Ты даже не представляешь, как я удивился и обрадовался, когда получил твое письмо. Если честно, то я закончил его читать всего пару минут назад. И вот, пишу ответ. Вообще-то я впервые кому-то пишу.

Я не видел тебя уже так давно. Не знаю, что ты со мной сделала, но я тоскую как умалишенный! Я привык, что ты все время рядом.

Если подумать, то после твоего выпускного, ты каждую ночь была со мной. А теперь вот я стал плохо спать. Приезжай скорее и спаси меня от бессонницы!

Девочка моя, как ты там? Так хочется обнять тебя сейчас и долго-долго целовать твои сладкие, мягкие губы…

Ты шутишь в своем письме, а это значит, что все не так плохо, хотя, я думаю, что ты стараешься ради всех нас держаться и не показывать, как переживаешь. Твои родители, бабушка и Димка нормально. На днях я заходил к Диме, он рассказал, что ты отлично справляешься. Я рад. Правда, я очень рад за тебя!

Я желаю тебе удачи, а еще…

Я люблю тебя.

Прости, десять раз хотел тебе это сказать, но так и не решился. Зато написал сейчас, и эти слова уже не исчезнут и не останутся просто воспоминаниями.

Скучаю. Твой Даня».

Я отложила письмо и долго смотрела в окно на проплывающие облака. Через открытую форточку были слышны звуки города и щебетание птиц. Я подтянула колени к груди и, закрыв глаза, втянула воздух, пропитанный счастьем и любовью.

Глава 19

Через какое-то время эти недели — время, когда я поступала, — превратились в моей памяти в одно сплошное пятно, окрашенное постоянной учебой, волнением, бессонными ночами, радостью, теплом и заботой моей сестры и, конечно же, ожиданием встречи с Даней.

Наконец настал тот день, который должен был решить: я «пан» или «пропал». Последний экзамен. Немецкий.

Вообще иностранный мне дается довольно просто, но Вика на консультации рассказала, что лингвисты на факультете очень сильные. Моя программа минимум на сегодня — «хорошо». И тогда я могу рассчитывать на заветные «проходные» восемнадцать баллов!

Я сидела на подоконнике в джинсовом платье-рубашке и, покачивая ногами в белых кедах, абсолютно безрезультатно перечитывала заученные до дыр темы бесед.

Из экзаменационной аудитории уже вышло три человека, и все не очень довольные своими результатами. Напряжение возрастало, судя по количеству оставшихся абитуриентов, сегодня отсеют каждого второго.

Вдруг по коридору пробежался ропот совсем другой тональности: девочки либо ахали, либо смущенно хихикали. Немногочисленные парни были невозмутимы. Кто-то из девочек громко спросил:

— Ну так что, есть здесь Эля Данилова?

Я вздрогнула, услышав свое имя.

— Может, она в аудитории, сдает сейчас… — ответил кто-то неуверенно.

— Считаю до трех, не появишься, я себе этого красавчика заберу…

Я спрыгнула с подоконника и бегом кинулась на голос:

— Я тут! — тяжело дыша выпалила я и увидела стоявшего в толпе поступающих Даню.

Он радостно улыбнулся мне и раскинул руки, а я, с бешено бьющимся сердцем и не чувствуя под собой ног от радости, побежала ему навстречу, чтобы с разбегу кинуться в любимые объятия.

Я слышала как вокруг шептались и разочарованно вздыхали, но для меня сейчас все сошлось в одной точке: Даня здесь!

Он подхватил меня и, крепко прижав к себе, отнес в сторону от гудящей толпы. Мы даже забыли поздороваться, просто посмотрели в глаза друг другу и тут же слились в поцелуе.

Это была я и не я одновременно. Еще несколько недель назад я дрожала рядом с Сашей при мысли, что кто-то увидит, как он держит меня за руку, а сейчас, обхватив ногами талию своего любимого парня, на глазах у десятков моих будущих однокурсников, я целовала его со всей страстью и искренностью…

Когда я была рядом с Даней, то становилась собой настоящей: искренней, свободной, открытой жизни и всему новому…

Первым с этим безумием справился Даня:

— Привет, любимая! — его глаза сегодня были такими светлыми и глубокими, а взгляд таким соскучившимся и нежным, что прежде, чем ответить, я еще на несколько секунд прикоснулась к его губам.

— Привет, — наконец выдохнула я.

Он аккуратно поставил меня на пол и внимательно осмотрел с ног до головы.

— Элька, это точно ты?

Я засмеялась, привычно наморщив носик.

— Нравится? — я повернулась на триста шестьдесят градусов.

Даня улыбался и смотрел на меня, словно изучая:

— Шутишь? Упакуйте прямо сейчас, забираю! — он дотронулся до моих волос и немного обеспокоено произнес: — Надеюсь, что твоя новая стрижка не означает, что ты решила и парня поменять?

— Тебе не нравится? — мне показалось, что он разочарован, отчего улыбка сразу же исчезла с моего лица.

— Нравится, малая, нравится, — он притянул меня к себе и крепко обнял. — Ты мне вся нравишься.

— Данилова, ты следующая, — раздался голос координатора, и только тогда я вспомнила, что я здесь вообще-то решающий для поступления экзамен сдаю.

— Ты подождешь меня? — с волнением спросила Даню.

Он кивнул и, облокотившись на стенку, сказал:

— У меня есть сутки. Справишься за это время?

— Мне не кажется, ты правда приехал ко мне? Ты не исчезнешь?

Даня широко улыбнулся:

— Вот тут буду, с места не сдвинусь. Иди и сдай на «пятерку»! Удачи, любимая!

В груди стало тепло от его слов и глубокого взгляда.

Я встала на цыпочки, поцеловала его в губы, а потом побежала к аудитории, мне было пора…

Вытащив билет и сев за парту, я быстро набросала план ответа и вызвалась отвечать вне очереди. Сейчас у меня было стойкое ощущение, будто крылья появились за спиной. Вопросы казались простыми, слова и фразы сами собой произносились.

Педагоги, действительно, были довольно строги и внимательны к каждой мелочи.

И вот — момент истины:

— Благодарим вам, Эльвира, «отлично»…

Дальше я не слышала ничего. Улыбка расплылась по моему лицу и, видимо, она была настолько искренней, что преподаватель и секретарь приемной комиссии улыбнулись мне в ответ:

— Конечно, экзамен еще в самом разгаре, но… Девятнадцать баллов, я так понимаю, позволят вам стать студенткой филологического факультета нашего университета. Поздравляю.

Я почти выбежала из аудитории и, найдя глазами Даню, подняла вверх руку, раскрыв ладонь… Он тут же все понял, широко улыбнулся и побежал мне навстречу.