– Даже чересчур, – усмехнулась, вспомнив утренний "бзик" мужа, Дарико. – Может кого-нибудь из коней нужно в манеже погонять? Я – с радостью.

– Возьми кого хочешь поспокойнее, погоняй на корде. Грея своего хотя бы: остепенился красавец, хорошо под седлом ходит. Рысь хороша, галоп бы ему подправить…

– Можно, Грей меня хорошо знает, подправим.

Лея уже вернулась и увязалась за Дарико в манеж.

– Мамочка, а зачем лошадку по кругу заставляют бегать? – пытала она мать.

– Так, суло чемо, лошадка учиться правильно бежать: рысью или галопом, а мы ей подсказываем.

– А можно я с тобой?

– Конечно, только ты за перегородкой постоишь, ладно? Лошадка по кругу бегать будет, я в серединке буду с верёвкой стоять: тебе места не будет, – улыбнулась она дочери.

– Ладно.

      Лея, как заворожённая, смотрела, как ловко мама управляется с вороным Греем, как подхваливает его и конь слушается её. Иногда она останавливала его, давая отдохнуть, подзывала Лею, в карманах которой был сахар. Лея протягивала "ученику" сахар, а Дарико гладила любимца по морде. Все трое были очень довольны. Потом урок продолжался.

Вдруг послышался лай собак, в манеж внезапно влетела маленькая собачонка, видимо, пришлая, бросилась под ноги коню. Разогнавшийся Грей от неожиданности дёрнулся в сторону, корда натянулась. Всё произошло молниеносно: Дарико не успела выпустить повод, упала на землю, Грей проволок её по земле несколько метров и остановился.

– Мамочка! – закричала в испуге Лея и побежала звать на помощь.

Когда на крик ребёнка прибежали Наталья Петровна, Лариса, ещё люди, они увидели: Дарико лежит, скорчившись, в лужице крови на земле, над ней стоит Грей и тревожно тыкает мордой ей в лицо.

Скорая приехала очень быстро, Дарико без сознания погрузили в машину, сразу поставили капельницу. Наталья Петровна обнимала и как могла успокаивала плачущую Лею. Водитель включил сирену.

– Тетенька доктор, мама ведь не умрёт?

– Нет, что ты, котёнок! Мы обязательно спасём твою маму.

– Я – Лисёнок… – тихо сказала Лея и прижалась к Наталье Петровне.

У Наумова шло совещание, когда ему позвонила из скорой хозяйка "Радуги".

Сначала позвонила со своего номера. Саша не брал трубку. Немного подумав, она набрала его с телефона Дарико.

И он сразу отозвался:

– Да, любимая…

– Саша! Это не Дарико, это Наталья Петровна. Звоню из скорой, Дэри везут в больницу. У нас беда… Как быстро сможешь приехать?

В руке Наумова хрустнула ручка. Через секунду, белый как мел, он уже бежал к машине.

* * *

Найти Наталью Петровну и дочь Наумову не составило труда. Они сидели возле операционной.

– Папочка! – бросилась к Саше дочурка.

Наумов подхватил её на руки и крепко прижал к груди.

– Всё будет хорошо, Лисёнок, я приехал… Я – с тобой, моя девочка!

      Она как смогла рассказала ему, что произошло в манеже на её глазах, выложила все страхи и опасения, что мучили её, потом затихла в его руках: заснула.

– Саша, не убивайтесь, может, обойдётся… – робко сказала Наталья Петровна, но встретилась с его глазами и замолчала.

Через полчаса вышел хирург и подошёл к Наумову.

– Жену Вашу спасли, всё обошлось, её жизни ничто не угрожает, – устало произнёс он.

– А сына?! Сына спасли? – воскликнул в крайнем возбуждении Саша.

– Увы, плод спасти не удалось… Мне, правда, очень жаль! – тихо произнёс врач и пошёл переодеваться.

Наумова покоробило: "Плод… Его сына больше нет! Он не родится на свет из-за этой случайности… Случайности?! Он так просил её никуда не ездить в этот день!!! Так умолял!" Саша сел на банкетку и закрыл глаза. И вспомнил сон. Выжженная трава, как выжженная душа хрустит под ногами…

Открылась дверь, из операционной на каталке вывезли Дарико. Наталья Петровна подбежала.

– Как она?

– Операция прошла отлично, сейчас спит под наркозом, завтра очнётся – можно проведать, – ответила медсестра и повезла каталку в палату.

Наумов даже не приблизился. Он взял на руки спящую девочку и, не прощаясь, ушёл из больницы.

* * *

Она лежала в палате совершенно одна, слушая, как падают капли неплотно закрытого крана в раковине. Монотонная музыка пустоты и одиночества… Дэри повернулась и смотрела в стену, слёз не было. Она их все уже выплакала утром, когда очнулась в этой белой стерильной палате, привычным жестом погладила живот и поняла: ребёнка больше нет.

Ей так захотелось, чтобы пришёл Он: сильный, мудрый, великодушный – самый главный человек в её жизни. Пришёл и молча обнял её, свою Дэри. "Саша! Где ты? Ты мне так нужен!" Она ждала его весь день. Напрасно. Он не явился: вещи, необходимые в больнице, ей передали через какого-то парня на мотоцикле. Наталья Петровна ласково гладила её по голове, держа её ладонь в своей.

– Он придёт, Дэри! Он завтра придёт. У него тоже шок, пойми.

– Понимаю,– тихо сказала Турава. – Я очень перед ним виновата. И не виновата… Я так ждала этого малыша!

И она молча опустила голову. Саша не пришёл и на следующий день. В день выписки Дарико подошла к врачу.

– Доктор, ответьте мне прямо, я смогу иметь детей?

Врач посмотрел на неё, бледную, осунувшуюся.

– М-м, трудно пока сказать. Нужно обследоваться. И не у нас. Поезжайте в Германию, адрес клиники я Вам напишу. Там диагностический центр при клинике один из лучших в мире.

–Да, конечно! Я не буду откладывать, ещё раз спасибо за совет, – поблагодарила она и с тяжёлым сердцем поехала домой.

По дороге она заехала в детский садик – так соскучилась по своему Лисёнку! Дочери там не было. Воспитатель, что заменяла внезапно ушедшую в отпуск по семейным обстоятельствам Ирину Сергеевну, сказала, что девочки не было уже два дня. "Странно, – подумала Дарико и улыбнулась. – Значит Лея дома".

Дарико открыла ключом дверь, вошла: было непривычно тихо. Она поднялась в детскую: дочки там не было. И тут Дэри увидела воспитательницу её дочери.

– Ирина Сергеевна?! Где Лея?

– Дети с Еленой Николаевной на отдыхе. Александр Николаевич отправил их в Тайланд. У Леи был сильный стресс, и он решил, что новые впечатления помогут забыть этот кошмар.

Дарико внимательно посмотрела на женщину.

– Тогда Вы что здесь делаете?

– Я… Я подумала, что в такой ситуации моя помощь не повредит… – пролепетала она, сконфузившись под проницательным взглядом Дарико. – Александр Николаевич разрешил мне занять гостевую комнату.

– Понятно… Всегда мечтали занять моё место, а тут такой случай: жена-стерва косячит, – усмехнулась Дарико и прошла в свою комнату.

По дороге вдруг задумалась и свернула к кабинету мужа. Саша спал, сидя за столом. На полу валялись бутылки из-под