мысль в ответ. Важно выбрать то, о чем вы хотите больше узнать, а не просто повторять последние слова как попугай;

2. Отражение – ключ к продолжению разговора. Это простой, но мощный инструмент, и он оправдает все усилия, потраченные на его освоение.

Честность

По возможности будьте максимально честны. Старайтесь быть прямым, но не резким, и остерегайтесь соблазна игнорировать проблему.

Эмпатия

Попытайтесь взглянуть на человека объективно и понять, почему он ведет себя именно так, выявить его основные ценности и убеждения, из его собственных слов. Внимательно слушайте, при этом не осуждая и не поддакивая.

Независимость

Никто не любит, когда ему указывают, что делать. Позвольте другим самим решать, какой выбор правильный, обсуждая ситуацию на равных, а не агрессивно навязывая свое мнение. Предоставляйте людям выбор везде, где это возможно.

Отражение

Самое важное в отражении – внимательно слушать, что вам говорят, и отражать ключевые моменты. Это поможет развить разговор и вывести его на новый уровень. Так вы намного лучше поймете мысли и чувства человека напротив.

Глава 4

Что кроется за отражением

Гляди внутрь; пусть в любом деле не ускользнет от тебя ни собственное его качество, ни ценность[78].

Марк Аврелий

В предыдущей главе мы говорили о честности, эмпатии, независимости и отражении. Все это связано с тем, как мы относимся к людям и чего от них хотим. Мы честны, потому что хотим вызвать их доверие; мы эмпатичны, потому что хотим прийти к пониманию; и мы уважаем независимость, чтобы обеспечить им свободу выбора. Отражение – последний и особенно важный из четырех принципов, ведь оно помогает нам добиться всего перечисленного. Отражение – это и отношение, и набор навыков слушателя, которые помогут нам понять и изучить чужие мысли, чувства, убеждения и ценности. То есть, отражение – это простой и эффективный метод выйти на гораздо более глубокий уровень отношений.

Не поняв, что скрывается за словами (то есть, не проникнув в глубинный смысл сказанного), мы можем прийти к ложным выводам, сказать что-то не то или начать додумывать, что будет лучше для этого человека и что он имел в виду на самом деле.

Рефлексивное слушание часто ошибочно воспринимается как механическое повторение сказанного. Есть карикатура, где психолог на вопрос клиента: «Что вы думаете, док?» равнодушно отвечает: «Ну, и что вы думаете?» Сразу возникает мысль: а не проще ли полечиться у бота, чем платить за психолога. Но это не отражение.

Отражение – это способ выразить эмпатию и принятие и вместе с тем противостоять инстинктивному искушению «исправить» поведение другого человека, дав ему совет.

Разумеется, терапевты чувствуют противоречие между необходимостью отражения слов клиента и их собственным внутренним голосом, выкрикивающим советы и критику. Наверняка вы сами можете вспомнить, когда человек часто просил у вас совета, а ваш внутренний голос инстинктивно отвечал: «Просто перестань это делать, и все будет хорошо».

Эмили:

Я работала с матерью-одиночкой, которая рассказывала, что ее сын-подросток Саймон стал совсем грубым и перестал ее слушаться. Это была невысокая женщина, всегда будто чем-то обеспокоенная и напоминающая испуганного кролика, который в любую минуту ожидал нападения хищника. Она всегда приходила нервная и взволнованная, и казалось, что каждая поездка до моего офиса требовала от нее невероятных усилий. Что касается Саймона, которому только исполнилось 14 лет, то он больше походил на маленькую выносливую птичку, которую в угол загнала кошка. Из-за непослушной длинной челки и вечно опущенной головы зрительный контакт с ним был практически невозможен. Едва поймаешь его взгляд, как голова снова опускается вниз. Мама поведала мне долгую историю о том, как в течение уже двух лет Саймон страдает приступами гнева. Семейный врач посоветовал им использовать «холдинг-терапию», то есть «крепко обнимать Саймона» во время этих вспышек, пока он не успокоится.

Много лет она использовала этот метод и продолжала это делать, хотя Саймон был уже подростком. Пока что это помогало – почти помогало – утихомирить ее крошечного мальчика-тростинку, хотя в последнее время для обоих это часто заканчивалось синяками, побоями и полной потерей сил.

Во время одного особенно тяжелого сеанса мама описала случай, когда она пыталась заставить Саймона подняться к себе и лечь спать. Она рассказывала, а голос в моей голове кричал, как разрушительны были ее действия. Мне ужасно хотелось рассказать ей, как следовало поступить на самом деле.

Но, как мы уже говорили, такой подход не позволит нам обнаружить первопричины проблемы и найти ее решение. Прочитайте ее историю, и поймаете себя на мысли, где бы вам хотелось перебить ее или сказать, как ей следовало поступить:

Саймон сидел в гостиной и писал кому-то сообщение. Я уже дважды его попросила – очень осторожно – начать готовиться ко сну. Потом я попросила его снова, очень вежливо. Он игнорировал меня. И тут я вышла из себя. Подошла к нему, выхватила из рук чертов телефон и засунула в свой задний карман. Он просто с ума сошел, начал кричать:

– Отдай его, отдай!

Я сказала:

– Нет, забудь про него до конца недели.

Это разозлило его еще больше – казалось, он вот-вот меня ударит. Саймон злобно смотрел на меня и кричал:

– Верни его, сейчас же!

Я видела, что он выходит из-под контроля, поэтому просто сказала:

– Нет, Саймон, иди наверх спать, как было велено!

Он встал и оттолкнул меня, прямо двумя руками. Я была в шоке!

Я сказала:

– Не толкай меня, Саймон! Кто давал тебе право меня толкать?! – а затем схватила его сзади медвежьей хваткой, как велел доктор. – Успокойся немедленно!

И тут он буквально взорвался, стал вопить и кричать:

– Отстань от меня! Слезь с меня!

Мне пришлось схватить его еще крепче.

Буквально на моих глазах разворачивалась картина, как эта бедная женщина делает все хуже и хуже. Она продолжала:

– Да иди ты нахер, мам! – кричал Саймон снова и снова. Он был в истерике.

Я попыталась прижать его к полу и сказала:

– Нет, Саймон! Не отпущу, пока не успокоишься!

Внезапно он оттолкнул меня, и мы оба упали с дивана на пол. Теперь он был как бы на мне – представляю, как нелепо это выглядело. Мы оба плакали. Знаю, он не хотел причинить мне вреда, но