В ремонтном цехе царило запустение и стоял могильный холод. Поскольку в Зоне не водилось никаких мух или другой мелкой живности, расчлененные тела солдат остались в неприкосновенности. Ливень смыл всю кровь, а заодно и следы. Леший вошел в цех практически там же, где его покинул. Он даже притормозил, осматриваясь, на том же месте. В трех шагах от нетронутой сумки с «карташами».

Все выглядело так же, как несколько часов назад. Не хватало только «мерцающего». И слава богу.

Леший расстегнул сумку, тут же застегнул и взвалил на плечо. Самое то было сделать ноги, но Леший вспомнил весь список намерений и, стиснув зубы, задержался в неприятном местечке. Товар товаром, а снаряжение отдельно. Тем более если оно валяется под ногами бесплатно, просто наклоняйся и бери.

Леший бросил сумку на землю и подошел к единственному относительно уцелевшему телу. Это были останки Андрея, заместителя командира группы. Ему жуткая тварь всего-то снесла голову. То есть все снаряжение осталось нетронутым.

Леший окинул труп быстрым взглядом и принялся за дело. Не прошло и пяти минут, как сталкер облачился в униформу бойца-чистильщика, вооруженного «Штормом», да к тому же теперь он имел в карманах немало полезных мелочей, выуженных из карманов погибших солдат.

С одной стороны, это было чистое мародерство, с другой – борьба за выживание. Вот на последнем Леший и остановился. Каждый за себя. Пацанам все эти безделушки уже ни к чему, пусть послужат живому.

На миг из глубин памяти всплыло воспоминание об антикварном импланте, добытом из черепушки мумии. Черт! Еще такую безделушку в коллекцию, и был бы полный комплект. В Слободе стал бы королем. Но теперь-то что… облизнись и забудь.

Леший оправил униформу, проверил, удобно ли распределен по кармашкам боекомплект и девайсы и оценил баланс ножа, позаимствованного у покойного Иваныча, вывесив финку на указательном пальце. Баланс был отличный.

Снова натужно крякнув, сталкер закинул сумку с импульсниками на плечо и отправился в далекий путь к Выгребной Слободе.

Зачем напрягаться и топать так далеко? Все просто. Только в нейтральной зоне, на рынке Обочина, занимавшем большую часть поселка, ходоки из всех локаций могли отдыхать и свободно торговать хабаром, не опасаясь зачисток военных, самоуправства группировок и наездов мафии, которая, если честно, на самом деле этот рынок и огранизовала. Здесь сталкеры могли посылать в известное место даже узловиков. Конечно, памятуя о том, что за пределами рынка такое поведение может выйти боком.

Согласно неписаному закону Зоны, только на Обочине, единственном крохотном пятачке на все пять локаций, любой ходок мог чувствовать себя в полной безопасности. На территории рынка сталкеры не имели права выяснять отношения, пусть и были кровными врагами. Нейтральная территория являлась нейтральной для всех.

Ходила легенда, что однажды в баре «Пикник», который процветал и до сих пор процветает посреди Обочины, столкнулись нос к носу Командор Хантер и глава Ковчега Хистер. В другом местечке эти образцово-показательные противники непременно порвали бы друг друга в лоскуты. Но на Обочине такое не позволялось никому, вне зависимости от того, насколько могущественен человек за пределами условной границы рынка. Посмей великий и ужасный Командор, либо просто ужасный Хистер нарушить закон о нейтралитете Обочины, отчаянные смотрящие наверняка выперли бы обоих с рынка. Потом охранники Обочины, конечно, застрелились бы, от греха подальше, но их сменщики больше не впустили бы на рынок нарушителей ни за какие коврижки.

Судя по тому, что оба лидера были целы и все смотрящие остались живы, даже бесноватый Хистер сумел сдержать эмоции. Как эти двое не сцепились, когда покинули рынок, – история умалчивала, но на территории Обочины все обошлось, факт.

И вот в эту «грешно-святую» вольницу Леший мог теперь прийти если не королем, то валетом. При товаре, в нормальном прикиде, и с зубами, то есть при оружии. Впрочем, последнее имело второстепенное значение, поскольку при входе на территорию рынка оружие полагалось разряжать, разбирать и прятать в мешок либо сдавать на хранение смотрящим. Закон не менее строгий, чем запрет на разборки.

«Имплант, какой запас энергии в батареях сервов? Можно перебросить часть на охлаждение? А то вспотею еще. Несолидно появляться в обществе взмыленным, как загнанный мерин».

Ответа Леший не дождался. Перераспределения мощности тоже. Он был вынужден идти, потея и чертыхаясь, поскольку климат-контроль – дело, конечно, хорошее, но сервоусилителям пришлось пахать на полную мощность, ведь десять «карташей» и боекомплект – это далеко не то же, что, допустим, десять «калашей». Это втрое тяжелее. Ну кто видел, что за дура этот ИПП, тот в курсе.

Леший мысленно проложил маршрут и повертел головой, пытаясь сориентироваться на местности. Путь лежал через Зимовище, Красное, урочища Волчьи горы и Пекло, Радин и Нежихов. Два десятка километров по пересеченной, мягко говоря, местности. Да плюс неизвестно, что могло встретиться на пути. Допустим, биомехи и скорги – это трудности чисто технические, а вот люди, особенно узловики, могли серьезно притормозить продвижение к цели. Так что крутить башкой во все стороны Лешему предстояло в режиме локатора, то есть непрерывно.

Сказано – сделано. Сталкер с предельной осторожностью выбрался из руин на окраине Припяти, обогнул глубокий овраг, который образовался во время Катастрофы на месте озерца Азбучин, и устроил небольшой привал в «живописном» местечке напротив развалин железнодорожного моста через реку. Пожалуй, из естественных препятствий это было самое сложное.

Во время Катастрофы мост был разрушен полностью, на прежнем месте в относительно приличном виде сохранились только три огромные бетонные опоры. Все остальные быки повалились и накрылись сверху обломками железнодорожного полотна. Стараниями ходоков развалины все-таки приспособили для пешей переправы: кое-где сталкеры бросили мостки, кое-где накидали камней, но разойтись, если попадется встречный, на мосту было нереально. Кому-то из ходоков в этом случае приходилось сдавать назад либо прыгать в воду. На радость небольшим гидроботам-пираньям, которыми кишели воды Припяти, а также многочисленных озер, проток, каналов и прудов поблизости от реки.

Так что привал у моста был не только минутой отдыха, но и мерой предосторожности. Леший выбрал местечко между двумя холмиками – вывороченными катаклизмом пластами земли – и окинул внимательным взглядом противоположный берег. Имплант, на этот раз без задержки, оцифровал и увеличил изображение вчетверо.

Левый берег Припяти был практически пуст.

Чуть правее насыпи бывшей железки виднелись причудливые строения, наподобие термитников, между которыми тускло поблескивали лужи жидкого металла, вроде ртути, и рыжели проплешины ржавой металлической плесени, а дальше, вплоть до руин поселка Кривая Гора, раскинулись непроходимые заросли колючих автонов.

Слева от моста, перекрывая вид на поселок Красное, возвышались черные холмы со рваными вершинами, похожие на бугры, что образуются в асфальте, когда его прорывает росток дерева. Вот только эти холмы были в тысячу раз крупнее и никакие деревца в их центрах не росли. В рваных кратерах что-то тлело, а иногда из них вырывались короткие языки голубого пламени. Дождь, казалось, никак не влиял на загадочные процессы, протекающие в кратерах. Если бы в сотне метров над холмами не клубились облака пара, можно было бы подумать, что дождь обходит черные холмы стороной.