Закончилась медленная музыка, но Брок не отпускал Ханну.

– Я собираюсь последовать примеру отца и оставить прошлое позади. И не переживать из-за потерянных воспоминаний. Просто наслаждаться настоящим с тобой.

Вокруг них все зааплодировали музыкальной группе, но мысли Ханны были заняты тем, как все запуталось. Прежде чем она успела что-то сказать, Брок прошептал на ухо:

– Я хочу, чтобы у нас с тобой было настоящее свидание. Подальше от семьи и от ранчо. Я хочу лучше узнать тебя. – Он пристально смотрел ей в глаза.

Солистка группы объявила об уходе жениха и невесты. Все вокруг засуетились, спеша напутствовать молодоженов добрыми пожеланиями. Это и спасло Ханну от необходимости отвечать.

Брок взял ее за руку и повел к дверям, чтобы проводить Донована и Пейдж. Ханна понимала: ее время с Броком закончится, как только молодожены уйдут. Понимала она и то, что не сможет принять его предложение, не раскрыв ему правды.

А когда раскроет, Брок точно не захочет звать ее на свидание.

Ханна повернулась к Броку, которому очень шел черный смокинг. Она знала, что нужно как можно быстрее приступить к разговору, пока ее воля не ослабла. Набрав в грудь побольше воздуха, она выпалила:

– Как только все закончится, нам нужно кое-что обсудить.

Спустя полчаса вернувшись в свой домик, Ханна пригласила Брока зайти. Ее нервы были натянуты до предела, но она понимала: другого выхода у нее нет. Она должна рассказать Броку правду о первой ночи, проведенной вместе. Хотя рассказать ему все она не сможет. Секрет Хоуп ей не принадлежит, и она не вправе рисковать эмоциональным здоровьем и благополучием сестры.

– Уж больно у тебя серьезный вид. – Они стояли в крошечной прихожей, и Брок взял ее руки в свои. – Давай сядем и поговорим.

Они прошли в гостиную, и он нажал кнопку на пульте. Загорелся камин. Оранжевое пламя беззвучно заметалось, освещая комнату теплым светом. Брок сел на кожаный диван и усадил Ханну рядом, но она отодвинулась и повернулась так, чтобы видеть его лицо.

– Я была не до конца честна с тобой. – Опустив глаза на руки, она крутила на пальце серебряное колечко с символом бесконечности, точно такое же, как то, что она подарила сестре на окончание школы.

Брок насторожился, и Ханна сразу это почувствовала. Ведь их соединяла невидимая нить.

– Как так?

– Это касается нашей первой встречи, – ответила она, – той ночи, которую ты не помнишь из-за амнезии. Я рассказала не все.

– И что в ту ночь было? – спросил Брок отстраненным голосом, в котором не было привычной теплоты. – Что ты скрыла?

У нее от волнения участился пульс.

– Когда ты очнулся, я приняла мгновенное решение не делиться с тобой подробностями. Тогда мне это казалось правильным, – быстро проговорила она.

– О чем же ты умолчала? – раздраженно спросил он, и она поняла, что у него лопается терпение.

– Мы провели ночь вместе, – выпалила она, взглянув на него. – Наедине.

Брок изогнул бровь. Он не проявил никаких эмоций и молчал в течение мучительно длинных трех ударов ее сердца. Ханна затаила дыхание, ожидая.

Когда он заговорил, она поняла, что ее дела плохи.

– Ты воспользовалась амнезией, чтобы преподнести мне свою версию событий, – произнес он ровным тоном, но в голубых глазах вспыхнул гнев. Разочарование.

– Да, и я осуждаю себя за это. – Ханна продолжала крутить кольцо на пальце. – Я сама спровоцировала то, что случилось той ночью, и мы даже не… я даже не знала твоего имени. – Ей до сих пор не верилось в то, что та ночь была на самом деле. – Я никогда так не поступала. У меня был тяжелый день, потом ты подвез меня на лошади до дома – об этом я тебе уже рассказывала.

Брок слушал и не перебивал. Наоборот, он ждал. Всполохи огня отбрасывали блики на его лицо.

– Твоя близость, твои прикосновения… Я не знаю, как объяснить то, как они подействовали на меня. В тот день съемки превратились для меня в ад, а потом, когда мы соприкоснулись…

– Почему? – требовательным тоном спросил Брок, одним простым вопросом разрубая смятение и угрызения совести, окутавшие ее плотным облаком.

– Почему все так быстро разгорелось? Не знаю, просто мы…

– Нет. Почему съемки были адскими? – чуть спокойнее спросил он. – Из-за режиссера? Из-за долгого лежания на сене?

Об этом она ему тоже рассказывала. Она рассказала ему обо всем, что было до момента, когда он привез ее к домику. А вот о бессильной ярости, которая поднималась в ней каждый раз, когда ее взгляд падал на Антонио Вентуру, когда ей приходилось выполнять его указания, рассказать она не могла. Она не могла доверить постороннему боль сестры, которая больше всего на свете хотела сохранить то, что ей пришлось пережить, в тайне.

– Да, – быстро моргая, солгала Ханна. Она ненавидела себя за эту ложь. – У Вентуры постоянно меняется настроение, а наглость его требований здорово усложняет работу.

– Ханна, посмотри на меня. – Брок неожиданно дотронулся до ее руки.

– Я не рассказала тебе о том, что произошло между нами, поскольку чувствовала, что мне выпал шанс… не увлечься тобой снова. – Ханна сильно нервничала и едва справлялась со своими эмоциями. – Я думала, что если ты про это забудешь, то и я со временем забуду. И тогда мы сможем двигаться дальше.

– Но мы опять здесь. На том же месте, откуда начали. – Он провел пальцем по ее ладони, и это нежное прикосновение застало ее врасплох.

– Ты должен бы сердиться на меня за то, что я обманывала тебя все время. Мне следовало сказать тебе правду.

– Да. Но и в моей жизни были ситуации, когда мне хотелось ухватиться за шанс переписать историю. – Тепло его голоса согревало. – Это простительно, Ханна.

Она не поверила своим ушам и подняла на него глаза, решив, что просто неправильно все поняла. Однако выражение его лица было открытым и честным, а язык тела говорил о том, что он полностью смягчился.

И распалился.

Ослабленный галстук-бабочка, расстегнутая верхняя пуговица на рубашке – Брок выглядел соблазнительно разнузданным. Он наклонился, чтобы дотронуться до нее. Его намерения были очевидны.

– Действительно простительно? – Ее сердце замерло в ожидании ответа.

Раньше она даже не рассматривала вероятность того, что Брок захочет продолжить то, на чем они остановились, но сейчас в ней ожила надежда на то, что у них появится возможность быть вместе.

Появится будущее, в котором есть второй шанс.

– Да. А теперь, когда у тебя есть шанс переписать историю, мне нужно задать тебе один вопрос: у тебя осталось желание забыть о том, что между нами было? – Он взял в ладонь ее лицо. – Или ты хочешь оживить это воспоминание?