— Ладно, вели нашим ребятам поторопиться, пока я не передумал, — велел Черный Ус. — Уже светает, и я хочу отправиться за тем кораблем, который везет сокровище, — как там бишь его?

— «Гдетотам», сэр.

— Идиотское название, — сказал Черный Ус.

— Так точно, капитан.

— Впрочем, «Оса» мне тоже не слишком нравится.

— Так точно, капитан.

— Оса — это насекомое.

— Так точно, капитан.

— А мы — пираты, Сми. А не насекомые.

— Никак нет, капитан. В смысле, так точно, капитан.

— Пиратскому кораблю нужно имя, которое наводило бы страх на всякого моряка, который его услышит, — изрек Черный Ус.

Он задумчиво побарабанил костлявыми пальцами по столу, прежде принадлежавшему капитану Скотту.

— Может, «Медуза»? — предложил Сми.

Черный Ус повернулся и смерил боцмана взглядом, который тот, к несчастью, ошибочно принял за поощрение.

— Ну, такая, которая жалится, — бодро продолжил Сми. — Я видал, как взрослые мужчины орали, когда…

— Заткнись, идиот!!! — рявкнул Черный Ус, грохнув по столу кулаком. Он глубоко вдохнул, затем продолжил уже спокойным голосом: — «Медуза» — это не имя для пиратского корабля.

— Я просто подумал…

— Заткнись, Сми.

— Есть, капитан.

— Моряки не будут чувствовать страха при приближении «Медузы».

— Никак нет, капитан.

— Я назову этот корабль именем самого устрашающего флага на всех семи морях. Пиратского флага, Сми.

— Отличное название, капитан.

— Какое?

— «Пиратский флаг», сэр.

Черный Ус спрятал лицо в ладонях.

— Сми, у тебя вместо мозгов водоросли.

— Так точно, капитан.

— Этот корабль будет называться «Веселый Роджер».

— Но вы же только что сказали…

— «Веселый Роджер» — это пиратский флаг, идиот безмозглый!

— Так точно, капитан.

— А теперь убирайся с глаз моих и пришли Стори. Нас ждет работа.

Стори, ожидавший снаружи, пока его позовут, вошел в каюту.

— Что, капитан?

— Ты нашел «штаны»?

— Так точно, сэр. Уимпл отправился за ними на шлюпке.

— Отлично. Мы поднимем паруса, как только разгрузим «Морского дьявола». Мы отправляемся за «Гдетотамом».

— Так точно, капитан.

— Один из пленников был настолько любезен, что рассказал мне кое-что про «Гдетотам», — сказал Черный Ус, не потрудившись упомянуть, что офицер в тот момент смотрел на острие абордажной сабли Черного Уса, находившееся в каком-нибудь дюйме от его правого глаза. — Он сказал, этот корабль вышел из порта в один день с «Осой» и тоже направляется в Рандун. Это не корабль, а жирная морская корова, делающая в лучшем случае пять узлов. Поэтому она осталась далеко позади.

— Так точно, сэр.

— Я хочу, чтобы ты рассчитал курс и повел нас зигзагами, галсами в двадцать миль, до тех пор, пока мы не увидим его мачты. Понял? Мы будем идти под флагом ее величества. «Гдетотам» примет нас за «Осу» и поплывет прямиком к нам. И он наш. Подходи и бери.

— Так точно, сэр, — сказал Стори и ушел.

Черный Ус еще минуту побарабанил пальцами по столу, размышляя, не подняться ли ему наверх и не отправить ли нескольких пленников прогуляться по доске. Он устал, но нужно же соблюдать приличия. Черный Ус все еще раздумывал над этим вопросом, когда в дверь негромко постучали. Это вернулся Стори, бледный как мел.

— В чем дело? — поинтересовался Черный Ус.

— Капитан… там… думаю, вам нужно подняться на палубу и посмотреть самому, капитан.

Черный Ус поднялся следом за штурманом на палубу и тут же увидел, что тот имел в виду: темную клубящуюся тучу, закрывшую горизонт, огромную… и растущую. Быстро растущую.

Черный Ус всю свою жизнь провел в море. Он давно уже был убежден, что повидал все, что море могло на него обрушить, и бояться ему уже нечего.

Но при виде этой тучи, надвигающейся на него, Черному Усу на миг стало страшно.

План, придуманный Питером для того, чтобы пройти мимо часового по прозвищу Кожаная Рожа, был прост, но эффективен. Он включал в себя ром. Питер до сих пор не вполне понимал, что такое этот самый ром, но из наблюдений за командой «Гдетотама» уяснил себе две вещи.

Во-первых, матросы любили пить этот самый ром и жадно выхлебывали его, как только он попадал им в руки. А во-вторых, от этого они засыпали. Иногда ром заставлял их, перед тем как уснуть, выделывать всякие странные штуки — смеяться, плакать, драться, рассказывать о своих матерях, — но в конечном итоге он всегда повергал их в глубокий сон, откуда их на протяжении нескольких часов ничто не могло извлечь.

А еще за время своих многочисленных тайных вылазок за съестным Питер узнал, что кок хранит на камбузе бочонок рома. Именно поэтому еда на «Гдетотаме» была такой скверной: поглощению рома кок уделял куда больше времени, чем стряпне. Он охранял свой запас рома от остальной команды, восседая на бочке практически постоянно, и днем и ночью. Но большую часть времени он, из-за того же рома, дремал, что позволяло ловкому и сообразительному человеку осторожно пробраться на камбуз, тихонько открыть затычку и наполнить кувшин. Именно это Питер и сделал.

Вторая часть плана включала в себя тот зловонный горшок с отвратительной «едой», который Голодный Боб приносил им каждое утро. Чаще всего мальчики к ней не прикасались, что вполне устраивало Голодного Боба. Вечером он забирал горшок и радостно выхлебывал содержимое вместе со всем, что там плавало.

Но сегодня получилось иначе. Сегодня Питер забрал горшок и опорожнил в него кувшин с ромом. С точки зрения Питера, как еда, так и ром воняли отвратительно, и смесь их лучше пахнуть не стала.

Питер подождал до наступления сумерек, после чего отнес щербатый горшок в уединенный уголок на палубе, где его, как они и договаривались, ждал Альф.

— Постарайся управиться побыстрее, — попросил Питер. — А то Голодный Боб скоро придет за ним.

— Хорошо, дружок, — отозвался Альф, взял горшок и направился на корму. Добравшись до трапа, он огляделся, а затем нырнул вниз, поспешно прошел по темному коридору и спустился по второму трапу.

— Эй, кто там? — раздался грубый голос. Он принадлежал Кожаной Роже, высокому, костлявому матросу, чья кожа слишком долго подвергалась разрушительному воздействию ветра и непогоды. Он стоял перед дверью отсека, в котором хранился сундук, и сжимал в руке дубинку.

— Это я, — отозвался Альф, — Альф.