видна еще днём, но теперь, когда не было солнца, свет ее серпа стал гораздо ярче. Ветер, что еще недавно казался теплым, теперь холодил. Пришлось пожалеть о том, что я не прихватила с собой куртку из общаги. Плюшевая кофта согревала недостаточно хорошо.

Дверь дома открылась и почти сразу тихо закрылась. Не спеша, по крыльцу спустился Артём и подошёл ко мне, плюхнувшись рядом на качели. Хорошо, что хоть толстовку догадался накинуть.

— Уже уснули? — спросила я, поняв, что Пряник не спешит налаживать со мной диалог и, похоже, устал не меньше моего, просто не ноет по этому поводу.

— Угу, — кивнул Артём и слегка стёк по качелям, устроившись так, будто почти лежал.

Больше сказать ему было нечего. Если честно, я бы сейчас тоже не отказалась от того, чтобы искупаться и лечь в теплую постельку. Можно даже без сказки.

Не знаю, как долго мы просидели в молчании, но в какой-то момент мне стало настолько холодно, что я собралась войти в дом и отогреться хотя бы на кухне.

— Эй, голубки! — раздался голос откуда-то сверху. Артём подался вперед и выглянул из-под козырька садовых качелей. — Держите.

Пряник встал с качелей, качнув меня, подошёл ближе к дому и вытянул руки вверх. Со второго этажа на него упал плед.

Спасибо, Боженька! — подумала я.

— Миша, я же просила вынести плед, а не бросаться им в детей, — раздалось сверху укоризненное.

— Так быстрее. И я уже в трусах, — буркнул Михаил Захарович. — Хочешь, чтобы я устроил показ труханов? Сейчас выйду.

— В постель иди, модник, — хохотнула женщина, пока Артём заворачивал нас двоих в один плед.

В основном он, конечно, заворачивал меня, оставив себе лишь уголок ткани, который небрежно накинул на свои колени.

Домой, похоже, мы пока что не пойдём. Ну, и ладно. В принципе, теперь мне и под пледом будет комфортно вздремнуть, чтобы перезагрузиться.

— У твоих классно, — сказала я через пару минут молчания, поняв, что уснуть на качелях не получится, а в дом заходить перехотелось. Теперь под пледом вечер, плавно перетекающий в ночь, не казался таким холодным. Мне было хорошо, тепло, уютно, а самое главное — я была сыта и немного напоена вином.

— Угу, — согласно выдохнул Пряник. Подняв руки, заложил их за голову и мягко толкнулся ногой от земли, снова нас раскачав. — Почему твой брат взял над тобой опеку? С твоими родителями что-то случилось?

От неожиданности и прямоты вопроса мои брови поползли к линии роста волос. Повернув голову к Прянику, я поймала его взгляд, в котором читалось лишь неприкрытое желание услышать ответ на свой вопрос.

— Вообще-то, прежде чем задать подобного рода вопрос, люди начинают издалека. А не так… в лоб.

— Просто это единственное, что вызывает вопросы в твоей биографии. Но, если это проблема, можешь не рассказывать, — отвернулся от меня Артём, снова уставившись прямо перед собой.

— Их убили, — сказала я, разглядывая узор на пледе. — Расстреляли из автоматов машину, в которой ехали мои родители. У папы был бизнес, и, видимо, он кому-то перешёл дорогу. И поэтому… как-то так.

Я не спешила поднимать глаза и дополнять свой рассказ еще чем-то. И без того, я сказала ему больше, чем кому-либо. Об этой трагедии не знал даже мой бывший парень. В общем-то, он и не интересовался этой темой никогда. Ему было достаточно информации о том, что у меня есть только братья.

Привычно проглотив застрявший в горле ком, который возникал каждый раз, когда я вспоминала о родителях и представляла себе тот страх и ужас, который они испытали, увидев людей с автоматами, наставленных на них, я глубоко вдохнула, прикрыла глаза и попыталась отпустить ситуацию, как делала всегда. Ничего уже не исправишь и не вернёшь.

— Моя мама умерла во время родов. Мне было семь, — произнес Артём тихим чуть хриплым голосом, продолжая смотреть прямо перед собой. — Как-то так… — выдохнул он последние слова в тишину.

Повернув к нему лицо, вгляделась в мужественный профиль, не зная, что на это ответить. Ничего. И нечего. Вряд ли чью-либо боль можно унять словами соболезнования, поддержки или, что еще хуже, шуткой. Иногда нужно просто уметь помолчать, но при этом быть рядом с человеком, которому больно. Особенно, если эта боль не физическая.

Артём глубоко вдохнул, перевел ладони с затылка на лицо и, шумно выдохнув, растёр его, словно сгоняя морок воспоминаний. Положил руки по сторонам от себя и снова нас качнул.

Гонимая каким-то внутренним чувством солидарности, я робко вытянула руку из-под пледа и мягко обхватила широкое запястье его руки. Повела плавную линию к ладони и сжатый кулак Артёма ослаб, впустив мои пальцы в своё тепло.

Еще несколько минут мы молча смотрели в небо, продолжая держать друг друга за руки. Не цеплялись, желая удержать покрепче, а просто касались пальцами. Мы были рядом, но каждый думал о своём, глядя в небо, в котором всё ярче и ярче разгорались звезды и вырисовывались созвездия.

— Мы не ссоримся. Это что-то новенькое, — хохотнула я, поняв, что мы уже около часа сидим рядом и еще ни разу друг над другом не пошутили и не потроллили.

— Просто ты набуханная, — выронил Артём с улыбкой в голосе.

— Эй! — деланно возмутилась я и убрала руку из его теплой ладони, чтобы вяло ударить по плечу и укутаться сильнее в плед. — Это меня Марина Олеговна набухала. Кстати, я сегодня поняла, что мне нравится, как вы с Михаилом Захаровичем ее Марусей называете. Это мило, что ли… И почему, кстати, Маруся, а не просто Марина?

— Не знаю, — повёл Артём плечом. — Просто. Как-то так сложилось. Да и Маруся — это, наверное, уже давно не просто имя, а… состояние, что ли. Есть Марина, а есть Маруся. К этому привыкаешь.

— Прикольно, — выдохнула я с улыбкой и вздрогнула, когда в задний карман джинсов ударила короткая вибрация. Вынули телефон, посмотрела на дисплей и открыла чат с Грошем, в котором мне в лицо сразу выпал огромный писюн. — Дурак, — хохотнула я.

— Мне показалось или я только что видел фотку члена?

— Это у нас с Грошем вместо приветствия, — пояснила я и открыла галерею, чтобы ему тоже отправить фотку одного из скачанных заранее в интернете дикпиков.

— Дай-ка, — Пряник забрал у меня телефон, включил камеру и, совершенно не стесняясь, оттянул пояс спортивных штанов. Когда до меня дошло, что он оттягивает их вместе с трусами, я спрятала голову под пледом.

— Ты серьёзно? — я едва могла сдержать смех, услышав щелчок камеры.

— Просто шлю другу свой большой «привет», — буднично ответил Артём,