И вот он находит для себя пень в лесу, усаживает на него свой зад, ставит локти себе на колени и опирается подбородком на руки. И одинокий мастер пускает крошечную слезу, поскольку он далеко от драгоценности, и лунного серебра, и полуночной вечности. И по какой-то причине он заперт здесь, не имея возможности отсюда выбраться. И он плачет, ведь не так ли все обретают свое величие — прежде став ничтожно малыми? Именно так. Когда человек сбит с ног и сломлен, будь то мечом, нападками окружающих или диким и свободным движением небес, что заставляет его осознать свою ничтожность, только тогда он начинает размышлять о своем величии.

Давайте вновь взглянем на мастера, который положил свой милый подбородок на руки. Пока он плачет о своей потерянной судьбе, вскоре прилетает зимний ветер — ночные ветра удивительны — и он высушивает слезы на его лице. И он смотрит снова и говорит волшебной ночи: "Какое место ты мне отвела в своем царстве? Кто я тебе, что так велика, вечна и так терпелива? Кто я тебе, что мое существование в твоем царстве имеет ценность и смысл, хотя здесь побывало столько людских лиц, великих и малых? И все же ты позволила мне, ничтожному человеку, взглянуть на твою красоту и величие, на твою тайну, как ты позволяла это в прошлом всем остальным, кого считают великими людьми. Кто ты, что позволяешь мне это?» И кажется, что чудесная драгоценность вспыхивает ярче для него, и он обретает надежду. И он падает на спину и смотрит вверх, и вскоре Чародейка-Луна начинает проливать свой бледный свет.

О чудесный мастер, ты забыл о своей ценности посреди всего этого величия. Будь спокоен. Позволь мне показать, кто ты есть в этом поддельно соблазнительном мире, в котором ты живешь. Что есть глубина? Что есть высота? Каков род всего, что есть, всего, что образует единую массу, где мысль является периметром вечности, глубинами Сейчас, где мысль поглощает Пустоту, которая всегда была и всегда будет? И мысль сама — из самой себя — излучается за пределы вибраций света, которым была эта мысль. Мысль, первичный Бог Пустоты, Бог-творец, который был и есть, стала движением внутри центра мысли, внутри ядра, откуда вибрации разошлись к внешним границам вечности и в глубины движения Сейчас.

Мысль созерцала вибрационный тон движения, и движение вызвало рябь. И мысль начала распространяться, и раздался грохот, и повсюду стал разноситься гул движения. И когда она совершила скачок в периметр вечности, кончики мысли стали вспышками света и был рожден свет и слово. И когда она совершила движение в этот периметр, она попала в прилив мысли, и появилась рябь, и был рожден свет. И в Сейчас, в центре, который породил рябь, был рожден свет, который был исторгнут в мысль, в Сейчас, и стал излучать волшебную красоту.

И мысль — Всемогущий Бог, изначальный явленный свет — созерцала себя, расширяясь и увеличиваясь, становясь воплощением света, который никогда не был виден через созерцание всемогущего, всепоглощающего образа, называемого Богом. И когда раздался этот грохот, и был рожден свет, мысль созерцала свой образ, и свет был величественнее, чем любое зрелище. Ваше полуденное солнце не имеет того белого и сияющего света, какой был рожден из совершенной мысли. Свет родился, и в его воображении была создана гармония звука, так что каждое движение порождало свое звучание. И распространяясь, мысль становилась огромнее, расширяясь все дальше, и из мысли в видимый свет выходило все больше, и в мысли Сейчас явился удивительный звук. И вот, когда расширение сотворило один уровень, он начал вибрировать со звенящим звуком в захватывающем ритме мелодии, и расширение начало распространяться внутрь себя — внутрь себя — в вечность, и свет начал двигаться с ним. И когда распространялся свет, распространялся и звук. И когда мысль всмотрелась в свет в его путешествии внутрь себя, свет посмотрел на мысль и увидел совершенство как своего создателя.

Творение — искусство созерцания и становления

Бог стал единицей, расширяющейся от мысли к свету, к высотам звука. Все, что рождалось в ходе движения Сейчас в вечность, вы, один за другим, становились всем этим. И, что называется, мысль не разделяет электрум, как вы его называете, но передает электрум в более низкую материю — свет, который воистину является вещественным сыном божественного Отца, — которая содержит в себе все частицы электрума. Каждый который был рожден и материализован в красоте, решил, так же как и мысль, гармоничное движение. и каждый свет нес в себе, в своем существе, творение великой мысли и содержал в себе свое собственное уникальное световое намерение, световой звук, электрический, специально задуманный разум, Свет взглянул на мысль; свет стал мыслью. И Бог вашего существа, рожденный в свете, породил в себе то что зовется священным владыкой вашего существа, — память, созерцательную мысль, которая пере-давалась от Отца к сыну, чтобы, воистину, сын, так же как и Отец, мог обладать дарами этого владыки вашего существа. И вот, индивидуальное звучание каждого создания начало расширяться через движение мысли, божественного Отца, жизненную силу. И по мере того, как жизнь вплетала нить своего пути в вечность, ее. свет отделился и встал в небесах в виде единой, массивной колонны. И как только свет занял свое место, к нему присоединялись еще и еще. И каждая частица света становилась рядом. И эти колонны света встали как стражи, охраняющие периметр вечности мысли, и они смотрели на великую мысль и любили великую мысль, потому что она отдавала им себя. И мысль смотрела на свет, и вот, светом она стала, и сущность ее осталась с ним навсегда. Это завет. «В начале было» — не было! — «Слово, и Слово было у Бога» и у человека. В начале всегда была мысль, и мысль всегда была у человека, потому что человек есть мысль[30]. Когда стражи выстроились вдоль дороги в вечность, и движение звука громом разносилось в центре Сейчас — вот, все заняло свои места. И каждая колонна света, владея в себе силой могущественной мысли, ставшей сконцентрированной силой ее существа, стала индивидуальной мыслью Истока, Божественной мыслью.

Свет и цвет: нет цвета. Цвет был создан великим светом, который не является ни белым, ни чистым, ни невидимым. Он есть. Он дает все оттенки цвета. И вот, каждый страж света, через соответствующий процесс рождения,