ней пристально, как волк из засады, а потом резко встал. Он обошёл стол, и когда шаги его раздались позади кресла Рады, она прикрыла глаза, будто могла спрятаться во тьме своего сознания.

Спинка её стула едва скрипнула – Руслан опустил туда ладони. Тень огромным валуном нависла над девушкой. Юноша касался её лишь дыханием, но от этого она ощущала не меньшую опасность, чем если бы он напал на неё, как тогда. Рада сама не заметила, как задержала дыхание. Не мог он её узнать, не мог, на ней же чары морока, изменяющие внешность!

– И когда ты собираешься им обо всём рассказать? – шёпот Руслана защекотал её волосы.

Девушка задержалась с ответом. Не понимала, то ли возмутиться его поведению, то ли поддаться игре, правила которой плохо понимала.

– Рассказать о чём? – так же шёпотом спросила она.

– О том, кто ты. Воровка. Разбойница. И… колдунья? Или кто ты такая, что за песни поёшь?

– Ты ошибся.

– В чём?

– Я обычная девушка, торговка на базаре. И невеста твоего брата. Поэтому, – Рада резко отодвинула кресло, отпихивая Руслана, и встала, – не смей себя так вести. Не то Володе и отцу твоему всё расскажу.

Девушка пожалела, что поддалась просьбе Володи и осталась в зале с Русланом. Но лучше уйти отсюда поздно, чем никогда, и потому она спешным шагом направилась к двери.

– Мы не договорили, – спокойно отозвался Руслан, следуя за ней.

– Нам не о чем говорить.

– Есть о чём.

Рада дотронулась до двери, хотела открыть, но Руслан схватил её за локоть и развернул к себе. Девушка оттолкнула его. И ударила бы, если бы он не перехватил её руку.

– Пусти, – процедила Рада, выдёргивая ладонь, и ощутила позади себя преграду деревянной стены.

Руслан заслонил путь, расставив руки по бокам от девушки и почти вжимая её в стену. Их взгляды соприкасались.

– Что за чары ты на них и на меня навела? Что это за песня?

Рада не отвечала. Она пыталась отпихнуть Руслана, но лишь сильнее оказывалась в коконе его гнева.

– Я сейчас закричу, – пригрозила она.

– Кричи, – холодно позволил Руслан. – Отец придёт, и я расскажу ему о твоих тёмных делах. Или сама расскажешь?

– Пусти, не то закричу, – упрямым шёпотом повторила девушка.

Свечей в зале зажгли немного, пока на улице было светло, но их жар, казалось, пропитал всё насквозь: поджёг настроение и иссушил голос Рады. Во рту пересохло. Губы едва шевелились, и закричать бы она не смогла. Руслан понимал, что правда и сила на его стороне, и не собирался отпускать девушку, пока не получит ответ. Он стоял слишком близко, почти прижимаясь губами к Раде. Она могла рассмотреть каждую его ресничку, каждый порез от бритья, ощутить запах диких трав от его волос.

– Ты что делаешь, охальник! – услышала Рада. Старый купец вернулся в зал и с порога накинулся на сына. – У самого невеста есть, да и на невесту брата позарился? – Филипп оттеснил сына от девушки, и она, потирая руки и набирая слёзы в уголки глаз, бросилась в сторону.

– Она воровка! Разбойница, – попытался объяснить Руслан, отступая от отца.

Филипп двигался медленно и полупьяно, потому старший сын легко ускользал от него по залу и продолжал рассказ:

– Помнишь, год назад мы с Прохором ехали с базара, и на нас напали. А я тогда как чувствовал, не стал с собой брать заработанное, оставил на время в граде.

– Лжец! Обманщик! Оболгал девушку, чтобы себя выградить? Как брату в глаза смотреть будешь? – пыхтел купец.

Рада покраснела от макушки до пят. Она закусила губы, пытаясь не расплакаться, и молилась, чтобы чары русалочьей песни выстояли против правды Руслана. Пока чары побеждали. Филипп не поверил сыну и с заботливой нежностью посмотрел на невестку, которая пряталась в углу.

Девушка всхлипнула напоказ, заметив в проёме двери жениха. Она бросилась к нему навстречу и крепко обняла, прижимаясь, чтобы он защитил её. Володя растерянно оглядел отца и брата.

– Она разбойница, – оправдался Руслан и вновь повторил историю, только что рассказанную отцу.

– К невесте моей под юбку лезешь, а её очерняешь?! – Володя еле шевелил языком. Хмель вместе с русалочьими чарами и любовными травами отравил его слишком быстро. Девушка крепче вжалась в жениха.

– Когда чары твои выветрятся? – зло бросил в неё Руслан. Потом обратился к отцу и брату: – Поговорим, когда протрезвеете от хмеля и от чар.

Руслан сбил ногой стоящее на пути кресло и широким шагом, не оборачиваясь, направился к выходу. Плечом чуть не задел брата и успел обратить к Раде ещё один презрительный взгляд. Девушка отвернулась. Она вновь всхлипнула, хотя в душе злорадствовала, что Руслану не поверили. Володя обнял её и вывел из зала, по пути нашёптывая ласковые успокаивающие слова.

– Лошадей запрягли, – пробормотал он устало. – Можешь ехать.

– А как же?.. – спросила Рада про произошедшее, растирая слёзы по лицу.

– Всё хорошо. – Володя, обнимая, погладил её по спине. – Руслан тоже перебрал, успокоится, тогда поговорим с ним. Завтра приеду за тобой – и поведу в палаты. Будем мужем и женой. Обещаю.

Он поцеловал девушку напоследок и помог забраться в повозку. Отчего-то она не верила его обещаниям. И тревога когтистыми лапами расцарапывала Раду изнутри. Завтра всё пойдёт не так.

Год назад

Ох и бранилась Ягиня, когда прознала о случившемся.

Сразу поняла, что беда случилась, когда Рада поутру, вся бледная и взмокшая, прибежала к избе и рухнула на лавку. Девушке тут же пришлось объясняться, а потом – защищаться от веника, с которым тётка гонялась за ней по дому и двору, чтобы отхлестать.

– Чтоб неповадно было, дурная девка! – кричала Ягиня. – Когда ж ум появится?!

Прыти у тётки оказалось меньше, чем у юной девушки, потому первая быстро утомилась. Вернулась на лавку и поставила рядом веник, а Рада, косясь на него, осторожно прошмыгнула мимо. Вечером Кощей, когда узнал о случившемся, тоже знатно ругался, но веник не использовал. Объяснил:

– Что толку бить тебя, всё равно не послушалась. Только словом убедить