— Как Калмыков затесался в эту компанию? — спросил директор.

— Он, когда материалы для доклада готовил, сидел у них в КБ, плакаты рисовал, и познакомился с конструкторами. С погибшей у него был роман. У Маслаковой обнаружили беременность — три недели, возможно, сама еще не знала. Калмыков рассказал мне, как и для чего полезли на крышу, от своего участия в экскурсии не отказывался, от любви своей тоже не отказывался. Девушку погибшую не бросил, при беседе не ерзал, не юлил, в отличие от двух других парней. Про беременность мы ему не стали говорить. Не нужно еще больше драматизировать ситуацию. Поступило указание: дело спустить на тормозах, не афишировать подробности, ведь, фактически, это было убийство по неосторожности. Снайперу тоже не сказали, что он убил человека: согнал посторонних с крыши, и молодец.

— Как расползается ваше «дело»! Калмыков, снайпер…

— Неясно, что их объединило, Калмыкова и Маслакову. Он — мажор, сын большого человека, сюда попал случайно, — заместитель поднял глаза на директора и поправился. — Почти случайно. Она — из семьи железнодорожных рабочих. Ее родители до сих пор в полосе отчуждения картошку сажают, с того и живут. Она была заботливая дочка. Родителей почитала, но путь себе наметила вопреки их пожеланиям, не слушала советов отсталых родителей. Окончила дневной институт, в бригаде своей работала хорошо, считалась перспективным конструктором. Не особо красивая, но добрая и надежная. Упорная, и для себя все сама решала.

— Одна она у родителей? — спросил директор.

— Старший брат еще есть, женатый, в Долгопрудном работает на заводе слесарем-сборщиком.

— Да, жалко девочку… — сказал директор, увлекшийся рассказом. — Я, действительно, не так все себе представлял…

— Уголовного дела решили не заводить, все проведем, как несчастный случай. Прошу у вас разрешения в этом ключе провести служебное расследование. Бездельника, который ключ ребятам передал, предлагаю уволить. Приказ, выговоры и прочее — я подготовлю предложения. Прошу еще изыскать средства, родителям передать и похоронить за счет предприятия. Жалко девчонку, из-за озорства погибла.

— Да, да…. Готовьте ваши предложения.

* * *

Артур сидел вечером один в офисе «Импульса» и выл, как старый вдовец… даже, как старая баба, роняя слезы и произнося некоторые слова вслух.

— Светик мой бедненький! Как же так случилось?! Мне в голову не пришло, что там опасно, а то я бы… я бы не пустил, я бы загородил… Светочка, солнышко, любимая моя, на кого ж ты меня покинула?! Я без тебя не могу, я привык к тебе. Умница моя, ничего я не успел для тебя сделать, все боялся чего-то, а надо было все бросить и к тебе прилепиться… и чужих не подпускать. Тогда, в июле, поехали «на шашлыки», два школьных товарища с подружками и мы со Светкой. Девчонки отошли, а мне один говорит: «Светлана твоя какая-то малоэффектная», а другой: «Артурчик, ты чего такую некрасивую привел?» Много они видят! Я им: «Вам, козлам, не понять!» Ну, они сообразили, что я серьезно говорю, и не стали эту тему развивать. Тогда хоть защитил Светочку… Какой же человек хороший ни за что пропал! Какая же сволочь велела по людям стрелять! Негодяи, негодяи!.. Убийцы! Светик, родненькая, никогда больше мне такое сокровище не найти…

Поплачем и мы, повоем вместе с Артуром над нашей Светочкой! Растоптали, вырвали, выбросили бедную травиночку. Схоронили бедняжку. Родне объяснили, что несчастный случай, что-то там выстрелило на испытаниях, а что выстрелило — нельзя говорить, государственная тайна. А Светлана вышла из укрытия. Дали родителям «материальную помощь» и похоронили за счет института. Отец был польщен, что на похороны приехал заместитель директора института на черной «Волге», и что для родни выделили институтский автобус. Мать слегла, когда узнала о гибели дочери, но к похоронам поднялась, пошла. Брат Светочкин с женой от матери не отходили, а сынишку своего пятилетнего не взяли на похороны, оставили у друзей.

Ведь до 26 лет не дожила девочка! Всю жизнь свою она трудилась, старалась, каждая съеденная ей крошка хлеба, каждое надетое платьице были ею заработаны. Каждая мысль в ее бедной головке была выношена, каждый ее поступок диктовался честными и благородными побуждениями. Все только по заслугам, и ничего сверху.

А тут мелькнула удача. Полюбила парня. И парень к ней привязался, хорошо было Артуру со Светочкой. Как будто лихой кавалерист, смелый, легкомысленный и богатый, стал на постой в теплом, уютном и гостеприимном доме. И «постой» затянулся бы надолго, женился бы Артур на Светлане. Где бы он нашел такую девушку среди генеральских дочек?!

Какая поездка у них с Артуром получилась хорошая! Молодая любовь, великолепие Крыма! И ребеночек ведь мог быть, зачатый в любви в каморке бабы Зины. И ничего не получилось! Погибла Светлана!

Из-за чего и кто ее убил? Кто стрелял из танковых орудий по белому зданию на набережной Москвы-реки, кто поджигал снарядами внутренние помещения, кто пожарами коптил фасад? Разве в «Белом доме» укрылись захватчики или террористы? Нет, там сидели их же бывшие товарищи, друзья и заместители, с которыми недавно поссорились.

Кто, в соответствии с положениями тактики уличных боев, рассадил снайперов по крышам зданий? Для чего? Чтобы они убивали вражеских солдат с противотанковыми гранатометами? Так, может быть, и положено при уличных боях, когда идущий по улице танк особенно уязвим. Но убивали-то они не истребителей танков, а любопытных людей, желавших посмотреть, и случайных горожан, подошедших к окнам?

Это наши руководители боролись за власть. Они, волею случая заняли командные вершины, оттолкнув конкурентов. Они не имели понятия, как управлять огромной страной, но старались не пустить наверх других. Не политика, а игра в «царя горы». Дрались ни за свои идеи, ни за свои программы, которых не было. Они защищались и нападали, изображали государственных деятелей, воровали и совершали действительно государственные преступления. Стремились не выпустить власть из рук до самой смерти. А если слабели и упускали власть, то проталкивали на свое место преемника, который пообещал бы не отнимать у предшественника наворованное, не сажать его в тюрьму и не отстранять детей от должностей.

Разве они думали о людях? Разве они боялись, что убьют кого-то? Разве их пугало, что от выстрела снайпера может погибнуть девушка? Они рвались к власти, к деньгам, к возможности бесконтрольно воровать. Кто бы ни победил, те или эти, для Светланы ничего не изменилось бы: она также работала бы за кульманом и получала бы ту же маленькую зарплату. Это потом они придумали, что не будь стрельбы в центре Москвы, была бы гражданская война и погибло бы много народу. Что они могут знать?! Что они могут предвидеть и объяснить? Врут они все, не верьте им, люди. Это не государственные деятели, а обычная шпана, дорвавшаяся до власти. Прощай, Светик! Не надо бы тебе лазить на крышу!..

Зазвонил телефон. В ответ на Артурово «Але!» в трубке зазвучал незнакомый молодой голос.