них характерны такие свойства личности, как неуверенность в себе, подавленность, нерешительность, отсутствие тенденции к самоутверждению, заниженная самооценка, пассивный уход от трудностей, ненаправленная агрессивность. Автор отмечает, что ребенка, имеющего старшего брата или сестру, страдающего наркотической зависимостью, сопровождает ощущение тревожности в семейной ситуации, основными источниками которой являются страх наказания, отвержения, потери родительской любви.

Комментируя механизмы формирования этих чувств, О. П. Зинченко непосредственно связывает их с морбидной динамикой. Так, негативные ощущения, по мнению автора, являются следствием переживания младшим сиблингом симбиоза матери и подростка-наркомана, когда «старший забирает всю любовь и внимание матери себе, а младшему оставляет только ее тревогу, вину и неуверенность» (Зинченко, 2004).

В качестве основы личностных нарушений у младшего сибса наркозависимого О. П. Зинченко также называет противоречия между внутренними характерологическими проявлениями, а именно: тревожностью, закрытостью, ранимостью, и ожиданиями родителей, которые, желая видеть в ребенке поддержку по отношению к себе и к старшему сиблингу, формируют у него искажающее действительность «псевдородительское состояние». Формирование данного феномена сопровождается искаженным представлением родителей о собственном ребенке, которые воспринимают его не во всей совокупности человеческих черт, а частично как «маленького родителя».

В этой связи можно вспомнить о ролевой типологии Claudia Black (см. 1.4.4), описывающей психологические характеристики детей, растущих в семьях аддиктивных больных. Во многом сходные феномены приводятся автором при описании роли «ответственного человека» (responsible person).

Работа О. П. Зинченко демонстрирует выраженные нарушения личностного функционирования, развивающиеся у младших сиблингов наркозависимых в результате дисфункциональности семейного взаимодействия, обусловленного наркотизацией старшего ребенка. В то же время в работе отсутствуют данные о том, что происходит с братом или сестрой в том случае, если он/она является старшим/ей по отношению к наркотизирующемуся.

Проведенное пилотное исследование 25 сиблингов (12 братьев и 13 сестер) отражает более выраженную личностную дисфункциональность старших по отношению к наркозависимому сиблингов по сравнению с младшими братьями и сестрами больных наркоманией. Старшие сиблинги пациентов с героиновой наркоманией характеризуются такими чертами личностного функционирования, как повышенная тревожность; сужение круга интересов; трудности дифференциации собственных ощущений и переживаний, регуляции межличностной дистанции и выраженным снижением самооценки. Важно отметить, что выявленный у старших сиблингов наркозависимых паттерн нарушений личностного функционирования, по нашим наблюдениям, является во многом сходным с характеристиками личностной дисфункциональности, диагностированной у матерей и жен таких больных (Бочаров, Шишкова, Карловская, 2013).

Можно говорить о том, что более выраженные нарушения личностного, как, впрочем, и семейного функционирования, в группе старших сиблингов связаны с характерной для них ролевой позицией по отношению к употребляющему наркотики младшему брату или сестре. Так, в ходе клинической беседы старшие сиблинги говорили о том, что они часто выполняли различные функции, связанные с уходом за младшими, активно участвуя в организации жизненного пространства семьи. С развитием заболевания старшие дети часто становились основной опорой родителей в борьбе с недугом, разделяя с ними ответственность за происходящее с больным наркоманией. Такая позиция обусловливает увеличение стресс-нагрузки и формирование специфического паттерна личностной дисфункциональности у старших сиблингов больного героиновой наркоманией.

Вместе с тем в общей группе сиблингов пациентов с героиновой наркоманией личностная дисфункциональность носит парциальный характер и проявляется в стремлении к избеганию ситуаций конфронтации, снижении способности к контролю межличностной дистанции и открытому проявлению собственных эмоциональных переживаний. Нарушения личностного функционирования у сиблингов таких пациентов не достигают уровня выраженной психологической дезадаптации, а показатели конструктивно-адаптационных ресурсов личности и уровня «психического здоровья» в целом находятся в нормативном диапазоне (обращает внимание сходство с ролевой позицией «adjuster» по классификации С. Black, см. 1.4.4).

