуть склонил набок голову, внимательно изучая только что приобретенного врага, на фоне которого сам смотрелся недокормленным задиристым птенцом. Светло-серая футболка и мешковатые походные брюки усиливали впечатление.

– Пожмите друг другу руки и катитесь работать, – попытался разрядить атмосферу Председатель.

Роберт снисходительно протянул открытую ладонь. Брониславу отчаянно захотелось ударить со всего размаха по ухмыляющейся физиономии, выбить из нежданного конкурента веру в собственную бесподобность и превосходство. Но он просто процедил сквозь зубы:

– Сам разберется, раз мозговитей меня.

– Как пожелаете. – Опять эта улыбочка Чеширского кота. – Но вы в проекте. Это не мой приказ.

Ухмылочка стала еще шире, и Броне стоило титанических усилий удержаться от членовредительства. Ну за что? За что ему прислали этого? Не светило науки, точно. Имени его он не слышал, публикаций не читал. Что за птица?

– Возражений нет? Значит, договорились. – Роберт подхватил со стула рюкзак, закинул себе за плечи. – Мне пора обедать. Во сколько погружение, говорите? – Он забрал со стола очки-хамелеоны. – В пять?

Бронислав понял, что проиграл эту партию. В глазах чужака плясали чертенята, упиваясь слабыми попытками профессора Соловьева удержать себя в руках. Что же, это только начало. Для уничтожения этого Броня пойдет на все, даже переступит через себя.

– Счастливо оставаться, – процедил Соловьев, выскакивая из комнаты и на ходу извлекая из кармана мобильник.

Броню мутило от происходящего. Более того, ему было гадко от самого себя, что придется молить о помощи. Именно молить, потому как иначе с ним разговаривать не пожелают.

– Будь с ним осторожней, – отведя глаза от хлопнувшей двери, предупредил Председатель Роберта. Он еще не понял, кого ему прислали, но рекомендациями остался доволен. Начальство – тоже не идиоты, преследуют общие с ним цели.

– Григорий Константинович, благодарю за поддержку. Буду держать в курсе событий. – Гость вежливо кивнул и скрылся за дверью.