— Несмотря ни на что?! — перепросил Кевин с нажимом и нотками возмущения в голосе.

— Несмотря ни на что, — твердо ответила Виола. — Хотя я не понимаю, на что я должна смотреть. Может, ты думал, что меня растрогают твои заверения в мнимом раскаянии? Так знай: они меня ничуть не тронули. И даже будь твое раскаяние настоящим, а не притворным, это ничего бы не изменило. В моей жизни для тебя нет места, Кевин Гилфорд!

Какое-то время Кевин молчал, поглядывая на Виолу. Потом на его губах появилась дерзкая, даже какая-то азартная улыбка, заставившая Виолу насторожиться и приготовиться к обороне.

— Ну что ж, — протянул Кевин, молодцевато приосаниваясь, — я вижу, у меня осталось только одно средство переломить твое нелепое упрямство. И будь я последним болваном, если не воспользуюсь им!

С этими словами он резко шагнул к Виоле и попытался поймать ее за руку. Однако Виола поспешно отскочила в сторону и, метнувшись к столу, схватила первое попавшееся ей под руку орудие — маленькую фарфоровую вазочку, которая оказалась пустой.

— Только попробуй подойти ко мне, Кевин, — угрожающе процедила она. — Один шаг в мою сторону — и я без колебаний разобью эту штуковину на твоей дурной голове!

— Ага, а потом отправишься с тюрьму, — ехидно парировал он. — А я уж постараюсь использовать все связи своей семьи, чтобы тебя не скоро оттуда выпустили.

— Конечно, постараешься, — в том же тоне сказала Виола. — Если только мне не удастся раскроить тебе череп и отправить тебя в ад, где тебе самое место!

Глаза Кевина сверкнули бешеной злобой, и он двинулся на Виолу. Но вдруг передумал и поспешно ретировался.

— Пожалуй, я проявлю благоразумие и подожду, пока ты снова станешь вменяемой, — сказал он с ухмылкой, отступая к дверям. — А времени у меня сколько угодно. Я могу просидеть здесь до самой ночи, а если понадобится — то и до утра. Но предупреждаю тебя, дорогая Виола: я не уйду из твоего дома, пока хотя бы не поцелую тебя!

— В таком случае тебе придется сидеть здесь до самой смерти, — с ненавистью процедила она. — И предупреждаю тебя, подонок: я с каждой секундой становлюсь все более невменяемой. Поэтому лучше убирайся отсюда, а не жди, пока я потеряю над собой контроль. В этом случае ты неизбежно попадешь или в больницу, или за решетку, смотря по тому, кто из нас одержит верх.

Кевин бросил на нее изумленный, несколько растерянный взгляд.

— Нет, ты действительно какая-то ненормальная, Виола Паркер! — воскликнул он, пожимая плечами. — Разве нормальная женщина станет вот так вот, без всякой причины, набрасываться на мужчину, который пришел к ней с самыми добрыми намерениями? Ты сумасшедшая, тебя надо поместить в психушку! Да-да, поместить в психушку, — энергично жестикулируя, продолжал он злорадно. — Потому что ты представляешь угрозу для общества и можешь натворить что угодно, вплоть до убийства невинного человека. И… и я тебе говорю без всяких шуток: если ты только посмеешь ударить меня этой штуковиной, что держишь в руках, или чем-то еще, я потребую твоей психиатрической экспертизы. Так что, — добавил он спокойно, почти с миролюбивой улыбкой, — советую тебе проявить благоразумие и не совершать необдуманных…

Окончание фразы застряло у Кевина в горле, потому что в этот момент из-за его спины вдруг появилась рука, которая сгребла воротник его рубашки. Вслед за рукой в гостиной, к непередаваемому изумлению Виолы, появился Филипп Ланже. Не выпуская воротника Кевина, Филипп развернул его лицом к себе, хорошенько встряхнул и, глядя на него взглядом человека, собирающегося совершить хладнокровное убийство, спросил:

— Это кого ты тут собрался отправить в психушку, приятель?

