— Стоять! Молчать! — рявкнул, взбегая по трапу, старший помощник. — Пассажиров под арест! Всех! Если это заговор, то отравительница или отравитель здесь отнюдь не в одиночестве. Перед невиновными я извинюсь, виновными займется суд герцога. Запереть всех, живо!

Перепуганная Блошша, бросив пирог и кружку, уже тащила за рукав окаменевшую леди Нооби. Саму Тифф крепко подхватили под руку:

— Да иду я, иду, — пролепетала девушка злобной бородатой матросской роже.

Их как настоящих преступниц волокли к каюте. Рядом матросы крайне невежливо гнали клураканов. Старший из дарков обернулся:

— Это не яд, госпожа Тифф! Там совсем…

— Заткнись, мелкий выродок! — матрос пинком швырнул клуракана к трюмному трапу.

Девушки оказались в каюте. Дверь с грохотом захлопнулась, тут же распахнулась, заглянул мрачный как туча помощник капитана:

— Мне жаль, дамы. Надеюсь, вы здесь не при чем.

Он на миг встретился взглядом с Тифф, и конторщица поняла — господин Вьехо точно знает, на кого указывал покойный капитан.

Дверь захлопнулась, было слышно, как матросы стягивают наружные петли веревкой. Можно не сомневаться, затянут узел намертво.

В тишине каюты Тиффани энергично потерла ладонями виски. Нужно осознать, что произошло. Оказаться в роли обвиняемой в отравительстве со смертельным исходом госпоже Нээт еще не приходилось. То мелкое недоразумение с мышьяком в Холланд Парк не в счет, хотя тоже было крайне неприятно.

Леди Аллиотейя, естественно, лежала лицом в подушку, бледная рабыня сжалась на стуле, перепуганная шуршулла, наконец, выбралась из-под защиты тряпья на груди девчонки и безмолвно махала лапками, просясь в родную клетку.

На палубе топали сапогами, перекликались, похоже, команда собиралась в своей кают-компании. А если они решат провести собственное следствие и немедля повесить кого-то на мачте? Нет, Хэм такого не допустит. До порта всего сутки плаванья, там будет расследование и суд. Отравление капитана такого судна как «Повелитель» — очень шумное дело. Наверняка и в глорских газетах напишут… Дошпионилась, конторщица.

Тиффани промокнула глаза краем косынки и велела себе забыть о слезах. Не время. Ей нужно вернуться домой, и она туда вернется. А сейчас нужно понять, что все-таки случилось. В каюте имеется ведро для неотложных нужд, есть вода, возможно, найдется что-то съестное — Блошша запаслива и вечно притаскивает что-нибудь погрызть себе и зверьку. Правда, едва ли сегодня у пассажирок проснется аппетит.

Отравляться и тыкать пальцем в невиновных — ну не наглость ли⁈ Издох, так и издох, к чему неприятности другим устраивать? Лично Тифф ничего дурного капитану не делала. С какой же стати⁈ Упырь навозный, мудак, жополюб сраный!

Нужно успокоиться и уловить логику произошедшего. Версию о том, что на саму конторщицу нашло умопомрачение и она невзначай отравила капитана, можно смело отбросить. Тифф точно помнила, что яда в ее багаже не имелось, взять его неоткуда, а главное, незачем. Капитан ей, при всем его высокомерии, кукольной внешности и мелких яйцах, ничуть не мешал. Впрочем, объем мошонки известен лишь со слов Асмалии, а оценочная шкала глорской красавицы может быть и необъективна. Тьфу, черт, вот эти детали определенно не имеют значения в данной ситуации.

Тифф решительно вычеркнула себя из списка подозреваемых. Посмотрела на неподвижные ноги Аллиотейи — м-да, тут все посложнее. Несомненно, леди Нооби влюбилась в пенного красавца как кошка, и убивать его вроде бы не должна. Но! После рокового объяснения в капитанской каюте, воспаленное сознание ошалевшей девы могло совершить малопредсказуемые пируэты. К примеру, она могла вообразить, что у нее и глазастого мореплавателя нет ни малейших шансов навеки соединить свои судьбы. Не лучше ли сразу уйти к богам и все такое? Не совсем складывается: к богам, без сомнения, лучше уходить вместе, но она-то здесь — вот, содрогается в безмолвном рыдании — а он-то уже успокоился. Нет, не сходится. С другой стороны, юная леди могла сообразить, что между делом рассталась с серьезной девичьей ценностью. Без преувеличения серьезной, уж Тифф ли не знать, как высоко ценится правильно упакованная невинность. Какого черта именно эта ценность понадобилась капитану, не совсем ясно — по намекам куртизанки, Лино тяготел к иным постельным изыскам, но в отношении пристрастий мужчины крайне изменчивы и непостоянны.

Главное, а где Ал могла найти яд? Достойная леди Нооби и сортир-то рядом с каютами отыскала со второй попытки. А здесь речь о быстродействующем, приличном яде, который определенно недешев, многим нужен и не валяется где попало. Нет, роль серьезной отравительницы не для Аллиотейи. Или она не та, за кого себя выдает, или…

Стоп, а как вообще свершилось непосредственно само отравление? Ал определенно не приближалась к капитану. За ужином сидела далеко от предмета своего обожания. На палубе элементарно передавала тарелки с пирогом пассажирам и матросам, подсыпать или подлить яд на глазах у десятков собравшихся людей практически невозможно.

Тифф стало полегче: она точно вспомнила, где сама сидела за ужином и как подавала тарелки. Едва ли суд герцога сочтет, что возможно смазать тарелку ядом и подсунуть отравленный прибор именно намеченной жертве. К котлу с напитком Тифф тоже не приближалась. Кроме того, обреченный сэр Лино вроде бы и сам не подходил к дамам. Или подходил? Тарелка и бокал у него определенно были, но кто ему их подал… Конторщице эти детали были абсолютно неинтересны… А кому интересны?

— Леди Нооби, капитан подходил к нам в момент раздачи пирога?

Едва заметные сотрясения рыданий черноволосой головы и плеч не изменили своего ритма. Всецело ушла леди в свое немыслимое горе, вернется ли к тому моменту, как компаньонку вздернут за шею, неизвестно. Кстати, вешают отравителей в герцогстве Дюоссы или рубят головы?

— Леди Нооби, он к нам подходил или нет? Это важно!

Угу, тебе важно, ты и вспоминай. А благородная дама продолжит самозабвенно рыдать.

Зато Блошша разразилась серией энергичных знаков.

— Не подходил, значит? Точно? — насторожилась Тифф.

Рабыня жестом спросила можно ли взять лист бумаги.

— Бери, что уж теперь, — вздохнула