- Отпустил, наверное... Только до сих пор трясёт, как представлю, что её там жарит мудак какой-нибудь. Тоже она меня... за сутки живьём расчленила.

Лежа на ворсистом ковре у камина разглядываем потолок.

- Фотки жены есть?

- Неа... удалил всё сгоряча.

- Соц сети?

- Она свои удалила. Ничего нет, Медведь.

- Два идиота.

- Мхм...

- Найди...

- Отстань...

Вырубает.

Пожимаем по очереди руку дежурному на проходной.

- Вазелин взяли, - скалится он. - Объяснительная ваша уже всех облетела. Талантливо, Медведев!

- Ну звездец... - переглядываемся мы. Доюморили...

- Тихонов в духе? - дергает вопросительно бровью Лёва.

- Он теперь в духе не бывает. Все щемятся, чтобы под руку не попасть.

- А почему?

- А кто его знает...

Красная дорожка, лежащая в коридоре еще со времён совдепа в центре уже прилично вытерлась.

Плечом к плечу, молча идём по ней с Лёвой к кабинету Тихонова. Останавливаемся у открытой двери приёмной.

Его секретарь - Юлия Анреевна - говорит по телефону, накручивая прядь смоляных волос на палец. Бывшая Айдарова. Одна из многочисленных бывших. Он всегда выбирает брюнеток или рыжих...

- Марьяна твоя - блондинка? - тихо уточняю я свою догадку.

- Ну да. А что?

- Да так...

С усмешкой качаю головой, закатывая глаза - тридцаха скоро мужику! Как пацан...

- Да, Иван Николаевич... Поняла, Иван Николаевич... - кивает Юля, разглядывая свой маникюр. Вздрагивает, замечая нас, застывших в дверях. Кладёт трубку.

- Привет... привет... - чуть в разнобой здороваемся мы с ней.

Машинально и немного нервно поправляет на себе одежду и волосы парой скупых жестов. Распрямляет спину.

- Здравствуйте, - прохладно.

- У себя? - киваю на дверь. Дверь в кабинет Тихонова напротив ее стола.

- У себя, но занят.

Стреляет глазами на стоящие у стены в ряд четыре стула.

- Садитесь, ждите. Вызовет.

- Бак пустой совсем, - досадой смотрю на разрядившийся телефон. - Вырубится сейчас...

- Давай, Миш... - протягивает руку Юля. - Поставлю на зарядку, пока ждёшь.

Отдаю ей свой телефон.

- Благодарю.

- Как у тебя дела?

- Да как... - киваю на дверь Тихонова. - Жду казни четвертованием.

- Ну, а в целом? Женился?

Улыбаясь отрицательно качаю головой. Её улыбка становится чуть шире и взгляд более заинтересованным.

- Эх! Какие мужчины у нас непристроенные, - вздыхает романтично закатывая глаза.

Юлия Андреевна решила подергать Льва за причиндалы? Расстались они не очень. И по его инициативе. Слился, короче...

- Михаил, а можно Вас сегодня вечером для одного приятного дела ангажировать? - игриво.

- Эм... приятного? - растерянно оттягиваю воротник водолазки, делая вдох поглубже. Даже как-то неловко отказывать не уточнив сути вопроса.

- У меня подруга заболела, билет в театр пропадает. Да и одной идти не хочется. Может, у тебя вечерок свободный?

- Юленька... ну какой из меня театрал? - пытаюсь вежливо съехать я. - Я ж в кресло не втиснусь. А втиснусь, так весь вид позади сидящим перекрою. Неудобно это, - многозначительно намекаю ей я, что при живом бывшем его лучшего друга клеить - это зашквар.

Но, видимо, в этом весь смак!

Поэтому Юленька набирает в грудь побольше воздуха для более убедительной тирады, а для повышения моего давления чуть чаще порхает своими густыми ресницами, приоткрывая свои бордовые губы.

Но давление моё повышено совсем по другому поводу... Тут Юленька в пролёте.

- "Юленька", - повторяет мою интонацию Лев с каплей яда, но весело. - А можно водички? В горле пересохло.

- У меня не кафетерий, - показательно холодно.

Ухмыляясь Айдаров закатывает глаза.

- Я ж у тебя всего лишь воды стакан прошу. Ты чего злая такая, Юль?

Дверь в кабинет внезапно открывается. Мы с Айдаровым рефлекторно подскакиваем на ноги и вытягиваемся.

Но выходит не Тихонов, а... Маша!

Замирает прямо напротив, растерянно глядя снизу вверх нам по очереди в глаза.

- Здравствуйте... - тяжело сглатывает, чуть-чуть приседая, словно в реверансе.

Щеки мгновенно краснеют. Мои губы помнят какие они нежные...

В грудной клетке болезненно дергается и одновременно порхает. Теряюсь от остроты накатившего трипа... Ух!

- Здравствуйте, Машенька! - реагирует первый Айдаров.

А я не могу среагировать. Стою смущенный как мальчишка. Тридцаха тебе скоро, Медведь! Ты чего опять поплыл-то без вёсел?! Резвее, чем Айдаров со своими дурацкими принципами.

Громко втягиваю воздух, понимая, что все это время не дышал. И грудная клетка срывается, начиная ускоренно качать кислород.

- Я надеюсь, у Вас все хорошо? - осторожно уточняет Лев. - А то мы с Михаилом очень беспокоимся.

- Вашими молитвами!... - ведёт обиженно бровью Маша, гордо задирая подбородок.

Мы стоим так, что нас не обойти. И Маша растерянно мнётся, отводя взгляд. Потому что я, не моргая, пялюсь на неё.

Айдаров чуть заметно пинает меня по ботинку.

- Здравствуй, Маш, - наконец-то отмирая, выдаю я неровным голосом.

Трындец, Медведь! Да что с тобой?!

Продышаться... проораться... и водички, да! В горле спазм, голос подводит.

Поднимает на меня свои огромные глазищи. Всё вокруг испаряется. Остаёмся мы вдвоём. Меня так тянет к ней... Просто крышеснос! Я даже не могу припомнить в это мгновение, почему не могу обнять, затискать и покайфовать от нашей встречи. Она же моя Машенька... Я же уже присвоил. И ей позволил. Утонул в девочке с головой!

- Здравствуй... те, - шёпотом добавляет она.

- "..те"? - дергает меня.

Голова возвращается на место, внутренности обрушивается вниз с неприятным тянущим ощущением. Щека начинает гореть.... Сжимаю челюсти.

- Марья, сядь, подожди, - строго и недовольно распоряжается выходящий следом Тихонов.

Замечаю, как на мгновенье её лицо обиженно вздрагивает.

- Айдаров... - кивает ему Тихонов. Зайди.