Фрида села и опустила голову на колени – во всяком случае, попыталась. Согнуться она смогла только наполовину.

– Слушайте, мне очень жаль, что с миссис Джером так вышло. Я крайне хорошо отношусь к миссис Джером. Я думал, эта девушка – родственница, только потому, что она сама мне так сказала, к тому же она вышла из дома с вашей дочерью.

Барбара бросила взгляд на часы и вздохнула.

– Ладно. Полагаю, прямо сейчас все равно уже ничего не сделать, но я вам это припомню, Кен, можете не сомневаться. А теперь слушайте, это очень важно: во сколько женщина вышла из здания вместе с Люси?

– Ох… где-то час назад… или нет… может, два.

– Они где угодно могут быть, – простонала Фрида, все еще пытаясь прижать голову к коленям.

– Фрида, пойдем осмотрим мамину квартиру, вдруг что-нибудь пропало. – Барбара посмотрела на Кена. – Кен, ключи.

– Вообще-то, миссис Сутамолок, официально мне не положено давать ключи…

– Кен!!!

Кен аж подпрыгнул и повернулся к шкафчику с запасными ключами. Снял ключи от квартиры миссис Джером и протянул Барбаре.

– Фрида, вставай. – Барбара, тяжело топая, направилась к лифту, а Фрида засеменила сзади.

Как только двери лифта закрылись, Фрида повернулась к Барбаре:

– Я думала, у тебя есть ключи от квартиры твоей мамы.

– Ну разумеется, у меня есть ключи от ее квартиры! Но неужели ты думаешь, что я доверю их этому недоумку?

– Ох, ну да, – кивнула Фрида.

Барбара поправила свой жакет свободного кроя и пригладила волосы. И только тут обратила внимание на розовый спортивный костюм Фриды.

– Фрида, что за ужас на тебе надет?

– Не знаю. Я как-то не подумала, – отозвалась Фрида, надеясь, что отвечает правильно.

Барбара ничего не сказала и уставилась на сменяющие друг друга номера этажей.

Первым, что заметила Барбара, войдя в квартиру Элли – не считая парижского зеркала на стене напротив двери, – были пресловутые торты.

– Возмутительно, – поморщилась она, хватая коробки со стола и отправляясь к мусорной корзине.

Барбара обернулась на Фриду: смотрит ли? Фрида смотрела. Черт. Она обожала торты из швейцарской кондитерской. Как раз сейчас подцепить пальцем кусочек крема было бы очень кстати. Перед самым звонком Фриды она собиралась доесть остатки вчерашнего торта, которые забрала с собой из ресторана. Ладно, может, сегодня наконец получится сесть на диету, как она давно уже собиралась.

– Фрида, посмотри, не пропало ли что-нибудь, – велела Барбара.

Старушка побрела в гостиную.

– О нет! – Фрида завопила так истошно, что Барбара кинулась в комнату, не стерев глазурь с губ.

– Что такое?

– Эта бесценная ваза, Элли ее из Тосканы привезла. Ее передвинули! Она теперь на стуле стоит! Может, Элли пыталась отбиться ею от злоумышленников? Представляешь, а что, если Элли лежала связанная в спальне, когда я заходила сюда утром?

– А может, мама просто переставила ее, чтобы пыль вытереть, – отрезала Барбара. – Боже, бабушкины жемчуга!

С этими словами Барбара бросилась в спальню матери. Фрида подошла к кабинетному роялю. Играли на нем редко, но Фрида все равно им восхищалась. На крышке стояли десятки фотографий в посеребренных рамках. Вся жизнь ее подруги была тут как на ладони. На одном снимке молодая Элли сидела на пляже с пухленькой Барбарой. Барбара с тех пор не сильно изменилась, отметила про себя Фрида, а вот у Элли фигура всегда была роскошная. А тут Элли держит на руках малютку Люси и улыбается самой счастливой улыбкой; вот Фрида и Элли веселятся на вечеринке в честь пятидесятилетия Фриды; вот Говард в костюме, упокой Господь его душу.

Фрида расчувствовалась. А вдруг с подругой случилась беда – что она станет делать?

– Барбара! – позвала Фрида.

– Кажется, ничего не пропало, – откликнулась та. – Тут валяются старые джинсы – мама их надевала, когда вы на ранчо ездили.

Барбара вернулась в гостиную. В руках у нее был пустой пакет «Пляжа Таити», из которого она вынула чек.

– Похоже, эта самозванка прошлась по магазинам с маминой карточкой, – сказала Барбара, а потом подняла глаза и увидела обеспокоенное лицо Фриды. – Что случилось?

– Барбара, мы должны найти Элли. – Фрида готова была разрыдаться.

– Мы найдем ее, – заявила Барбара, разрешая себе чуточку подбодрить старушку.

– Твоя мать – единственный в мире человек, который обо мне заботится. Если не считать моих детей, она для меня самый важный человек.

Хоть это было вовсе не в ее характере, Барбара приобняла Фриду:

– Ну же, будет, Фрида. Мы найдем маму. Не волнуйся.

– Я очень волнуюсь. – Фрида полезла в рукав своей спортивной кофты, извлекла не первой свежести носовой платок, прочистила нос и сунула платок обратно.

– Фрида, – произнесла Барбара с легким напором и положила руки на плечи пожилой женщины. – Фрида, мы найдем маму. Обещаю тебе, мы найдем ее сегодня, но ты должна быть сильной. Ты можешь быть сильной?

– Могу ли я быть сильной?

– Ты можешь быть сильной.

– Хорошо, Барбара.

– Значит, так. Первым делом отправимся в швейцарскую кондитерскую. Может, удастся найти там какие-нибудь зацепки. Потом пойдем в «Пляж Таити» и выясним, кто воспользовался маминой карточкой и для чего.

– Думаю, мы и так прекрасно знаем, кто воспользовался ее кредиткой, – пробормотала Фрида, кивая.

– Ну, вдруг она туда вернется. Вдруг ей по размеру не подошло то, что она купила.

– Логично, – согласилась Фрида. – Только…

– Что еще?

– У меня немного в животе урчит…

– Ох, Фрида, как ты можешь думать о еде в такую минуту?

– Но у меня сахар в крови падает и…

– Я заметила, что вчера ты забрала свой стейк домой.

– Но я наелась тем замечательным салатом и крабовыми котлетками, – соврала Фрида.

– Ладно. Я позвоню другу Люси, он в кафе работает. Попрошу, чтобы завернул нам что-нибудь с собой, а мы зайдем к нему по пути в швейцарскую кондитерскую. Вообще, хорошая идея. Может, он знает, где моя дочь. Позвоню Люси еще раз и скажу, что мы идем туда.

Барбара направилась к сумке, достала телефон и в очередной раз набрала номер Люси.

– Люси, привет, это мама. Ты мне так и не позвонила, а тетя Фрида волнуется за бабушку, как я уже говорила. Перезвони мне при первой возможности. И мы сейчас идем в кафе к твоему другу Джонни, взять с собой какой-нибудь еды. Люблю, мама.

– Это ты хорошо придумала, – одобрила Фрида.