Обобщая данные исследований, посвященных личности родственников аддиктивных больных, следует отметить, что многие авторы обнаруживают у них наличие широкого спектра нарушений, от незначительных характерологических особенностей до выраженных психопатологических отклонений. Большинство исследователей выделяют у родственников больного наркоманией такие расстройства, как тревожность, эмоциональная неустойчивость, гиперконформность/гиперсоциальность, заниженная самооценка, пассивный уход от трудностей, чувствительность к оценке окружающих/сенситивность к отвержению, ригидность. Нарушение границ личности, характерное для родственников больного, как правило, проявляется в снижении способности к контролю межличностной дистанции, в неприятии или непонимании индивидуальности другого человека, искаженном представлении о собственных близких.

Вопрос о происхождении личностной дисфункциональности родственников наркозависимых остается трудноразрешимым. Одни авторы основополагающей считают преморбидную личностную дисгармонию, возникшую до манифестации болезни (аддикции одного из членов семьи), другие делают акцент на феноменологии психической травматизации, связанной с болезнью родственника. Однако и те, и другие отмечают необходимость оказания специализированной психокоррекционной (психотерапевтической) помощи близким аддиктивного больного, которая должна осуществляться с учетом как преморбидных особенностей, так и ситуативно обусловленных реакций их личности.

Важно отметить неравномерность исследования различных категорий родственников больного. Так, в настоящий момент в большей степени изучены психологические особенности матерей и жен наркозависимых. Это, вероятно, обусловлено решающей ролью матери в формировании личности ребенка, а также относительной доступностью матерей и жен таких больных для исследования. Именно матери и жены больных гораздо чаще, чем другие родственники, принимают активное участие в мотивировании больного к лечению, посещают реабилитационные мероприятия, идут на контакт со специалистами. Однако, несмотря на многочисленные исследования этой группы, до настоящего момента не вполне выясненными остаются сведения о характерологических особенностях, эмоциональном состоянии, модусе межличностного взаимодействия и стилях отношений с окружающими матерей и жен аддиктивных больных. Сведения о психологических особенностях отцов и сиблингов наркозависимых, а также мужей, жены которых страдают аддиктивными расстройствами, фрагментарны и также требуют дальнейшего уточнения.

Исследования большинства авторов отражают неразрывную связь личностных особенностей и характера функционирования всей семейной системы, которая одновременно формирует личностный облик того или иного родственника и является зависимой от его психологических особенностей.

Перечисленные в предыдущих разделах параметры семейного и личностного функционирования родственников аддиктивного больного зачастую рассматриваются как проявления феномена созависимости. В этой связи в следующей главе мы более подробно остановимся на проблеме созависимости.

1.6. Проблема созависимости

В настоящее время для описания психического состояния, развивающегося у членов семьи больного зависимостью от психоактивных веществ (наркомания, алкоголизм, токсикомания и др.), различными авторами используется понятие «созависимость» (Баранок, Крупицкий, 2012; Медико-психологическая помощь созависимым членам семей больных алкоголизмом: пособие для врачей / сост. Т. Г. Рыбакова, 2006; Терентьева, 1998; Чирко, Демина, 2005; Шайдукова, Овсянников, 2004; Beattie, 2001; Hughes-Hammer, Martsolf, Zeller, 1998; Mancuso, 1998; Meyer, 1997).

Термин «созависимость» появился в конце 70-х годов XX столетия, однако попытки обращения к проблемам, впоследствии связанным с этим термином, возникли намного раньше: уже в 1940-е годы жены больных алкоголизмом организовали группу самопомощи для борьбы с влиянием на них алкоголизации мужей (Beattie, 2001).

Janice Haaken (1993) рассматривает формирование концепции созависимости как социальное явление, отмечая, что в ее основу легли феминистические идеи о равенстве полов, а также медицинская концепция, подчеркивающая наличие болезненного процесса у страдающих созависимостью. Поскольку анализ распространенности химических аддикций на протяжении XX века характеризовался явным преобладанием мужчин,