Хилари Фэннер тоже пребывала в веселом расположении духа. Хотя Хилари не считалась ее очень близкой подругой, у Верити всегда были очень хорошие отношения с ней. Вот только склонность Хилари к болтовне могла сослужить ей плохую службу. Этот недостаток графской дочери был неисправим.

Кроме редких «да» или «нет», когда обращались персонально к ней, леди Кэролайн не проронила ни единого слова. Тем не менее именно она едва не испортила планы Верити, когда в ответ на предложение Сары посмотреть утром местные достопримечательности, оторвав взгляд от тарелки, безапелляционно заявила:

— Мы поедем в Оксфорд!

Изумленный взгляд Верити встретился со взглядом сидящей напротив не менее изумленной хозяйки дома. Возникшее вслед за этим молчание прервала невозмутимая леди Джиллингэм:

— По-моему, превосходная мысль! Я никогда там не была!

За исключением Верити и графини, которая отказалась от этого удовольствия, сославшись на то, что плохо переносит путешествия в такую жару, остальные гости шумно одобрили поездку. Сара предложила к их услугам свою открытую коляску.

— Но мы же не поместимся все в одной коляске, — заметила Хилари.

— Мы можем воспользоваться своим экипажем, дорогая, — предложила миссис Фэннер, но Хилари эта идея не понравилась.

— Мы не получим такого удовольствия, как в открытой коляске.

— Я не буду вас сопровождать, — сообщила Сара. — Я останусь здесь, с леди Уэстбери.

— И я тоже, — заявила Верити, краем глаза поймав озабоченный взгляд тетушки.

— Почему? Надеюсь, не из-за плохого самочувствия?

— Нет, тетя Клара. Мне просто хочется познакомиться со здешними красотами.

— Ну тогда нас будет шестеро, — подытожила Хилари, своим раздраженным тоном показав всем, что ей не улыбалась перспектива быть одной из тех, кому пришлось бы путешествовать в закрытой коляске. Сара понимающе улыбнулась.

— Я уверена, что Брин с удовольствием будет вас сопровождать, — сказала Сара. — Он, скорей всего, возьмет свой экипаж, так что одна из вас, молодые дамы, сможет сесть к нему.

— Я поеду в его экипаже! — сказала Кэролайн.

Верити едва заметно поморщилась, а Хилари метнула в надменную дочь графини взгляд, полный ярости.

Видимо, подумала Верити, Хилари собирается вступить в единоборство с леди Кэролайн. И будет интересно посмотреть, удастся ли скромнице Клариссе завладеть вниманием галантного майора. Но, пожалуй, интереснее всего будет наблюдать за реакцией Сары, потому что, если она не ошибается, у Сары Рэвенхерст было довольно острое чувство юмора, не то что у нее самой.

Удовольствие Верити от предвкушения интересных событий длилось недолго. Все присутствующие были приглашены в гостиную, в одном углу которой рядом с фортепьяно находился позолоченный музыкальный инструмент внушительных размеров. На вопрос Сары, не захочет ли кто-нибудь из дам развлечь их, немедленно откликнулась леди Кэролайн, которая привычным теперь уже командирским тоном заявила:

— Я сыграю!

Она оказалась довольно хорошим музыкантом, и Верити не замедлила присоединить свой голос к общим похвалам, когда графская дочь закончила играть веселую пьеску. Хилари, которая не могла позволить, чтобы ее обошли, незамедлительно заняла ее место. Она тоже играла очень недурно, но, когда Клариссу попросили продемонстрировать свое искусство игры на арфе, Верити решила, что ей самое время удрать.

По счастью, ее кресло стояло возле высокой двустворчатой двери, которая была открыта, чтобы свежий воздух мог поступать в комнату. Верити дождалась, пока все взоры устремились на тонкие пальцы Клариссы, и не замеченной никем выскользнула из дома. Однако, завернув за угол, она едва не налетела на какого-то человека. Сильные руки остановили ее, схватив за плечи. Подняв глаза, она увидела золотые искорки, мерцающие в карих глазах майора Картера.

— Отпустите меня, — потребовала она после безуспешной попытки освободиться. — Между прочим, вас там ждут.

Его бровь насмешливо изогнулась.

— А вас не ждут, как я понимаю?

— В данный момент нет.

До него донеслись тихие звуки арфы. Появившаяся на его губах легкая улыбка свидетельствовала о том, что он тут же все понял.

— Похоже, что вы не очень большая любительница изящных искусств.

— Во всяком случае, такого невыносимого бренчания, — ответила Верити, не выбирая выражений. — А теперь, будьте джентльменом, Брин, и позвольте мне пройти, пока моя несносная тетушка не начала меня искать.

— Ах, так я снова Брин? — заметил он, нарочито игнорируя ее просьбу. — С момента нашей первой встречи в Лондоне мне пришлось терпеть официальное обращение «майор Картер», а в течение последних нескольких дней — холодное «сэр». Отсюда я могу сделать вывод, что то, чем я вызвал ваш гнев — хотя один Бог знает, что это было! — прощено и забыто.

Увидев, что ее удивление сменилось настороженностью, он благоразумно сменил тему.

— Как я понимаю, вы уже пообедали. Сара придерживается здесь, в Рэвенхерсте, провинциального режима дня. Вы хорошо доехали? Когда вы прибыли?

— Несколько часов тому назад. Мы не опоздали. Не то, что вы!

— Расстроились, что я не смог встретить вас здесь, барышня?

Она пристально взглянула на него. Никогда раньше она не замечала, чтобы он употреблял подобные словечки. И в тоне его было что-то смутно знакомое.

— Никогда не слышала, чтобы вы пользовались йоркширским диалектом.

— Балуюсь время от времени, — подтвердил он, наконец отпустив ее. Верити немедленно отступила на шаг. — В моем полку находили это забавным. Мой достопочтенный дед, разумеется, так не считал, — продолжал он с виноватой улыбкой. — Мне здорово доставалось в юности, если он слышал, что я говорю на диалекте. Я был по рождению джентльменом и обязан был говорить, как истинный джентльмен.

Верити вспомнила, как Артур Бринли много раз называл своего внука «аристократом».

— Видимо, вам недостаточно попадало, если вы не забыли старых привычек.

К ее удивлению, он не ответил на ее легкое подкалывание, и через некоторое время она оторвала взгляд от складок его завязанного замысловатым узлом шейного платка, чтобы взглянуть ему в лицо. В ту же секунду она пожалела о том, что сделала это.

В его взгляде промелькнуло такое странное выражение, теплое и одновременно изучающее, что она почувствовала, как у нее все сжимается внутри.

— Вам… вам бы лучше пойти в дом, майор Брин Картер, — пробормотала она неожиданно пересохшими губами. — Дамы жаждут вашего общества.

— Может быть, вернетесь вместе со мной? Я полагаю, что молодая леди закончила свое выступление.

— Нет, спасибо. Хочу немножко пройтись по саду.

Она повернулась и, не сказав больше ни слова, медленно пошла дальше. Инстинктивно почувствовав, что он смотрит ей вслед, она заставила себя пересилить чисто ребяческое желание побежать. Только зайдя за угол, скрывшись от этого будоражащего взгляда, она позволила себе расслабиться, но все равно не удержалась и обернулась, чтобы убедиться в том, что он не идет за ней следом.