Кевин открыл рот, но вместо связной речи издал лишь несколько булькающих звуков. Да и вообще у него сейчас был вид человека, который вот-вот потеряет сознание. Самодовольная ухмылка бесследно исчезла с его лица, сменившись выражением смертельного испуга, лицо приобрело зеленоватый оттенок. Но больше всего Виолу удивило, что Кевин даже не попытался вырваться из захвата Филиппа и бежать. Наверное, змеиный взгляд Филиппа в сочетании с его внезапным появлением парализовал Кевина, лишив его способности сопротивляться. Впрочем, на его месте Виола, наверное, и сама бы лишилась дара речи. Филипп Ланже умел при желании нагнать на людей страху.

— Молчишь, голубчик? — Филипп недобро усмехнулся. — А ведь минуту назад ты просто блистал красноречием! Может, все дело в том, что воротничок слишком давит тебе на горло? — заботливо осведомился он. — Так бы и сказал!

Он разжал руку, и Кевин начал медленно оседать на пол. Взяв за плечо, Филипп поставил его на ноги, потом слегка похлопал по щекам.

— Ну-ну, приятель, приди в себя! — сказал он. — Я ведь задал тебе вопрос, а я очень не люблю говорить в пустоту. Так кого ты хочешь упрятать в психушку?

— Ни… кого, — чуть слышно пролепетал Кевин.

— Что-что? — переспросил Филипп. — Никого? Что ж, это хорошо, что никого. Теперь, пожалуйста, ответить мне еще на один вопрос. — Его брови грозно сошлись на переносице. — Как могло случиться, что ты снова побеспокоил мисс Паркер? Может, все дело в том, что при прошлой нашей встрече я неясно выразился? Я сказал тебе, чтобы ты убирался из этого дома, но забыл добавить слово «навсегда». А ты оказался таким недогадливым! — Филипп сокрушенно покачал головой. — Плохо, приятель, очень плохо. Потому что теперь мне придется…

Он сделал многозначительную паузу, и Кевин воспользовался этим, чтобы вставить несколько слов в свою защиту.

— Я ничего не сделал, — торопливо забормотал он. — Ничего ужасного, клянусь вам! Я всего лишь… всего лишь хотел предложить мисс Паркер встречаться со мной…

— Что?! — угрожающе перебил его Филипп. — Встречаться?! С моей подружкой?!!

— А… — Кевин на мгновение лишился дара речи. — Но ведь я не мог знать… она мне ничего не сказала…

— А с какой стати она будет вступать с тобой в объяснения, чертов сукин сын?! — заорал на него Филипп. — Ты что ей, родной брат, что ли?! Довольно и того, что она указала тебе на дверь! Или ты привык, чтобы тебя выкидывали из дома через окно, выбивая твоей тупой башкой стекла?!

Он шагнул к Кевину с таким видом, будто действительно собирался схватить его в охапку и выбросить в окно. Однако у Кевина инстинкт самосохранения, по-видимому, пересилил испуг, потому что он вдруг опомнился, метнулся к двери и пулей выскочил в прихожую, а затем на крыльцо. Филипп бросился за ним следом, но дальше крыльца не стал его преследовать.

— И только попробуй еще раз подойти к мисс Паркер ближе, чем на сотню шагов! — донесся до ушей Виолы его угрожающий окрик. — Только попробуй, скотина!

Потом Виола услышала, как Филипп закрывает дверь, а секунду спустя он вернулся в гостиную. Его глаза все еще метали молнии, дыхание было учащенным, на шее, в расстегнутом вороте рубашки, пульсировала голубоватая жилка. Но когда он посмотрел на Виолу, его взгляд сразу смягчился, а на губах затеплилась улыбка, от которой у Виолы радостно забилось сердце. Она машинально улыбнулась Филиппу.