Мы стали смотреть на море. Волны черные, строптивые. Вода вздымается и опускается, и кажется, будто это дышит какое-то существо.

– Может, тебе стоит это сделать, – произнес Сэм. – Это не будет тебе ничего стоить. Мне было бы приятно сознавать, что за тобой присмотрят.

Мы продолжили путь большей частью молча вдоль края континента, над утесами, между больших валунов, то спускаясь в низины, то вновь взбираясь на вершины утесов.

Облака потемнели, затем полностью заслонили солнце. Зловещий ветер подул с моря, теребя мои волосы и развевая пряди вокруг лица.

Сэм остановился.

– Будет дождь! – крикнул он. – Надо возвращаться обратно.

Я ощутила изнеможение, отогнала его огромным усилием и повернулась в обратную сторону.

Пару минут спустя на нас упали первые капли. Торопиться было невозможно, поскольку местами тропа такая коварная, что один неверный шаг по грязи может привести к падению навстречу верной смерти. Мне захотелось взять Сэма за руку, но тропа недостаточно широка, чтобы идти по ней бок о бок.

К тому времени, как мы добрались до бухточки среди скал, мы промокли до нитки. Мои волосы прилипли к лицу, и все мои шпильки смыло водой. Пару шпилек я положила в карман, прочие незаметным мусором остались на скалах. Спуск здесь был крутым, и подъем к тому отрезку тропы, что ведет к машине, окажется ужасным. Мы остановились и посмотрели на воду. Интересно, сколько времени мы шли? Кажется, несколько часов. Надеюсь, что прошло всего минут двадцать.

Море зловеще вздымалось, волны рассыпались водопадами белой пены. Темное небо поливало нас водой. Я взяла Сэма за руку, и мы побежали к подножью утеса на краю пляжа, чтобы слегка укрыться от дождя.

– Это интересно! – крикнула я сквозь бурю.

Сэм притянул меня к себе. Я прильнула к его привычной большой массе.

– Это сумасшествие! – крикнул он в ответ. – Такого не предполагалось!

Он со смехом взглянул мне в глаза, и я тоже выдавила смешок. Мы стояли и пялились на стену ливня, бьющего по песку и оставляющего на нем оспины. Вода неистовствовала. Ветер гнал по пляжу выброшенный морем громадный кусок деревяшки. Я услышала раскаты грома.

– Мы не можем стоять здесь в грозу, – решил Сэм. – Если будем двигаться осторожно, то сможем вернуться к машине.

Мне хотелось остаться здесь и наблюдать, как природа громит все кругом.

– Ладно, – согласилась я и побежала за ним по пропитанному влагой песку. И мы начали свое нервное восхождение.

Сэм завел мотор машины и включил печку на максимум. Я нашла на заднем сиденье один из его джемперов и вытерла им лицо и волосы, а затем передала джемпер ему.

– Как ни странно, было весело, – заметила я, глядя, как Сэм краешком джемпера сушит уши.

– В каком-то смысле да, – согласился он. – Теперь все позади. Мои джинсы промокли насквозь, отвратительное ощущение.

– Мои тоже.

– Тогда едем домой. Ты выглядишь усталой, милая. Поспи немного, если можешь.

Я с благодарностью кивнула. Несмотря на пропитанную водой одежду, несмотря на коктейль из кофеина и адреналина, который должен был дать мне заряд бодрости на весь день, мои глаза закрылись в тот самый миг, как я прислонилась головой к окну, подложив под щеку старый влажный джемпер Сэма. Я дремала всю дорогу домой, и мне снились волнующие сценки, в которых Сэм и Гай менялись местами и становились одним гибридным человеком.

В семь часов утра в понедельник, как раз в тот момент, когда я подумала, что достойным образом провела поездку, и решила с головой окунуться в гущу лондонской жизни, меня догнал Гай. Паддингтонский вокзал кишел ранними приезжими, спешившими на работу, и я тоже пробиралась к подземке, когда вдруг услышала, как он окликнул меня по имени.

Я задумалась, не пуститься ли бегом. Когда я окажусь в поезде метро, Гай меня потеряет. Но я обернулась.

– Лара. – Мне не удалось прочесть выражение его лица.

Моя реакция на его появление – огромное предательство самой себя. Все, что я твердила себе весь уик-энд, вдруг самым возмутительным образом перекрыл взрыв физического влечения.

– Привет, как ты? Я надеялся увидеть тебя вчера вечером.

Я взяла себя в руки и, как надеюсь, придала лицу рассудительное и холодное выражение. Я должна вести себя с достоинством и не должна выказывать страстное желание.

– Извини. Я просто… не могла тебя видеть, Гай. – Этим утром вокзал оказался не так оживлен, как можно было ожидать, но все равно люди обтекали нас, целеустремленные, как и полагается на главном вокзале рано утром в понедельник. Мы же стояли неподвижно, слишком близко друг к другу.

Все в его лице было красноречиво. Он напоминал мне одного человека из давнего прошлого. Но с Гаем я чувствовала себя в безопасности. Я могла сказать ему все. И решила в этот момент не думать о том, что он женат и откровенно горит желанием изменить жене.

– Послушай, мне очень жаль, – сказал он. – Спору нет, это не должно было случиться. Оба мы находимся в таком положении, что не можем втягиваться в подобные отношения… Но мы ведь друзья, правда? Пожалуйста, Лара, не избегай меня. Это больше никогда не повторится. Хорошо? Мы можем общаться, как раньше. Мы никогда не останемся наедине, без Элен. Она может быть нашей дуэньей. Тогда мы будем уверены в своей безопасности. – Гай положил руку на мою выше локтя, и я невольно скопировала этот жест и дотронулась до его руки. В тот же миг я об этом пожалела и отстранилась, потом выдавила улыбку, осознав, каким неуклюжим, вероятно, было это движение.

– Лара. Знаешь, ты мне очень дорога. Я с нетерпением жду встречи с тобой каждую неделю. У нас у обоих просто снесло крышу после выпивки. Давай просто останемся друзьями, ладно?

Я кивнула:

– Согласна.

– Хорошо. Что ж, не буду тебя задерживать, но мы ведь увидимся в пятницу? Никаких волнений. Никаких осложнений.

– Спасибо. Удачной недели, Гай.

– Тебе тоже.

Мы оба помедлили в нерешительности. Я задалась вопросом, не подумывает ли он, как и я, о поцелуе на прощанье. Решив, что это было бы слишком опасно, я, просто помахав ему, поспешила прочь, через вокзал, по направлению к подземке. Мне хотелось оглянуться, но я заставила себя этого не делать.

Утром в пятницу я выписалась из отеля и привезла свой чемодан на работу. В течение всего дня, который я бодро провела на телефоне, разговаривая с членами совета, улещивая их и заранее благодаря за выдачу разрешений, я старалась не думать о Гае. Я плохая. От собственного поведения меня тошнит. Я не хочу быть таким человеком. Когда-то давно я им была и с трудом вытащила себя из этой грязи.

День тянулся медленно. Под давлением членов совета я почувствовала себя низкой и беспомощной.