Он забрал оружие и бумажник. Бумажник был полный. Собственная фотография в нем обрадовала Витю.

Данила сидел в заброшенном доме в районе Ист-Сайда и ждал. По плохо освещенной улице ходили черные проститутки, болтали с черными парнями. Когда появилась патрульная машина, все моментально исчезли. Две девушки забежали в дом и тихо шептались внизу. Парни помахали полицейскому. Патруль медленно отъехал. Не прошло и минуты, как все вернулось на свои места. Подъехала машина. Девушки поговорили и забрались внутрь. Данила посмотрел на светящийся фосфором циферблат. Было 22:38. Запищал телефон.

— Да, — тихо сказал Данила. — Привет… Да, в Москве. У меня тут в Бирюлево дела. Я за день-два разгружусь… Звони мне, ладно?.. В подъезде ночью, помнишь?.

— Он в Бирюлево. Кто там у нас? — кричал начальник охраны. — Всю братву туда. Все дороги перекрыть!

Подъехала еще машина. Из нее вышли Даша и черная девушка. Девушка пошла к черным парням на углу, а Даша осталась стоять, кокетливо держа сумочку.

Данила дал отбой и быстро спустился вниз, приблизился к окну с выбитой рамой и тихо позвал:

— Даша!

Она обернулась. В пустом проеме окна его видно не было.

— Даша! — еще раз позвал он, выглянул и махнул рукой.

Она посмотрела по сторонам и двинулась к дому.

— Тебе чего надо? — грубо начала она, войдя в дом. — Тебе мало по рогам дали?!

— Привет, — сказал Данила и улыбнулся.

— Ну давай быстро, чего тебе? — смягчилась она. Тут он заметил, что у нее разбита губа.

— Я за тобой. Русские на войне своих не бросают, — он улыбнулся и притронулся к ранке.

— Чего? На какой войне?! По голове стукнули?

Она оттолкнула его, повернулась, но он схватил ее за руку.

— Погоди, мне оружие надо купить… Помоги! Я, кроме тебя, здесь не знаю никого, — быстро заговорил он.

— Зачем тебе? — устало спросила она.

— Даша, мне надо.

— А деньги есть? — Она быстро взглянула на него.

— Есть. Мне нужен пистолет-пулемет с обоймой на тридцать.

— Это уж как выйдет… Двести долларов мне.

— Договорились. — Данила улыбнулся.

К темному перекрестку тихо подъехала машина. Из задней двери вышла Даша и огляделась. Данила отделился от стены, не спеша подошел. Передняя дверь открылась, и из машины вылез черный парень, освобождая место.

— Переводи, я по-английски не понимаю, — сказал Даше Данила, садясь в машину.

Внутри ждали двое здоровых черных парней: один — за рулем, другой, видимо, главный, — с сумкой сзади. Даша села с ним рядом.

— Мы хотим две тысячи. Пусть деньги покажет, — сказал главный.

— Пусть покажет пушку, — ответил Данила, когда Даша перевела.

Выслушав ответ, главный напрягся и переглянулся с водителем. Потом посмотрел на Данилу, медленно раскрыл сумку и достал два автоматических пистолета.

— Спроси, две за оба или за один? — спросил Данила.

— За один, покажи деньги, — сказала Даша.

В воздухе висело напряжение.

Данила покачал головой и расстегнул куртку.

— Темно тут, — проворчал он и, пока Даша переводила его слова, чиркнул коробком о спичку на самостреле и направил ствол в лицо сидящего сзади.

Хлопок последовал сразу за вспышкой. Главный схватился за лицо и заорал.

— Go, — коротко сказал Данила, уперев латунную трубку в шею водителя, и правой ногой надавил на акселератор.

Машина сорвалась с места, оставив ошеломленного громилу посреди дороги.

Данила сунул руку водителю за пояс, достал пистолет и дослал патрон.

Сзади орал главный.

— Fuck… — только и смогла сказать Даша.

— Я же сказал, что я за тобой, — улыбнулся Данила.

Данила сидел на полу возле открытой двери на ведущую вниз узкую лестницу и набивал магазин. Сумка с патронами стояла у него между ног.

Даша быстро собирала вещи, ругая Данилу. За окном резко затормозила машина, потом другая. Они услышали.

— Вот и все, — сказала Даша, бросила сумку и бессильно опустилась на пол рядом с Данилой.

— А знаешь такое стихотворение? — тихо спросил и начал читать, продолжая набивать магазин: — Я узнал, что у меня есть огромная родня. И тропинка, и лесок, в поле каждый колосок…

Внизу кто-то открыл ногой дверь.

— Солнце, небо голубое. Это все мое, родное. — Данила вставил магазин.

По лестнице поднимался черный сутенер с пистолетом и громко ругал Мэрилин. За ним шли двое черных парней из бара.

Даша вся сжалась, предвидя финал.

— Это Родина моя. Всех люблю на свете я, — сказал Данила, дослал патрон, быстро развернулся и начал стрелять в проем. А когда все упали, спросил: — У тебя черный ход есть?

Они спускались по открытой деревянной лестнице, выходящей на эл-трэйн, когда запищал телефон.

— Ты что делаешь?.. — спросила Ирина, раскинувшись в кресле. Играла музыка, шумно разговаривали подвыпившие гости.

— Бегу, — сказал Данила и сунул трубку в карман. По окнам стреляли.

Ира недоуменно повесила трубку и улыбнулась гостям.

Они с Дашей бежали вдоль полотна. Их обогнал поезд.

— Валентин Эдгарович, мы перевели деньги, — говорил розовощекий молодой человек. Он был пухлый и неприятно улыбался.

— Процесс идет, как говорится. — Белкин робел и тоже улыбался, но по-другому.

— За вами ваша репутация… и слово. Но у вас неприятности.

— Я уже говорил, что…

— Белкин! — грубо перебил его розовый. — Такими деньгами не рискуют…

— А что такое «Хау а ю»? — спросил Данила. Они мерзли возле второго от озера моста.

— Как поживаешь или как дела. — Даша сидела на корточках в позе уголовника и курила.

— И что, им всем интересно, как у меня дела? — Данила внимательно смотрел по сторонам.

— Нет, не интересно.

— А чего они спрашивают?

— Просто так. Здесь все просто так, кроме денег…

Помолчали.

— Есть охота, — сказал Данила. — А ты