которой я никогда не желала. Мне хотелось просто защитить свою семью и, возможно, когда-нибудь вместе с братом увидеть море.

Как же я оказалась здесь?

– Они стали смелее, чем раньше, – ворчит мужчина.

– Смелее. Сильнее. И с каждым разом все упрямее, – добавляет другой приятным мягким голосом.

– По крайней мере, у нас есть их кровь, – безразлично произносит женщина.

Меня пробирает ледяной озноб. Они ведь говорят об Охотничьей деревне. В ушах начинает звенеть, и я практически не слышу дальнейших слов, как будто тело физически пытается их заглушить.

– Очень мало дается по доброй воле, – сокрушается второй мужчина. – Нам придется очищать остальное, насколько возможно.

– Очищать? Брать кровь силой отвратительно, – бормочет женщина.

– Я хорошенько постараюсь, – отвечает мягкий голос.

Музыка замолкает.

– И этого хватит? – спрашивает вторая женщина.

– Должно, – вступает в разговор Руван.

Мы как раз спускаемся по лестнице, соединяющей галерею с залом внизу и проходящей вдоль задней стены.

При виде меня все вампы вскакивают на ноги. Я с трудом сглатываю и опускаю взгляд под ноги, стараясь не споткнуться. Сейчас я не кузнец, а охотник, и не собираюсь демонстрировать свой страх. Мы изучаем друг друга, и воздух вокруг сгущается, как бывает перед началом драки.

Десять

Я стискиваю руки в кулаки. Даже несмотря на новообретенную силу, хватило бы и пары вампов, чтобы со мной расправиться. Будь их воля, они запросто сломали бы меня, словно игрушку.

Видимо, уловив напряжение, Руван шагает вперед и заслоняет меня от остальных.

– Это новый член нашей группы.

– Милорд… – начинает мужчина с низким хрипловатым голосом, но замолкает на полуслове. Внешне он довольно крупный, с кожей белой, словно снег, покрывающий горные пики за окном, почти лысый, зато носит темно-каштановую бороду.

– Она же охотник, – заканчивает женщина и кладет на стол скрипку. От этого движения по ее плечам рассыпаются длинные пряди светлых волос почти такого же цвета, как и ее глаза. Как глаза всех вампов.

– И моя кровница. – Руван складывает руки за спиной.

Женщина, чей смех я слышала, пока спускалась, издает недоверчивый возглас и откидывает со лба шоколадного цвета челку. С одной стороны головы ее волосы коротко подстрижены, как и мои, другая выбрита и покрыта шрамами, которые призрачными дорожками спускаются по шее, выделяясь на коже цвета сепии.

– Вы это серьезно?

– Абсолютно.

Кто там говорил насчет неуместности вопросов вышестоящим? Я искоса смотрю на повелителя вампов. Руван стискивает челюсти. И меня переполняет самодовольство, но я не настолько глупа, чтобы его показывать.

– Вы… связали себя кровными узами с человеком? – недоверчиво уточняет крупный мужчина.

– К тому же с охотницей? – Темнокожий мужчина с мягким голосом поправляет круглые очки, словно пытается рассмотреть меня получше. Часть его черных волос заплетена в тугую косу, остальные собраны в пучок на затылке.

– Именно. Она поможет нам раз и навсегда покончить с проклятием. Нельзя тащить ее за собой вглубь замка, пока простое пребывание в Срединном Мире наносит ей вред.

– Да, логично, – бормочет мужчина в очках. – Я этого не учел.

– Ты да не учел? – ахает блондинка.

Мужчина с мягким голосом закатывает глаза и отводит взгляд, потом вновь быстро смотрит на нее и опускает голову.

– Охотники заботятся только о себе, – бледный мужчина с хриплым голосом хмуро взирает на меня. Под его кожей бугрятся мышцы, шеи почти нет; внешне он похож на небольшую гору. Однако зачастую подобное телосложение еще не гарантия настоящей силы. С другой стороны, в случае с ним мне не хочется проверять, что к чему.

– Ну, она действует в своих интересах. – Руван смотрит на меня выжидающе. Неужели ждет каких-то слов? Я едва заметно улыбаюсь. Пусть сам разбирается со своими рыцарями. Он фыркает в ответ. – Я поклялся, что, если она поможет мне снять проклятие с вампиров, мы больше никогда не пересечем Грань, чтобы охотиться на ее людей.

– И вы не накажете их за все, что они с нами сотворили? – Похоже, у миниатюрной брюнетки больше нет желания смеяться. Такое впечатление, будто она вот-вот расплачется. Ну или попробует кого-нибудь убить. – Руван…

– Дело уже сделано! – бросает он. – И я готов еще раз принести ту же клятву, лишь бы избавить наш народ от этой напасти. Мы потеряли слишком многих. Еще несколько циклов, и весь наш вид вполне может исчезнуть. – В его позе отчетливо сквозит безысходность. Повелитель вампов наполовину оборачивается ко мне. – Это мои вассалы. Тебе придется тесно с ними сотрудничать, поэтому постарайся соблюдать хотя бы элементарные правила приличия и быть вежливой. По условиям нашей клятвы никто из них тебя пальцем не тронет. – Указывая на всех вампов по очереди, Руван начинает их представлять. – Вот эту играющую на скрипке сирену зовут Уинни.

– Я на четверть сирена, – немного застенчиво поправляет она, но в ее золотистых глазах читается твердость металла.

– Вентос у нас силач.

Здоровяк складывает руки на груди, подчеркивая свои бицепсы.

– В плане тактики и знаний нет никого лучше Кэллоса.

Мужчина в очках подносит руку к правой стороне груди и низко кланяется. Его одежда в идеальном порядке, все складочки тщательно расправлены. Он явно из тех, кто придает больше значения внешнему виду, чем удобству, и совсем не выглядит угрожающим… ну, или искусно притворяется.

– Лавенция…

– Сама практичность, – с широкой улыбкой, обнажающей клыки, заканчивает низкорослая, чуть полноватая женщина. Судя по телосложению, в ней вполне может таиться невероятная сила. Скорее всего, так и есть, учитывая ее шрамы.

– Куина ты уже знаешь.

Даже не взглянув на меня, он подходит к столу и наполняет водой золотую чашу вроде той, что стояла на алтаре. Потом добавляет в нее три капли из обсидианового флакона, напоминающего тот, что дал мне Дрю. Пугающий факт.

– Что в этом флаконе? – интересуюсь я.

Вампы обмениваются взглядами.

– Кровь, – отвечает Кэллос.

«Наверняка взятая у охотников в ночь кровавой луны».

Однако все мысли вылетают из головы, когда прямо у меня на глазах Куин начинает меняться. Кожа становится смуглой, чуть темнее, чем у Рувана и Вентоса, глаза вновь обретают ясность, по щекам струйками стекает чернота. Спутанные лохмы на голове превращаются в коротко подстриженные, слегка зачесанные вперед рыжевато-каштановые пряди. Он кривит пухлые губы, печально уставясь перед собой.

Значит, вампы пьют человеческую кровь, чтобы скрыть чудовищный облик. И ради ее добычи каждое полнолуние нападают на людей. Вероятно, только постоянное употребление крови позволяет им думать и говорить. Именно поэтому эти вампы кажутся более разумными, тогда как те, кто выходит на охоту, похожи на неуклюжие трупы.

– А это, друзья мои… – резко замолчав, Руван бросает на меня