Командир 2-й роты первого батальона дает вышеуказанному следующую характеристику:

„Личные качества: хитрый, льстивый, ведет себя не по-товарищески, лицемерный.

Воинские качества: нерешительный, непорядочный, обучен хорошо, но работает только под наблюдением, ненадежный“.

Перечень нарушений дисциплины прилагается.

При расследовании его появления в загородной резиденции президента республики были установлены следующие факты:

Рядовой Каминский находился в резиденции президента республики два месяца назад в составе 2-й роты первого батальона для несения охранной службы, тогда-то он и познакомился с обстановкой.

Рядовой Каминский сообщил, что в субботу, 15.11.1941 года, вскоре после обеда, он выехал автостопом в Бэнберри, откуда поездом доехал до Оксфорда и потом автобусом до Эйлсберри, где переночевал в городской ночлежке. На следующий день, между 13.20 и 14.00, он вошел в здание резиденции господина президента, пройдя через ворота для машин, и, никем не замеченный, вошел в само здание, поднялся на второй этаж, где, встретив супругу господина президента, вручил ей письмо для господина президента. Обратно он вернулся тем же путем и оказался в своей части 16.11.1941 около 20 часов.

В резиденцию президента республики рядовой Каминский отправился без пропуска; у него было только разрешение на увольнение из части до 7 часов 16.11.1941.

Рядового Каминского постоянно преследуют навязчивые фантастические идеи о том, как он мог бы устранить руководящих нацистских лиц в Германии. Например, он желал бы отправиться самолетом в Словакию, где у него якобы есть знакомый майор запаса Шварц, по профессии коммивояжер, с его помощью… он попал бы в Германию, где на каком-нибудь сборище нацистов осуществил бы свой замысел с помощью ручной гранаты.

По этому поводу он уже писал господину президенту, а потом его секретарю. Не получив ответа, он сам направился с письмом к господину президенту 15.11 в его резиденцию. Хотя рядовой Каминский и делает тайну из своих замыслов, тем не менее, он доверительно поделился со штабс-капитаном Дивоким, что ведет себя так для того, чтобы его наказали и признали ненадежным. А потом, когда он исчезнет из части и разнесется слух, будто бы он удрал к врагу, то это только облегчит осуществление его планов, о подробностях которых он и хотел бы поговорить с президентом.

После беседы с рядовым Каминским, последний обещал, что планы свои оставит и вести себя будет пристойно. Судя по всему, рядовой Каминский, вероятно, не совсем нормальный.

Командир бригады: Мирослав (собственноручно)».

Президент дочитал до конца рапорт, отложил его в сторону, снял очки и протер глаза.

— Час от часу не легче, — вздохнул он. — Вы уверены, что он до этого додумался сам, а не услышал эту идею из разговоров?

— Ротмистры Габчик и Кубиш и сержант Свобода достаточно дисциплинированы для этого, — отрезал Моравец, — а если офицеры разведки или Генерального штаба обсуждают такие вещи с рядовыми, то это уже не армия. И смею сказать, что подобная идея не так уж и оригинальна. Насколько мне известно, англичане тоже подумывают об организации покушения на Гитлера.

— Откуда вы знаете? Они бы должны держать это в секрете! — воскликнул Бенеш.

— Вы, наверное, забыли, что я разведчик, — грустно улыбнулся полковник. — Чужие тайны — это моя профессия.

— Что случилось, полковник? — спросил Бенеш, поднимаясь из-за стола, когда в дверях его кабинета появился Моравец. — Секретарь сказал мне, что вы просите буквально немедленно принять вас.

— Да, извините, пан президент, я действительно очень настоятельно просил срочно принять меня, — закивал Моравец, подходя ближе к президенту. — Мне нужна ваша помощь. Я уже устал бороться с англичанами. Поднимите вопрос о заброске наших парашютистов на самом верху. Обратитесь к Черчиллю, в конце концов. 30 ноября выброска «Антропоида» снова сорвалась: самолет сбился с курса и вернулся ни с чем. Возможно, надо и впрямь создать чешский экипаж специально для этих целей.

— Я уже слышал, что выброска «Антропоида» сорвалась в очередной раз, — вздохнул Бенеш, — и меня это очень расстроило.

— Вопрос надо ставить гораздо шире, пан президент, — настаивал Моравец, — У нас без связи сидит очень ценный агент. У нас без поддержки остались несколько очень активных групп. В конце концов, они просто уйдут в коммунистическое подполье. Москва с каждым днем все активнее поддерживает движение сопротивления в Центральной Европе. И, вы уж меня извините, такой оборот дела приведет к краху вашей политики. На родине будут говорить, что вы президент радиостанции, так как это единственное, что у нас есть. Из-за неточной, это еще, мягко говоря, выброски сорвана операция «Бенджамин», и потерян агент. В провале операции «Персентаж» мы не можем прямо обвинять англичан, но и не можем сказать, что они тут ни при чем. Отложены операции «Антропоид», «Сильвер-А» и «Сильвер-Б». А мы уже планируем следующие. Среди парашютистов скоро начнет падать дисциплина. Да и сами посудите, как можно с риском для жизни идти на выполнение операции, спланированной людьми, которые не могут организовать даже начало, даже самую простую часть операции?

— Да-да, — замахал руками Бенеш, — вы, наверное, во многом правы, но поймите правильно, мы здесь в роли приживалок, и не можем стучать кулаком по столу.

— Нас сюда пригласили, как союзников в борьбе с общим врагом, — забыв о всякой вежливости, отрезал Моравец. — Или мы вместе боремся, или я тоже пойду к Советам. Кстати говоря, в Москве уже поговаривают о создании нового чешского правительства.

— Это просто невозможно! — воскликнул Бенеш.

— Очень даже возможно, пан президент, — жестоко продолжал Моравец, — польское правительство там уже, можно сказать, сформировано. И учтите, ситуация под Москвой заставляет всех тех, кто сидит под немецким сапогом, обращать свои взоры именно туда.

— Ситуация под Москвой еще очень неясная, — попробовал возразить Бенеш. — Русским помогает зима. Немцы остановят наступление на зиму, а весной начнут его снова. Вспомните Францию.

— Здесь нет ничего общего, — стоял на своем полковник. — Во Франции всю зиму велись редкие перестрелки, а русские на такое положение не согласны. Русские и сейчас ведут настоящие бои. По моим данным, немцы уже потеряли около пятнадцати процентов личного состава, а вот русские подтягивают все новые и новые дивизии из Сибири. Вы постоянно в своих выступлениях говорите о том, что война закончится в будущем году. Возможно и так, но только при таком развитии событий она закончится тем, что русские будут стоять во Франции.

— Англия и Америка этого не допустят, — энергично замахал руками Бенеш.

— А их и не спросят, — уже устало закончил Моравец.

— Хорошо-хорошо, — тоже устало сказал Бенеш. — Я сейчас же, следуя вашему совету, буду настаивать на срочном приеме у Черчилля.