– Хорошо, – кивнул Гай. – И при трезвом свете дня я, бесспорно, оценю твои моральные принципы.

Он наклонился ко мне, и мы снова поцеловались. Я решила не показывать, как легко он мог бы заставить меня передумать. Я почувствовала прилив радости. В этот момент мне наплевать на Оливию, на родителей, на замужество и на странную эфемерную жизнь. Гай заставил меня забыть обо всем об этом. Это греховно, но на короткое время тот факт, что он делает меня счастливой, свел на нет все остальное.

Ночью я не смогла заснуть. Я лежала на узкой постели, уставившись в потолок при тусклом свете, и думала только о Гае. Я невольно пыталась оценить технические свойства крохотного спального купе. Совершенно невозможно вдвоем уместиться на этой койке. Секс был бы здесь без всяких удобств. Я представила, как мы занимаемся этим стоя, потом – как сижу на нем верхом на этой маленькой койке. Я попыталась подумать о чем-то другом, о чем-то разумном, но у меня не получилось.

Я вышла на платформу в Труро, осознавая, что чары разрушаются. Мне предстояло взять себя в руки, устроить для Сэма такие выходные, которых он заслуживает. Я выпью как можно больше кофе и не буду падать духом.

Стоя на платформе, я вдруг заметила в одном из дверных окон мелькнувшее лицо Гая. Это видение было так коротко, что оказалось невозможно прочитать выражение его лица.

К тому времени, как я достигла Фалмутских доков, я поняла, что была не в себе.

Я увидела, как Сэм машет мне из окна теплицы, держа в руке чашку с кофе, и заставила себя улыбнуться и помахать в ответ. Я поцеловала другого мужчину. Сэм был исключительно порядочен и не поверил бы, что я способна на такое. Я всегда была примерной женой, а сейчас стала плохой, и ничто никогда не сможет этого изменить.

Я медленно шагала в конец крохотной платформы. Слева от меня, в доках, орудовал подъемный кран, и неожиданно раздались звук сирены и серия индустриальных гудков. Перед станцией находится странно размещенный многоквартирный дом, содержавший студенческое общежитие, и я наблюдала, как какая-то девушка идет к нему через парковку, одетая явно в ту одежду, в которой была вечером, и поигрывает комплектом ключей.

Я остановилась и сделала глубокий вдох. Мне нужно притвориться, что всего этого не было. Сэм не должен ни о чем узнать: его это слишком сильно ранит. Я закрыла глаза и велела себе быть милой.

– Милая!

Я подскочила от неожиданности и с трудом вздохнула. Конечно, Сэм прибежал на станцию. Конечно, он здесь. Он пять дней ждал, как я сойду с этого поезда. Я погрузилась в собственные страхи и тревоги, а этот безупречный человек грустил исключительно оттого, что меня не было с ним. А тем временем он находился (я признаю это) в самом низу моего списка приоритетов.

Мое сердце сжалось от чувства вины. Сэм обнял меня. Я изо всех сил постаралась расслабиться, только сейчас осознав, насколько напряжены мои мышцы.

– Здравствуй, милый, – сказала я, уткнувшись ему в плечо. Я больше никогда не сделаю ничего подобного. Я люблю Сэма. Без него я была бы ничем. – Извини, – пробормотала я. – Я была мыслями далеко отсюда.

– Правда? – Голос его прозвучал скорее заинтересованно, чем обеспокоенно. – Где же ты была?

– Я думала о том, как чудесно оказаться дома.

– Не так чудесно, как для меня встречать тебя. Твой кофе готов. И я приготовлю яйца-пашот, хорошо? Ты будешь их? – Сэм взял мой чемодан. – Как ты ходишь в этих туфлях?! Идем.

Я улыбнулась.

– Мои лондонские туфли. Переоденусь в ботинки.

– Так-то лучше. Как ты себя чувствуешь? Чем бы ты хотела сегодня заняться?

Я попыталась не дрогнуть, давая ответ, которого Сэм заслуживает:

– Я бы хотела заняться тем, что хочешь ты. Мы куда-нибудь пойдем? – Я повернулась и оценила вид Фалмута у нас за спиной. Небо серое, но бледное; солнце старается пробиться сквозь облака. – Денек, пожалуй, будет славным. Мы можем отправиться на долгую прогулку или еще что-нибудь.

– Да. – Сэм был счастлив. – Обязательно. Дадим тебе хороший заряд Корнуолла. Ты хочешь этого? Правда? Как насчет Зеннора?

– Шикарная идея. Просто мне надо выпить немного кофе, и я буду в отличной форме.

Я заставила себя шагать по горной тропинке. Пока мы шли, я решила, что должна рассказать Сэму о Гае. Если я признаюсь, признаюсь во всем и скажу, как сожалею об этом, возможно, мне станет легче. В конце концов, Сэм был моим лучшим другом. Если я расскажу ему сейчас, на этой стадии, то больше не совершу той же ошибки. В будущем я смогу оставаться в своем купе и игнорировать Гая, когда его увижу, и все будет прекрасно. Я знала, что мне нужно во всем признаться Сэму.

От этого меня внутренне ломало. Мне приходилось сосредоточиваться, шагая под облаками цвета сланца, потому что при моем изнеможении можно было очень легко споткнуться. В некоторых местах довольно одного неверного шага, чтобы кувырнуться вниз с утеса. Таких мест немного, но там, где они существуют, они в равной степени пугают и магнетически притягивают.

– Сэм! – крикнула я против ветра ему в спину. Над нами с криками кружили чайки.

– Да?

Спина у него широкая и обнадеживающая. Он ниже ростом, чем Гай, зато шире, словно игрок в регби.

– Послушай, – проронила я. – Мне надо кое-что тебе сказать… – Я перевела дух и заставила себя продолжить, но, даже произнося какие-то слова, знала, что не смогу этого сделать. Для этого мне недоставало храбрости. Я не могла причинить ему страдание, но, главным образом, мне было страшно. – Это будет нелегко, Сэм. Оливия беременна.

Я не стала рассказывать Сэму об этом по телефону, беспокоясь, что он расстроится еще сильнее, чем я, и он действительно был огорчен. Он замедлил шаг, а я тем временем изложила историю конфликта в ресторане «Пицца Экспресс».

– Не думаю, что папа разговаривал с ней с тех пор. И мне ее, конечно, жаль. Я знаю, что она не специально.

– Может, да. Может, нет.

Сэм повернулся, чтобы меня подождать, положил две тяжелые руки мне на плечи и притянул к себе. Когда он поцеловал меня в макушку, я прижалась к нему, ненавидя себя.

– Почему ты не сказала мне, Лара? Почему не сказала по телефону?

– Мне не хотелось об этом говорить. Я просто собрала основную часть вещей и провела ночь в отеле, а потом приехала домой.

– Может, тебе следует остаться дома? Выбросить эту лондонскую затею из головы.

– У меня контракт. Я не могу сейчас уйти с работы, Сэм. Правда не могу. Но я найду другое жилье. Возможно, даже смогу пожить у мамы с папой. Это не конец света.

Я ожидала, что Сэм презрительно отнесется к этой идее, но, как ни странно, он отреагировал спокойно. Он никогда не ладил с моими родителями, потому что в глазах моего отца ни один мужчина не может быть достаточно хорош для меня. Приемлемого зятя просто не существует.