нет, этого не может быть, он не мог узнать, вот только он.

Становится жарко, надо бы бежать, как обычно, я это делала последнее время, но иду в зал, сегодня моя смена, и сегодня я не стану убегать.

Тварь какая, вот же тварь конченая. Неужели все напрасно, все мои усилия, все прятки? И я снова вернусь в свою красивую тюрьму с очаровательным надзирателем и манипулятором?

– Арин, ты чего? Что с тобой? Давай за стойку, мы уже открылись.

– Да, Марат, уже иду.

Бросаю куртку за стойку, надеваю фартук с логотипом бара, собираю волосы резинкой для денег в высокий пучок, за стойкой уже несколько гостей. Напоить их – моя святая обязанность, но пока разливаю пиво, медленно оглядываю зал и боюсь увидеть знакомую фигуру и глаза.

Нет, не Никифорова – он сам никогда не приезжал за мной, посылая своего верного помощника и гончего пса Платона.

Глава 21

Покровский

Неоновая вывеска бара с огромной кружкой пива и креветкой мигает с перерывом – место, конечно, так себе, но по молодости бывал и не в таких. Мне бы сейчас сидеть в элитном комплексе, слушать сказки помощника губернатора и то, как он набивает цену себе и действиям своего начальства.

Но этот бред пусть слушает Сава, он у нас заядлый любитель всего элитного – от шлюх до пойла и сигар, в очередной раз удивляюсь, откуда в нем это взялось? Хотя наш Сава никогда не был простым парнем, дед – бывший чиновник обкома в семидесятые, внук родился в роскоши, пока того деда не обвинили в государственной измене, и вся семья Кузнецовых не стала изгоями.

– Тихон Ильич, может, мне сходить за ней? Я мигом притащу.

Приехал сам, пересел к своему шоферу, вот уже десять минут изучаем вдвоем, сколько на креветке перегорело лампочек. Хорошие у меня парни, переживают, а секретарша-то какая, готова по поводу и без, кинуться на колени и исполнить первоклассный минет.

Света сегодня реально как с цепи сорвалась, то плакала, то валерьянку пила, я как дурак пошел ее утешать, была некая вина, что нагрубил ни за что. А она начала раздеваться, вываливая грудь из блузки и лифчика. Вроде не весна, и я повода не давал.

Пришлось снова повысить голос и грубо оттолкнуть, хотя еще недавно – какую-то неделю назад – у нас с ней был секс и мне вроде как нравился.

Ключевое слово «вроде».

А сейчас все, что было до этой ночи, кажется паленым суррогатом, подделкой, пустышкой. И осознание всего этого пришло так неожиданно, словно я до ночи с Ариной и не жил.

– Так что?

– Что?

– Сходить? Привести ее?

– Сиди, я сам.

– Так контингент странный, надо бы подстраховаться.

– Что они могу сделать? Пиво пролить? Вадим, не беси меня.

Вышел, хлопнул дверью, надо было переодеться в более демократичные джинсы и куртку, но времени не было заезжать на квартиру. Не успел я дойти до двери, как из нее вывалился мужик, пройдя три шага, остановился и начал блевать.

Аккуратно обогнул беднягу, вошел в бар и тут же был оглушен музыкой, шумом, звоном посуды, а еще окутан облаком сигаретного дыма. Место действительно популярное, и недавний рейд наркоконтроля не отпугнул народ. Медленно обвожу взглядом зал: три официанта в черных длинных фартуках, несколько веселых компаний, причем это не молодежь, а взрослые люди, женщины, мужчины, все пьют, общаются.

Прошел дальше, но путь преградил здоровенный детина, вышибала, наверное, местный.

Молчаливый вопросительный взгляд, даже смешно.

– Арина. Где мне ее найти? – говорю громко, чтоб он меня услышал, тот лишь хмурит брови, на груди бейджик: «Марат. Охрана порядка». – Я по делу.

На лице Марата еще больше читается вопрос и настороженность, а у меня в груди колет ревность. Совершенно дурацкое и неприятное чувство. Не знаю, как бы наш немой диалог развивался дальше, но шум стал сильнее, громкий мат, удары, визг, звон бьющейся посуды, здоровяку пришлось выполнять свои прямые обязанности.

Как только он отошел, я увидел Арину сразу – за барной стойкой, в майке и черном фартуке, голые плечи, татуировки роз с острыми шипами и красные кляксы крови на них. Она смотрела в сторону драки, несколько прядей вьющихся волос выбились из собранного пучка.

Черт, какой день мы знакомы, а ведь я не знаю о ней ничего, но тянет неимоверно. У стойки толпится народ, с ней заговаривает какой-то парень, подхожу ближе, но не могу разобрать ни слова, Арина наклоняется, тот хватает ее за руку, а меня прошибает холодным потом и вспышкой ненависти.

Пара шагов, крепкий захват, удар головы парня о барную стойку, снова мат, а меня останавливают глаза Арины.

– Сука, мать твою, мужик, ты совсем охренел?

Парень пытается задеть меня, выворачиваю ему руку, стаскивая со стула, толкаю в сторону.

– Иди погуляй.

Сажусь на его место, Арина смотрит серьезно, убирая недопитый бокал с пивом, протирает поверхность стола.

– Что будете заказывать, мужчина?

– «Белый русский».

– Могу предложить темное нефильтрованное, а эти свои пафосные замашки оставь для других заведений, а то решат, что ты педик.

– И много педиков здесь заказывали такой коктейль?

– Ни одного.

– Что за нравы, давай нефильтрованное.

– Зачем пришел?

– У меня хобби такое – приходить за тобой и забирать.

Передо мной появился запотевший высокий бокал с холодным пивом, даже слюна потекла. Вечность не пил так пиво и в таком заведении. А я что, правда буду его пить? Сделал несколько больших глотков, Арина улыбнулась, пиво ледяной волной прошло пищеводу.

– Поехали?

– Я на работе.

– Разве это работа? Думал, просто хобби.

– Кому-то да.

Шум вокруг перестал напрягать, даже курить захотелось, достал пачку, сигарету, закурил, выпуская дым в потолок, еще выпил. Словно мне снова двадцать пять, и я зависаю в любимом месте, бред, ей-богу. Словно нет двух трупов, проблем с губернатором и Саидом, непонимания с дочерью. Есть девушка, которая понравилась, и я как дурак просто смотрю на нее.

– Скажи, что тебе нужно, я помогу.

Сказал прямо, девушка немного напряглась, посмотрела куда-то в сторону, снова на меня.

– Ты не говоришь, но то, что у тебя проблемы, это заметно.

Хреновый из меня аналитик, что понял это не сразу, а все пытался обвинить ее в чем-то. То в проституции, то в торговле наркотиками, а девочка просто запуталась, но слишком гордая, чтоб просить.

– Я все уже решила.

– Тогда поехали, кое-что покажу тебе.

– Сейчас? Я сейчас не могу.

Такая растерянная, забавная сейчас. Хочу протянуть руку и убрать волосы с