толкнул его в плечо и задал верное направление. Теперь мы танцевали вчетвером, пока родители занимались последними приготовлениями ужина.

Девочки, главным образом, обитали на наших руках. Варя избрала себе старшего брата, а меня выбрала Соня, с которой мы кружились и иногда врезались в Пряника и его сестру, отчего девочки заливисто смеялись.

— Обнимашки! — крикнула Варя и потянулась ко мне, поймав ручкой за шею. Да так сильно притянула меня к себе, что я едва не потеряла равновесие. Соня потянулась к Артёму, но мою шею не отпустила, из-за чего нам с Пряником пришлось подойти друг к другу достаточно близко, чтобы девочки могли обнимать нас обоих сразу.

Немного запыхавшись, я смотрела в серые спокойные глаза Артёма напротив, пока он смотрел в мои в ответ. Его губы были немного приоткрыты, а я знала, что у меня рот открыт ничуть не меньше. К тому же еще и щеки раскраснелись от нагрузки и танцев.

На спину под лопатками мягко и ненавязчиво легла мужская ладонь.

Я точно придушу его подушкой. Двумя.

— Отдохни немного, я ее придержу, — произнес Пряник, и стало ясно, что он не лапает меня и даже не обнимает, а просто делает из свободной руки скамейку, на которую я аккуратно подсадила Соню, чтобы мои руки могли чуть-чуть отдохнуть.

Умеет же быть не засранцем.

— Все за стол! — позвала нас Марина Олеговна. — Ужин готов. Кому самый большой хот-дог?

Я никогда не имела дело с детьми. У меня не было и нет младших братьев или сестёр, я никогда ни о ком, кроме кота не заботилась. И я понятия не имела, насколько дети могут быть не только энергичными, но и энергозатратными. За вечер танцев, догоняшек, пряток и даже просто пения я устала в ноль и была готова уснуть прямо на качелях, которые между делом собрали и поставили Артём и Михаил Захарович. У меня гудели ноги, голова, отваливались спина и руки, а две попрыгуньи-стрекозы всё ещё были полны энергии и сил. Родители с трудом смогли загнать их домой, и то только после заката солнца. Если бы оно светило еще часов двенадцать, то уверена, Варя и Соня с удовольствием проносились бы и эти двенадцать часов без остановки.

Я и Артём принесли в дом всю посуду, что была в беседке, навели там порядок и, наконец, тоже вошли в тепло дома, чтобы немного отдохнуть.

Но не тут-то было.

— Мама, а можно нас сегодня Лёля искупает перед сном, а ты посуду? — состроила Варя глазки.

Моего мнения по этому поводу, естественно, никто не спрашивал.

— Хитрые какие, — улыбнулась ей нежно Марина Олеговна и задела кончик маленького носика. — А ты Лёлю спросила, хочет ли она вас с Соней купать?

— Хочет, — уверенно ответила Варя.

А я, капец, как не хочу.

— Ну, если Лёля сама хочет… — протянула Марина Олеговна и, выпрямившись, так тепло и светло посмотрела в мои глаза, что стало ясно, отказаться я не смогу. — Искупаешь? А Тёма тебе поможет. Он всё знает, всё умеет. А мы с Мишей пока посуду помоем.

— Конечно, — выдохнула я обреченно, но постаралась улыбнуться.

В дом семьи Костровых, пока девочки делили очередь, решая, кто первая пойдёт купаться, вновь вернулся нудизм, когда отец и сын начали разгуливать по дому без футболок. Наверное, это что-то традиционное, и они настолько сильно приняли меня за свою, что уже даже не стесняются. Хотя, мне не привыкать. Живя с двумя братьями, которые тоже плохо были знакомы с футболками, я уже привыкла к тому, что где-то рядом разгуливает чей-то голый торс.

Первой помыли Соню, которой Варя решила благородно уступить. Девочка с удовольствием плескалась в ванной и с таким же удовольствием забросала меня пеной. Но, стоит отдать должное и поблагодарить Пряника за то, что он, по большому счёту, всё сделал сам. Я больше служила компанией, нежели помощником.

Тёма искупал девочек, устроив каждой пенную вечеринку. Знал имя каждой водоплавающей игрушки и порядок, в котором с ними играла каждая из его сестрёнок: заранее убрал от Сони заводного крокодила, которого она боялась, а для Вари достал поющий цветок, пускающий мыльные пузыри.

— А теперь сказку, — совершенно безапелляционно сказала Соня, стоило обеим в чистых пижамках улечься в свои постели в детской комнате и обнять плюшевых игрушек.

— Я больше не вывезу, — всплакнула я тихо и без сил уткнулась лбом между Пряничными лопатками, надеясь спрятаться за его спиной.

— Иди отдохни где-нибудь. Я их уложу. Только тебе все равно придётся каждую перед сном поцеловать, просто так они тебя не отпустят.

Если это последнее испытания на сегодня, то я согласна.

Подошла сначала к Сониной кроватке, присела на корточки рядом с ней и тут же села на задницу, когда маленькие ручки обхватили мою шею, и девочка на мне повисла.

— А утром ты будешь с нами блинчики кушать? — спросила она, моргая так, будто я смотрела на нее в замедленной съёмке. Забавно.

— Конечно, — кивнула я уверено и завела светлые пряди за маленькие ушки. Поочередно поцеловала пухлые щёчки и обняла крошку ещё раз. — Спокойной ночи, зайка.

— Поси носи, — пробормотала сонно Соня и дала себя укрыть одеялом.

То же самое я проделала и с Варей.

— Только утром никуда не уходи. Я буду тебя заплетать, — проговорила она строго, чтобы мне сразу стало ясно, кто здесь строгостью пошёл в своего сурового отца.

— Не уйду, — заверила я девочку и, крепко обняв, тоже укрыла одеялом.

Артём всё это время подпирал плечом дверной косяк и следил за нами с лёгкой улыбкой, поочередно подмигивая сестрёнкам.

— Ну, всё, девочки, спокойной вам ночи и сладких снов, — послала я им воздушный поцелуйчик и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Немного пометавшись по второму этажу, поняла, что адрес Пряничной комнаты мне никто не сообщил, а тыкаться наугад мне не хотелось. Всё-таки, я в чужом доме, и хоть его хозяева ко мне добры, открывать куда-либо дверь самостоятельно я не стану. Разве что в туалет, но мне туда пока не нужно.

Спустилась на первый этаж, и по игривым смешкам Тёминых родителей, доносящихся из кухни, поняла, что мне с ними там делать нечего. Наверное, с такими активными детьми у них не каждый день получается вот так просто друг с другом поворковать наедине и в тишине. Поэтому, я просто надела свои кроссовки и тихо вышла на улицу, где села на широкие садовые качели и позволила, всем своим мышцам, наконец, расслабиться.

На тёмном небе над головой начали загораться редкие звёзды. Луна была