Однажды вечером, вернувшись домой после работы, она нашла на автоответчике сообщение от раздраженного Гая Фостера.

– Тебе не стоило обращаться к судебному исполнителю, – заявил он. – Можно было бы понять, что после предупреждения, полученного мною в прошлый раз, я не появлюсь у тебя, даже если ты об этом попросишь.

Дослушав сообщение, Ребекка вспыхнула.

Значит, Джеффри все же попросил брата послать Гаю уведомительное письмо. Но в таком случае она должна ему деньги, потому что подобные услуги не оказываются бесплатно.

Радуясь, что у нее появился повод справиться о Джеффри, Ребекка нашла в записной книжке телефон его брата и набрала номер.

– Джеффри Каннингем, – раздалось на другом конце провода, и Ребекка глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

– Это Ребекка Хьюстон, – сказала она.

– Я тебя слушаю.

Ни приветствия, ни любого другого проявления вежливости.

– Я получила сообщение от Гая Фостера, – сказала она, решив сообщить только суть дела. – Он в свою очередь получил уведомительное письмо от судебного исполнителя. Насколько я понимаю, ты посоветовал брату отправить письмо.

– Да. И в чем проблема?

– Проблема касается оплаты, – ответила Ребекка. – Сколько я должна твоему брату?

– Нисколько. Я сам оплатил отправку письма.

– В таком случае, сколько я должна тебе?

– Ты ничего мне не должна, Ребекка.

Его тон был настолько безапелляционным, что она сухо поблагодарила его, положила трубку и разразилась рыданиями.

Проработав несколько следующих дней до поздней ночи, Ребекка в четверг вечером выехала из Саутгемптона с таким расчетом, чтобы в пятницу днем добраться до Истли и успеть привести себя в порядок к свадебной церемонии Памелы.

– Сью просила обязательно привезти свадебные фотографии, – сказал ей Ричард, когда они расставались.

– Хорошо. Увидимся в понедельник.

Сначала Ребекка заехала к матери, чтобы наскоро перекусить, затем начала собираться в церковь.

– Кэт, должно быть, уже там. Она взяла отгул и приехала на день раньше.

Оливия Хьюстон посмотрела на бледное усталое лицо дочери с темными кругами под глазами и вздохнула.

– А почему ты этого не сделала?

– У меня не хватило духу попросить об этом после того, как я неделю отдыхала. Кстати, перевела она разговор на другую тему, – ты хорошо выглядишь. И эта шляпа тебе очень к лицу.

– Платье подружки невесты просто великолепно. Памела привезла его сюда, чтобы вместе с Патси подобрать к нему цветы. Оно сейчас висит в твоей комнате.

– Шифоновые складки – не мой стиль, – заметила Ребекка. – Но Пам пришла от него в восторг, и это все решило.

Репетиция свадебной церемонии прошла так же успешно, как и все, что затевала Памела, и довольно весело, потому что роль жениха играл один из ее братьев. Присутствие самого жениха на репетиции считалось дурной приметой. Когда все закончилось, собравшиеся отправились в гости к Блэкстоунам. И Кэтрин с Ребеккой, держа в руках бокалы с шампанским, принялись болтать с братьями и невестками Памелы. Здесь же носились двое мальчишек, ее племянников.

– Как видишь, мне не хватает внучки, – сказал Эндрю Блэкстоун, отец невесты.

– Если бы свадьба состоялась чуть позже, мой живот не скрыло бы ни одно подвенечное платье, – смеясь ответила Памела.

– Вот это да! – воскликнул он. – Значит, моя мечта сбудется еще быстрее, чем я ожидал! – И отец ласково потрепал дочь по щеке.

– А где вы проведете медовый месяц? – спросила Кэтрин.

– Пока еще не знаю, – ответила Памела. – Джек готовит мне сюрприз. Причем я никак не могу догадаться, потому что он приобрел множество летних вещей, а заодно – теплых курток и меховых ботинок. Кстати, он сказал, что купит мне все, что я только пожелаю.

– Вот увидишь, когда-нибудь он проклянет день, когда это сказал! – воскликнул Генри, младший из братьев Памелы и единственный, кто еще не был женат. – Хотя тебя больше интересуют лошади, чем тряпки и побрякушки, но расходов они требуют не меньших!

Все рассмеялись, а женщины принялись поддразнивать Генри и заигрывать с ним. Через какое-то время Ребекка поймала на себе усталый взгляд Кэтрин и подумала, что им пора идти. Они дружески простились с Памелой, пообещав завтра рано утром быть у нее.

– Я только сделаю прическу, а потом – всецело в твоем распоряжении, – сказала ей Ребекка. – Кстати, а ты будешь делать прическу?

– О Бог мой, нет! – простонала Памела, откидывая назад гриву густых медно-рыжих волос. – Хорошо еще, если не забуду вымыть голову!

– Пам никогда не изменится, правда? – спросила Кэтрин, когда они пешком отправились домой. – Слава Богу, что она встретила Джека Хаксли! Хотя лично я не хотела бы в придачу заполучить его матушку в качестве свекрови.

– Тебе лучше пораньше лечь, Ребекка, – сказала ей мать, когда дочь пришла домой. – Я просила Майкла и Патси поужинать сегодня с нами, но они не смогли приехать. Им завтра с утра нужно развезти цветы для трех свадеб, поэтому они приедут на ланч в воскресенье.

– Почему так много свадеб в один день? Что, завтра какая-то особенная дата?

– Нет. Просто иногда случаются подобные совпадения. Цветоводство – хороший бизнес, так что не о чем жалеть.

– Если кто-то и пожалеет об этом в один прекрасный день, так это Патси, – улыбнулась Ребекка.

– Да, – ответила миссис Хьюстон, – может быть, даже скоро. – Она заколебалась, словно хотела сказать что-то еще, но передумала.

Проснувшись на следующее утро, Ребекка первым делом подбежала к окну и раздвинула шторы. День был слегка ветреный, но солнце сияло вовсю. Затем она надела платье синего шифона, висевшее на двери шкафа, и на цыпочках спустилась в кухню, чтобы приготовить для матери завтрак. Но Оливия Хьюстон уже сидела за столом с чашкой чаю, одетая в домашние брюки и свитер.

– Ребекка, дорогая, как ты рано встала! – удивилась миссис Хьюстон.

– Ты тоже, мама. Почему?

– Это из-за свадьбы, – объяснила она. – Я должна помочь Майклу с доставкой цветов.

– Но разве Патси…

– Ей немного нездоровится.

– Что случилось?

– Ничего плохого. – Миссис Хьюстон улыбнулась. – Просто она беременна. Патси хотела сама сказать тебе об этом. Но по утрам у нее иногда бывают тошнота и головокружения, и сегодня тот самый случай. Днем ей скорее всего станет легче, но сейчас Майкл уложил ее в постель.

– Это же замечательно, – прошептала Ребекка и даже прослезилась. – Я так рада за них обоих!